"При пожаре мать бросается к ребенку, замужняя женщина к драгоценностям, а незамужняя — к письмам", — Ш. Холмс.
Есть, по рассказам Джона Гриндера и Джудит Делозье, интересное племя в Индонезии в тропических лесах, которые всю жизнь живут в густом окружении растительности и всей прямой видимости там метров 5 максимум. А все остальное дальше — чащоба. Поэтому человек этого племени расстояния дальше 3–5 метров не мыслит. Когда вывезли кого-то из этого племени на равнину, где вдалеке паслось стадо бизонов, лесной житель попытался их поймать руками, как букашек перед лицом люди ловят. Бизоны-то, ясное дело, большие, а это там какие-то букашки. На любые попытки объяснить, что эти букашки и есть бизоны, только далеко — лишь насмешки. А потом, когда на машине подвезли ближе — О! Чудо! Букашки выросли в бизонов. Именно выросли. Больших расстояний просто нет в картине мира таких людей. Как, соответственно, нет и перспективы. По крайней мере далекой.
Мы все живем в своих реальностях, в своих представлениях о мире, людях, себе.
Другое дело, чем люди с этой стороны психиатрического забора отличаются от тех? Те, кто бредит с этой стороны, смогли договориться, а те — нет. Это критерий психического благополучия — адаптивности: насколько человек, каким бы он ни был, ухитряется адаптироваться, обжиться, обустроиться среди остальных людей. Если ДА — адаптирован, если НЕТ — изоляция. Полезно задавать себе вопрос: насколько я могу согласовать свою субъективную реальность с другими, примириться с тем, что окружающие не так, как я, смотрят на мир?., или хотя бы молча переживать отличия. Если кто-то игнорирует отличия и считает, что он знает истину, получаются очень неприятные фанатические проявления — погромы, поджоги, мордобой, клеймение позором и прочие крестовые походы за веру Ведь если я знаю единственно верное, истину — я же должен всех привести к порядку.
Европе как-то однажды не повезло (а может быть, и повезло), у нее случился Папа Григорий VII.
А у Папы случилась по нашим нынешним представлениям некоторая психическая неадекватность.
Однажды он искренне понял, что он Святой Петр, просто его непосредственное воплощение. И поскольку он был в этом искренне уверен, то, как добрый христианин, стал всячески вгонять в послушание Святому Петру (грех апостола не слушать) всех остальных окружающих — пытки, казни, войны, все как полагается. Ну нельзя же оставлять людей в заблуждении, если я точно знаю, что я — Святой Петр! В результате окружающие быстро поняли, что легче согласиться: "Петр, Петр, само собой Петр". Сам Папа плохо кончил, что в общем неудивительно. Но осадочек остался, потому что следующие Папы поняли, что в этом есть большой смысл, и с тех пор Папа считается наместником Святого Петра на земле.
А так он был просто епископ Римский.
Это очень важный момент — если кто-то искренне считает, что он знает истину, он, как правило, бывает склонен за нее побороться. А иначе чувствует себя ренегатом, отступником и так далее. А если человек знает, или по крайней мере догадывается, или может быть допускает, что он все же знает не всё (еще не бог, но уже рядом) — в этот момент становится чуть понятнее окружающий мир, чуть ближе реальность. Становится очевидным тот факт, что истин может быть много. И что одна истина ничуть не истиннее любой другой. И только может быть одна истина сейчас чуть полезнее другой, а через некоторое время другая чуть полезнее первой. Если ты можешь выбирать между истинами — ты более свободный.
Быть может, это возможность посмотреть на мир, как на незнакомый? Если у меня есть для него какие-то ожидания, это не значит, что он этим ожиданиям соответствует. Я не знаю, какой он. Я не знаю, что это. Обычно, когда я делаю вот это — этот мир мне вот так на это отзывается. Но может получиться и иначе. Кто знает?
Не полезно верить во что-то одно, незыблемое. Полезно действовать так, как будто бы ты в это сейчас веришь. Действуем, проверяем — есть нужный результат — здорово! Продолжаем в том же духе. Другой результат — задаем себе вопрос: "А что еще может быть? Что еще можно сделать? Как получить желаемое?"
Помните, как мы лечимся обычно? Вначале мы ведем себя так, как будто это ерунда и сам пройдет. Потом, если не проходит, начинаем пить чай с медом, парить ноги и ставить горчичники. Потом, если не проходит, лезем в аптечку за таблетками, каждый раз веря в истинность своих действий. В случае неудачи обращаемся к друзьям-родственникам-знакомым — как будто бы верим, что они знают как надо. Потом ведем себя так, как будто верим, что нужна профессиональная помощь и идем (если уже не можем ходить — вызываем) к врачу. Причем, даже если мы не верим в профессионализм врачей, то мы действуем (вызываем, покупаем лекарства по их рецептам, пьем их, колем…) как будто бы верим в их возможности.
А если человек верит, действительно убежден, что единственное средство от всех болезней — горчичник. С одной стороны, ему бы он помог в 99 % случаев, 1 % на отсутствие горчичника в доме, дате при поносе.
А вот окружающих бы он точно до могилы довел. Не полезно верить во что-то одно.
Многие из нас проходили через подростковый возраст. И может быть, вы помните, что в этом возрасте очень важно понять мир, желая его подчинить. Найти правила, по которым он действует. Многие люди приходят в НЛП, в гипноз, в психологию, в энергетические практики, в восточную философию — то есть так или иначе учатся магии — за этим же: найти способы однозначно воздействовать на этот мир так, что бы он сделал то, что хочется.
Мол, расскажите мне, как действует этот мир, развинтите его по винтикам, дайте чертежи, и я буду владыкой мира.
Увы — мы не знаем этого мира. Мы не знаем его правил. Мы к нему более-менее приспосабливаемся. Обычно, если мы действуем как-то вот так, примерно это в итоге получается, но не всегда, не во всех случаях, а только может быть чаще, чем как-то иначе. Если даже мы разбираем какие-то общие схемы — да, они работают, но, как законы Ньютона, они работают до какого-то предела. После чего начинают работать законы Эйнштейна, и они тоже работают до какого-то предела, а дальше уже другие законы… Мы пытаемся как-то описать этот мир. Втиснуть его в рамки, дать определения, установить закономерности. Но мы его не знаем.
"Слово произнесенное есть ложь".
И тем не менее словесная реальность управляет человеком. Субъективная реальность управляет поведением, а не объективная. Что нам собственно и надо.
Вы уверены, что понимаете, что такая вещь, как государственная граница — это субъективная реальность, то есть в природе ее нет.
Ее нельзя пощупать.
Но из-за нее войны, крики, шум, армии и прочее, и прочее. Такая штука, как деньги — это субъективная реальность. В природе ее нет, но она очень управляет поведением. На практике есть только бумажки, порезанные определенным образом с нарисованными на них картинками (извините, портретами). Наши доллары абсолютно бесполезны в племенах Индонезии — там клыки молодого буйвола имеют номинал, а долларами можно только костер разжигать.
Вера, религия, мистика, суеверия — субъективная реальность, но она управляет поведением. Идеи, идеологии, принципы, логика, математика, физика (в том смысле, в каком она теоретическая) — это субъективная реальность, но она управляет поведением. Даже позволяет сооружать какие-то танки, двигатели, вертолеты, горные лыжи наконец.
"Большинством голосов при одном Копернике против, вопрос о Земле и Солнце считаем решенным; переходим к следующему вопросу".
Правила дорожного движения вполне виртуальны. Светофоры и знаки — не заборы и овраги. Однако знакомые с правилами люди останавливаются, объезжают и ждут. Потому что знают, что эти странные линии и пиктограммки значат. Да, сначала эти значения насаждаются. А потом — люди сами по ним живут. Потому что теперь в их картине мира рисунки — такое же реальное препятствие, как и металлическая балка.
Однажды нам довелось видеть юную маму, которая бежала что есть духу ловить ребенка, выбежавшего на проезжую часть. Но! она бежала в обход газона. По тротуару. А потом по "зебре". Ей физически ничего не мешало срезать, но барьеры — уже в голове. Нам нужно то же самое.
Вы подбрасываете информацию, подсказываете варианты из наиболее устраивающих именно вас, ссылаетесь на определенные традиции и авторов. А вывод — когда все готово — можно предоставить сделать клиенту самостоятельно. Куда он теперь денется.
ЕСЛИ СЗАДИ РЫЧИТ ТИГР,
А ВПЕРЕДИ ТОРТ,
НАПРАВЛЕНИЕ ДВИЖЕНИЯ ВПОЛНЕ ПРЕДСКАЗУЕМО.
Остается сочинить такую сказку, при которой человек будет искренне видеть впереди торт. А сзади — слышать тигра.
Вы спросите, при чем тут правда? — Правильно. Ни при чем. Вам (точнее ему) нужен тигр или двигаться в этом направлении?
