Однако утверждение о том, что партнёры по терапии имеют много общего, ещё не означает, что между ними нет различий. Они не равны в том, что приносят на встречи, в том, что им приходится там делать, а также в том, что они надеются осознать в результате этих сессий. Конечно, в каждом из этих аспектов также есть определённые сходства, однако эти сходства не стоит ошибочно принимать за тождество.
Хорошие терапевтические отношения обычно начинаются с довольно выраженных различий между партнёрами, и, если всё идёт хорошо, в значительной степени происходит выход за пределы этих различий. Действительно, в нескольких моих отношениях с клиентами, которые сами были терапевтами, ближе к концу нашей формальной совместной работы как терапевта и клиента оказалась желательной смена ролей.
Честность
Обоим участникам этого предприятия нужно стараться быть полностью честными с собой и друг с другом — настолько, насколько это вообще возможно. Часто это сложно для них обоих. Значительную часть времени клиент обманывает, что-то скрывает или искажает. Однако то, что делает клиент, далеко не является «плохим» — когда неизбежные обманы раскрываются, это может предоставить важный материал, и клиент вместе с терапевтом могут совместно исследовать потребность в таких контрпродуктивных действиях.
Терапевт также время от времени испытывает соблазн к искажению. Часто это принимает форму изображения себя более знающим, помнящим и восприимчивым, чем есть на самом деле. Терапевт тонким или очевидным образом может претендовать на экспертизу, которой на самом деле не обладает, либо изображать или выражать свободу от личных страданий, которая скорее является желанной, нежели реально достигнутой. В такие искажения очень легко соскользнуть, и большинство из нас время от времени делают это. Терапевту, как и клиенту, в случае подобных промахов следует избегать самоцензуры. Они могут стать отправной точкой для внутреннего исследования (при необходимости с помощью другого профессионала), позволяющего работать с недостаточным принятием себя, которое обнаруживается в этом.
Это больше, чем вопрос вежливости и даже этической корректности, хотя эти соображения также являются довольно значительными. Однако значение честности лежит глубже: клиенту нужно совершенно реально зависеть от терапевта как источника подтверждения восприятий. Таким образом, терапевт пустого экрана в важном смысле направляет клиента по ложному пути, если все восприятия терапевта пациентом считаются проекциями. Клиенту нужно иметь возможность верить, что терапевт попытается в ответ быть настолько честным, насколько это возможно. Это необязательно означает, что терапевт будет отвечать на все возможные вопросы, но означает, что терапевт будет говорить настолько прямолинейно, насколько это возможно.
К-1: Тогда у меня возникло ощущение, что я раздражаю вас своими вопросами.
Т-1: Да, пожалуй, вы правы. Я почувствовал некоторое раздражение, когда вы на меня давили.
К-2: Почему?
Т-2: Это было связано с вашей манерой, говорившей, что вы получали удовольствие от того, что давили на меня, а также с определёнными частями моей личной истории, которые делают меня немного более чувствительным к насмешкам.
К-3: Что сделало вас таким чувствительным?
Т-3: Не думаю, что, если я сейчас начну углубляться в эти переживания, это принесёт пользу вашей терапии. Возможно, мы поговорим об этом в другой раз. А пока, мне кажется, вам будет полезнее посмотреть на те чувства, которые вы, возможно, испытываете в отношении меня, а также в отношении нашего диалога.
По моему мнению, все приведённые выше ответы являются честными и взаимными в своём отражении отношений между терапевтом и клиентом. Я полагаю, что в Т-3 терапевт не использует манёвр, чтобы избежать некомфортного вопроса, а искренне пытается удержать рабочий фокус на теме внутреннего опыта клиента, вместо того чтобы согласиться на предложение отвлечься от неё.
Уважение
Взаимоуважение необходимо на всём протяжении отношений. Это означает, что терапевт ведёт себя в соответствии с основополагающей серьёзностью задачи, на которую настроились партнёры. Это не означает, что в терапевтическом процессе нет места лёгкости, юмору или игривости. Если вам кажется, что последние два предложения противоречат друг другу, вспомните, сколько раз вы включали телепередачу с записанным смехом, смутно ощущая, что вас обманывают, или чувствуя пустой вкус во рту, только что смеявшемся фальшивым смехом. Искренний юмор, лёгкость или игра возникают из более глубокого фонтана связи с парадоксами и сюрпризами жизни.
Отношение уважения подразумевает, что в роли клиента, стремящегося пересмотреть свою жизнь и привести её к более осмысленным и приносящим удовлетворение результатам, есть достоинство и что быть выбранным для участия в таком поиске другого человека является предметом здоровой гордости. Это означает, что оба участника очень серьёзно относятся к своим ролям в происходящем и что терапия имеет высокий приоритет среди соперничающих забот в жизнях их обоих. Ни тот ни другой не опоздают на встречу и не отменят её без веской причины, а также не станут мимоходом рассказывать в других ситуациях о происходящем между ними.
Уважение означает, что и клиент, и терапевт осознают тот факт, что они оба участвуют в битве со смертью за жизнь одного или обоих из них и преданны этой битве. Смерть жизненных сил, возможностей, надежды, актуализации собственного потенциала — совершенно реальная трагедия, а её противоположность — подлинный триумф человеческого духа.
Динамичность
Идеальные терапевтические отношения постоянно эволюционируют и меняются. Это не такой способ быть вместе, который возникает в начале отношений участников и остаётся неизменным: он постоянно меняется по мере продвижения работы и проявления потребностей участников. В какие-то моменты терапевт может быть относительно пассивным и занятым исключительно демонстрацией понимания и приятия; в другие моменты весьма уместно быть в высшей степени активным, настойчивым и неуступчивым. В какие-то моменты клиент может искать руководства и поддержки, тогда как в другие моменты может существовать потребность бросать вызов любому руководству со стороны терапевта и настаивать на собственном способе двигаться вперёд. По моему мнению, хорошие терапевтические отношения невозможно описать в целом или абстрактно. Они гибкие и в каждый момент являются уникальными для двух участников в важных для них аспектах. Один и тот же терапевт будет иметь разные отношения с каждым своим клиентом, а один и тот же клиент будет иметь разные отношения с другими терапевтами.
Жизненность
Слово «жизненность» связано с самой жизнью. Это фокус работы партнёров по терапии. Его значение уже было обозначено выше, однако оно имеет дополнительные следствия, которые я бы хотел обрисовать здесь. Я уверен, что человеческая жизнь — гораздо более насыщенный, глубокий, непостижимый и менее понятый феномен, чем мы вообще можем себе представить. Для систем жизнеобеспечения (таких как общество, безопасность, мирные взаимоотношения между людьми) важно и даже необходимо накладывать ограничения на наши действия (народные обычаи, законы), однако нам не следует путать эти практические необходимости с естественными границами условий человеческого существования. С моей точки зрения, психотерапии часто приходится существовать на границе между принятым (конвенциональным) и неконвенциональным или вообще запретным.
Это означает, что глубинная психотерапия, стремящаяся помочь клиенту установить связь с самими корнями бытия в жизни, часто оказывается рискованным и сомнительным с точки зрения общества предприятием. Этот момент часто остаётся непонятным для тех, кто обладает лишь абстрактным знанием о том, что входит в интенсивную, меняющую жизнь психотерапию. Здесь ведётся работа с источниками насилия, убийств, самоубийств, изнасилований, преступного мышления, жестокости, кощунства, деструктивного распутства и другими импульсами и действиями, презираемыми цивилизацией и интеллигентными людьми. Многие люди признают это, пусть и неохотно, однако настаивают на том, чтобы терапия говорила об этих возможностях, не выходя за рамки уровня абстракции.
