Ознакомительная версия.
Если врачи не знают причин недомогания, то они приписывают наблюдаемые симптомы тому, что может успокоить людей: печени, кровеносной системе или вирусам. Успокоенность не означает, что люди начинают считать свою болезнь безвредной, она просто означает, что с ними не случилось ничего экстраординарного. Не только французов, немцев и американцев могут успокоить определенные типы диагнозов. Например, у британского пациента, скорее всего, диагностируют снижение тонуса или депрессию.
Медицинское лечение также зависит от культуры. Немцы традиционно имеют романтические отношения со своим сердцем, в то время как американцы рассматривают сердце как механический насос и лечат его соответствующим образом, значительно чаще соглашаясь на проведение операций коронарного шунтирования, чем немцы или другие европейцы. Китайцы, напротив, обычно неохотно соглашаются на любые хирургические операции, рассматривая свое телесное здоровье с позиций сохранения гармонии. Идея удаления плохо работающего органа без рассмотрения его связи с другими органами кажется им слишком примитивной и не заслуживающей того, чтобы тратить время и силы на ее рассмотрение{76}. В целом социальное обучение приводит к парадоксальным результатам. Во Франции, Германии, Италии, Великобритании и США представления врачей о правильном питании и здоровом образе жизни – например о необходимости принимать витаминные добавки и заниматься физическими упражнениями – значительно ближе соответствующим представлениям о правильном питании и здоровом образе жизни жителям их страны, чем у врачей в других странах{77}.
Неприятие риска: вопрос культуры или личностных особенностей?
Истории, приведенные выше, показывают, как различаются культуры по отношению к тому, что людей пугает и что их успокаивает. Кто-то может возразить, что скорее индивидуальность, а не культура определяет, каким будет характер человека: будет он вести себя как боязливый котенок или как бесстрашный лев.
Изучая отношение людей к риску, их иногда разделяют на две группы с разными типами личности: на тех, кто ищет риск, и на тех, кто его избегает. Но было бы неправильно относить каждого индивида только к одной или только к другой категории. Кто-то один, избегающий риска потребления генетически модифицированной кукурузы, может быть заядлым курильщиком, а кто-то другой, кто боится пожара и не зажигает восковые свечи на рождественской елке, может охотно брать на себя риск хранения дома огнестрельного оружия. Социальное обучение является той причиной, по которой людей обычно невозможно бывает отнести только к одной из групп – ищущих риск или не приемлющих риска. Люди склонны бояться того, чего боятся окружающие, и это создает пеструю картину случаев проявления неприятия риска и проявления склонности к риску.
Однако социальное обучение – не единственный способ узнать, чего нужно бояться, а чего нет. Важную роль играет биологическая подготовленность, позволяющая нам быстро «учиться» избегать ситуаций, которые представляли опасность в процессе эволюции.
Биологическая подготовленность
Почему дети боятся змей и пауков, даже несмотря на то, что ядовитые виды этих существ больше не встречаются в их стране? Это выглядит довольно странно. Однако у этого страха есть свое рациональное объяснение. Выяснение на личном опыте, насколько опасным является то или иное животное, может иметь роковые последствия. Чтобы научиться чему-то методом социального подражания, может потребоваться слишком много времени. Эволюция снабдила нас вторым принципом осознания опасности, который представляет собой хитроумное сочетание влияний природы и воспитания. Объект страха генетически «подготовлен», но для того, чтобы активировать страх, требуется вводная социальная информация.
Узнавание об опасностях, подстерегавших нас в прошлом, от других людей
Биологическая подготовленность имеет отношение к тем объектам и ситуациям, которые представляли угрозу выживанию наших предков. И к ним относились и пауки, и змеи, и темнота. Например, когда ребенок видит, как его отец вскрикивает от страха при виде ползущего по его руке паука, этого эпизода может быть достаточно для выработки у него страха перед пауками. Но когда тот же ребенок видит, как его бабушка с опаской смотрит на ружья, мотоциклы и другие потенциально опасные современные изобретения, страх перед ними вырабатывается у него не так быстро. Ребенку страшнее прикоснуться к пауку, чем к оголенному электрическому проводу. Социальное обучение готовности испытать страх можно представить в виде следующей цепочки{78}:
Подготовленный объект → Другой человек выражает страх перед этим объектом → Обретение страха
В отличие от обучения методом проб и ошибок подготовленные ассоциации между объектом и страхом усваиваются быстро, часто с одной попытки, а когда эмоциональная реакция усваивается, избавиться от нее очень трудно. Многие фобии, легко приобретаемые людьми, представляют собой биологически подготовленные ассоциации. К ним относятся страхи перед животными (пауками, рептилиями), страхи перед объектами или событиями (ничем не ограниченным пространством, громом) и страх перед другими людьми (угрожающими лицами, возможностью социального отвержения). Заметная роль животных в человеческих фобиях, вероятно, обусловлена эволюционным происхождением контура страха как защиты от хищников. Подготовленность позволяет людям учиться тому, чего следует бояться, не испытывая негативных последствий нежелательной встречи.
Подготовленность можно также наблюдать у обезьян. Подобно людям, выросшие в лабораторных условиях макаки-резусы не проявляют врожденного страха перед ядовитыми змеями. Но они имеют подготовленную ассоциацию.
Змееподобный объект → Другие обезьяны проявляют страх перед змеей → Вырабатывается страх
В серии экспериментов обезьянам показывали видеозаписи, на которых другая обезьяна со страхом реагировала на присутствие змеи{79}. Позднее обезьяны, видевшие этот сюжет, подобным образом реагировали на змей и змееподобные объекты. Но это происходило только с подготовленными обезьянами. Когда обезьяна в видеосюжете проявляла неподдельный страх, но изображение реальной змеи заменялось изображением яркого цветка, обезьяны, наблюдавшие эту сцену, не начинали сразу же бояться цветов.
Так же как и страх перед пугающим риском, о котором говорилось в главе 1, биологическая подготовленность имеет отношение к тому, чтобы научиться бояться опасностей, существующих уже долгое время. Социальное подражание, напротив, позволяет нам учиться бояться новых опасностей.
Иногда родители полагают, что появление в семье еще одного ребенка становится крайне неприятным сюрпризом для других детей. Ведь для них это означает необходимость делиться любовью и другими ресурсами родителей с новорожденным. Однако американские школьники четвертых-шестых классов относили это событие к числу наименее стрессовых, ставя их в один ряд с написанием контрольной и посещением зубного врача{80}.
Так знают ли родители, чего на самом деле боятся их дети? Исследования показали, что родители правильно понимают, что дети боятся развода и смерти мамы или папы, но они реже осознают, что дети испытывают стресс, когда родители ссорятся между собой. Более того, родители часто недооценивают эмоциональную значимость школьной жизни и мнения одноклассников: боязни унижения, проявления трусости и слабости в присутствии сверстников.
Однако в отношении оценки результатов таких исследований нужно сделать важное предостережение. Ответы детей зависят от того, что родители и учителя включают в списки, из которых дети могут делать свой выбор. Очевидно, что ребенок не может выбрать то, чего нет в списке. Когда при обследовании 394 голландских школьников в возрасте от 7 до 12 лет детям разрешали и выбирать ответы из списка, и самим формулировать то, чего они боятся, то результаты оказались другими{81}. Сравните 6 ситуаций, которых больше всего боятся дети:
Половина наиболее страшных для детей событий частично совпадала с ответами, предложенными в списке: война, болезнь и смерть. Однако такое частичное совпадение может в какой-то мере объясняться тем фактом, что детям сначала дали готовый список, а затем предложили давать ответы самостоятельно. Другие же вызывающие наибольший страх события никак не связаны друг с другом: пауки, змеи и темнота. Страх перед пауками и змеями выглядит особенно удивительным: в Нидерландах ядовитые змеи и пауки, представляющие угрозу жизни человека, больше не водятся. Таким образом, дети не могли узнать об этих страхах на собственном опыте. Является ли этот страх врожденным? Нет. Страх детей перед пауками, змеями и темнотой основывался на биологической предрасположенности – особенно быстрой форме социального научения. Поэтому, чтобы дети не стали бояться того, чего бояться не следует, родители, сами имеющие такой страх, должны делать все возможное, чтобы не проявлять его при детях.
Ознакомительная версия.
