Во вступительной редакционной заметке говорилось: «Серия статей, посвященных фрейдистским теориям и опубликованных в Neuen Zürcher Zeitung, свидетельствует о явном непонимании и предвзятом отношении к современной психологии со стороны широкой общественности. Поскольку все эти пылкие пререкания, по всей вероятности, не столько внесли ясность, сколько запутали читателя еще больше, мы попросили д-ра Карла Юнга сказать несколько заключительных слов, призванных снизить накал страстей».
Кюснахт, 28 января 1912 г.
Уважаемый господин редактор!
[197] Благодарю за любезное предложение опубликовать на страницах вашей газеты эпилог к серии статей, недавно появившихся в «Нойе Цюрхер цайтунг». Такой эпилог мог быть написан исключительно в защиту либо научной истины, которую, как нам кажется, мы можем обнаружить в психоанализе и которая подверглась столь яростным нападкам, либо наших собственных научных качеств. Последнее выходит за рамки хорошего тона и недостойно того, кто посвятил себя служению науке. Что же касается первой цели, то она может быть осуществлена только в том случае, если дискуссия принимает объективную форму и если приводимые аргументы вытекают из тщательного анализа проблемы как с практической, так и теоретической точек зрения. В таком ключе я охотно поспорю с оппонентами, хотя предпочитаю делать это наедине; впрочем, я делал это и публично, в научном журнале[62].
[198] Также я не стану отвечать на научную критику, суть которой сводится к следующему: «Метод морально опасен, следовательно, теория ошибочна», или: «Фактов, о которых говорят фрейдисты, в действительности не существует; они есть порождения больной фантазии этих так называемых исследователей, а значит метод, используемый для их выявления, логически ошибочен». Никто не может утверждать априори, что тех или иных фактов не существует. Это схоластический аргумент, и обсуждать его излишне.
[199] Мне противно вести пропаганду истины и защищать ее лозунгами. За исключением собраний Психоаналитического общества и Швейцарского психиатрического общества, я никогда не выступал с публичными лекциями, не будучи предварительно попрошен об этом; аналогичным образом, моя статья, опубликованная в ежегоднике «Рашерс ярбух»[63], написана исключительно по просьбе редактора Конрада Фальке. Я не навязываю себя публике. Посему я бы предпочел сейчас не выходить на арену, дабы от лица научной истины принять участие в варварской полемике. Предрассудки и почти безграничное непонимание, свойственные современному человеку, безусловно, могут препятствовать прогрессу и распространению научного знания в течение длительного времени. Вероятно, таково неизбежное следствие массовой психологии, которой мы вынуждены подчиняться. Если истина не говорит сама за себя, то это плохая истина, и лучше дать ей погибнуть. Если же это внутренняя необходимость, то она пробьется сама – без боевых кличей и воинственных маршей – в сердца всех здравомыслящих людей и таким образом станет неотъемлемым элементом нашей цивилизации.
[200] В сексуальных бестактностях, которые, к сожалению, неизбежно занимают существенное место во многих психоаналитических работах, повинен отнюдь не психоанализ. Наша в высшей степени требовательная и ответственная медицинская работа позволяет выявить эти неприятные – порой даже омерзительные – фантазии, однако самим своим существованием они обязаны, несомненно, лживости нашей сексуальной морали. Ни одному разумному человеку не нужно повторять, что психоаналитический метод воспитания состоит не только в психологических дискуссиях о сексе, но охватывает все сферы жизни. При этом наша цель, как я уже подчеркивал в ежегоднике «Рашерс ярбух», не в том, чтобы человек беспомощно отдался своим страстям, а в том, чтобы он обрел необходимый самоконтроль. Несмотря на все заверения в обратном с моей стороны и со стороны Фрейда, наши оппоненты хотят, чтобы мы поощряли «распущенность», и заявляют, что так оно и есть, независимо от того, что говорим мы сами. То же относится и к теории невроза – сексуальной теории, или теории либидо, как иногда ее называют. На протяжении многих лет в своих лекциях и в своих работах я неоднократно указывал, что понятие «либидо» следует понимать в очень общем смысле, скорее как инстинкт сохранения вида, и что на языке психоанализа оно определенно означает не «локализованное сексуальное возбуждение», но все стремления и желания, выходящие за рамки самосохранения, и что именно в этом смысле оно обычно и используется. Недавно я изложил свою позицию по этим общим вопросам в обширном труде[64], однако наши оппоненты сочли, что наши взгляды так же «грубо сексуальны», как и их собственные. Любые попытки разъяснить нашу психологическую точку зрения оказываются безрезультатны, ибо наши противники всеми силами стремятся превратить эту теорию в невыразимую банальность. Я чувствую себя бессильным перед лицом столь непомерного требования. Могу лишь выразить свое искреннее огорчение по поводу того, что из-за вопиющего непонимания, путающего день с ночью, многие люди не могут воспользоваться удивительными открытиями психоанализа на благо собственного этического развития. Равным образом я сожалею и о том, что, бездумно игнорируя психоанализ, многие лишают себя возможности увидеть подлинную глубину и красоту человеческой души.
[201] Ни один здравомыслящий человек не станет обвинять научные исследования и их результаты в том, что некоторые неумелые и безответственные люди используют их в дурных целях. Какой разумный человек посмеет утверждать, что в ошибках и несовершенствах применения некоего метода, созданного на благо человечества, виноват сам метод? Что бы стало с хирургией, если бы во всех летальных исходах обвиняли ее саму? Скальпель действительно опасен, особенно в руках глупца. Никто не доверится неопытному хирургу и не станет просить цирюльника удалить аппендикс. То же самое справедливо и в отношении психоанализа. Нельзя отрицать, что существуют не только неквалифицированные психиатры, но и непрофессионалы, использующие психоанализ самым безответственным образом. Не вызывает сомнений и то, что сегодня, как, впрочем, и всегда, встречаются плохие врачи и бессовестные шарлатаны. Однако данное обстоятельство не дает нам права стричь всех под одну гребенку осуждения – всякую науку, всякий метод, всякого исследователя и всякого врача.
[202] Я искренне сожалею, что вынужден утомлять вас и читателей вашей газеты этими самоочевидными истинами, а потому спешу поставить точку. Вы должны простить меня, если моя манера изложения местами покажется вам чересчур эмоциональной; едва ли кому-нибудь по силам настолько возвыситься над общественным мнением, чтобы безболезненно реагировать на легкомысленное дискредитирование его скромных научных достижений.
С уважением и т. д., д-р Юнг
IX
Попытка изложения психоаналитической теории
[Первоначально написано на немецком языке под названием «Versuch einer Darstellung der psychoanalytischen Theorie» и переведено на английский язык для изложения в качестве серии лекций под общим названием «Theory of Psychoanalysis» на медицинском факультете Фордхемского университета (Нью-Йорк) в сентябре 1912 года.
Немецкий текст был опубликован в ежегоднике Jahrbuch für psychoanalytische und psychopathologische Forschungen (Вена и Лейпциг), V (1913) и в том же году издан в виде отдельной книги. Анализ ребенка, приведенный в последней главе, был представлен в виде доклада под названием «Über Psychoanalyse beim Kinde» на Первом международном педагогическом конгрессе в Брюсселе в августе 1911 года, а в 1912 году был напечатан в сборнике материалов Конгресса (Брюссель, 1912), II, 332–43.
Второе издание немецкого текста, без существенных изменений, увидело свет в 1955 году (Цюрих). Настоящий перевод сделан по этому изданию.]
