Валентина Казанская - Подросток. Трудности взросления

Всему начало – семья, ее принципы, традиции, заведенный распорядок жизни, права и обязанности каждого. Остановимся на одном исследовании, посвященном влиянию фрустраций на социализацию подростков.[32] М. В. Оршанская обнаружила тревожные для будущего нашей страны факты. Они являются симптомами неблагополучия многих подростков. Она рассмотрела, насколько часты в семьях деструктивные факторы (алкоголизм, рукоприкладство), как часто подростки чувствуют себя обиженными и неприкаянными и как на это реагируют.

Семейное неблагополучие связано с пьянством и агрессией. Родителей и их друзей видели пьяными 50 % подростков, 15–20 % наблюдали, как взрослые дерутся. Если младшие подростки чаще и сокрушеннее говорят о пьяных родителях и их гостях, то старшие, в 1415 лет, воспринимают такое положение уже как нормальное, а иногда защищают мать в драке с отцом.

На вопрос о том, как часто они испытывают сильные неприятности (страдания) дома, получены такие ответы: 43 % сказали, что на них кричит мать, причем в 23 % случаев – из–за плохого настроения; 15 % опрошенных ответили, что не раз слышали от взрослых скверные слова в свой адрес; почти 40 % испытывают негативное отношение со стороны отца. В 30 % случаев подростки подвержены двойственному воздействию семьи: 44 % чувствуют себя брошенными, а 33 % – незаслуженно обиженными.

Страх, тревога, побои – постоянные спутники подростков. Смешение любви и ненависти, дружелюбия и садизма, впустую потраченная энергия, отсутствие простого человеческого общения по поводу фильмов, книг, забот о доме, подарков близким, семейные розыгрыши, которых никогда и не было, – портрет семейного неблагополучия и «залог» будущих нарушений правопорядка.

М. В. Оршанской обнаружены многочисленные связи между агрессивно–негативным поведением родителей и подростковыми страданиями, которые проявляются в их мыслях об отвержении. Стратегия «Бывало, что мне хотелось уйти из дома» связана с такими комментариями: «Я часто чувствую, что я хуже других», «Бывает, меня незаслуженно обижают дома», «Мне говорили дома, что меня не любят», «Иногда родители меня обманывают», «Я представляю, что меня все бросили и я остался один» и «Иногда мне кажется, что меня все бросили». Как видим, подросток всегда страдает в стенах родного дома при пьющих и жестких родителях.

К сожалению, не только родители–алкоголики фрустрируют своих детей–подростков. На одной из встреч с восьмиклассниками в лагере труда и отдыха, расположенном в Ленинградской области, один подросток из вполне благополучной (номинально) семьи (мать – завуч, отец – руководитель одного из отделов милиции) спрашивал, можно ли перевоспитать родителей. Ему очень плохо дома, он хочет сбежать и не знает, как быть. Остановимся еще на таком аспекте: подросток фиксирует неблагополучие, которое он пережил в раннем детстве, но оно вдруг отчетливо всплыло в памяти. По своим механизмам это явление напоминает импринтинг, открытый биологом Лоренцем.

Импринтинг (англ. imprint – запечатлевать, оставлять след) – это особая форма научения у новорожденных высших позвоночных. Она приводит к мгновенному запечатлению в памяти самых ярких признаков впервые увиденных предметов. Импринтинг возможен в критические, сензитивные периоды. Вырабатывается условный рефлекс в результате однократного действия раздражителя. Импринтинг проявляется всю жизнь особи.[33] Возникает вопрос: возможен ли импринтинг у человека? Если нет, тогда каким образом можно объяснить следующую ситуацию?

В консультацию обратилась женщина с просьбой помочь ей и ее тринадцатилетнему сыну, который начинает ее избивать до тех пор, пока не появится кровь. Предшествующие этому события были следующие. В возрасте около двух лет по дороге в ясли мальчик увидел, как машина задавила голубя. Его поразила кровь. Он долго стоял как вкопанный, пока мать не оттащила его от этого места. Затем он видел, как пьяный отец безобразничал, физически издевался и обижал мать. Мальчик плакал, но сразу переставал, как только видел кровь. После развода с мужем женщина воспитывала сына одна. В школе история часто повторялась: мальчик дрался до первой крови. Мать обращалась к детскому психоневрологу. На какое–то время сын переставал драться, но, став подростком, дрался еще больше, непримиримость и нетерпимость его усилились.

Этот факт наводит на мысль о детском садизме, которым заинтересовался юрист–психолог П. С. Дагель еще в 1970–е гг. Да и вообще, мы, по–видимому, не так много знаем об истоках неблагополучия личности, его психологических механизмах. Но то, что детство имеет колоссальное значение для формирования терпимости и устойчивости психики подростка, бесспорно.

Неблагополучие многолико. Особенно тогда, когда подросток не умеет отличать главное и второстепенное, не умеет сам справляться с трудностями, которые всегда имеют субъективную значимость. Иными словами, неблаголучие «психологично», т. е. ценность того или иного события или вещи задают конкретные люди по принципу дефицитной значимости: то, что редко встречается, но имеет субъективный смысл, влияет на подростка сильнее. И тем не менее можно обозначить главные сферы значимости: семья с устойчивыми принципами, безопасностью и комфортностью (дома подростка понимают, предугадывают возникающие сложности в общении с педагогами и сверстниками, живут с ним едиными целями, где его любят безальтернативно, помогают ему во всем и т. п.), школа (он занимает в среде сверстников высокий статус, одобряемый и педагогами, посещает кружки, занят интересными делами, не имеет конфликтов с учителями и пр.), сверстники, занятые конструктивной деятельностью, не имеющие аддиктивных или делинквентных привычек. Все вместе это относится к благополучной социализации.

Семейное неблагополучие – пьянство хотя бы одного из родителей или других родственников, их агрессивность и др. Условия неблагополучной социализации подростка: эмоциональная напряженность в семье, конфликтность, гипо–и гиперопека, авторитарность, неадекватный уровень требований к подростку, незаинтересованность родителей в будущем детей, несоответствие декларируемых ценностей реализуемым в семье, отсутствие возможностей реализовать способности из–за неблагоприятных семейных условий, несоответствие потребностей возможностям их удовлетворения, представления о тяжелом материальном положении в семье, неблагополучный социально–психологический климат в семье (алкоголизм, агрессивность, криминальность), неспособность родителей осознать трудности подростка и найти способы их преодоления, ценностно–смысловая дисгармония в семье.

Приведем пример дисгармонии в семье. Девочка–подросток придерживается других ценностей, поэтому страдает.

Не знаю, с чего начать. Дело в том, что я не люблю своих родителей, то есть люблю, но. Наверно, не так люблю, как надо. Они все время встречаются с людьми нечестными, ведут с ними какие–то темные дела. Люди эти, как я поняла, за разную мзду «улаживают» любые проблемы.

Слышала как–то краешком уха разговор отца с матерью. Они говорили о том, что кому–то там за услуги надо «дать на лапу». Каждый день слышу эти слова: «дать», «взять», «деньги», «взятка», «три куска», «семь кусков». Я уже не могу так больше жить. Понимаете, не могу! Тяжело мне, больно очень видеть, как мои родители меняются с каждым днем в худшую сторону. Я все вижу, все слышу, а сказать ничего не могу – характер у меня насчет этого какой–то смирный, очень слабый. А может быть, боюсь я их? Да, боюсь. Боюсь, что не поймут они меня, вернее не захотят понять, потому что чужие мы теперь. Да и чувство собственной вины мучает беспрестанно, покоя не дает. Ведь я и раньше замечала, что папа покупает дорогие продукты и вещи. У нас дома всегда много дорогостоящих продуктов. В магазинах они есть не всегда, а отец приносит. А потом я узнала, что он их в самом деле не покупает, а приносит. Он на торговом складе работает и у себя на работе берет. Раньше–то я не понимала, что он, попросту говоря, крадет, совершает преступление, а когда стала понимать. Короче, решимости не хватало сказать ему об этом. Я смирилась, замолчала, забилась в угол. А теперь вот нет сил смотреть на это, я больше не могу! Я хочу уйти из дома. Но как уйти? У меня маленькая сестра, я ее очень люблю. Как ее оставить? А ведь у меня, казалось, есть все, что может пожелать человек моего возраста для полного счастья: куча модных, очень дорогих тряпок. Но у меня нет настоящей жизни. Если честно, то один раз я чуть не утопилась, то есть чуть не совершила самоубийство. Но ребята, одноклассники, спасли. Я им не сказала о причине, а родители об этом случае так ничего и не знают. Не хочу им ничего говорить, не доверяю. Маме своей не доверяю. Они ведь над всем смеются, даже над моими мечтами смеются.

Благополучная социализация формируется при адекватной самооценке, поддержке родителями подростков и доверии к ним, наличии психологического контакта, адекватном способностям уровне притязаний, соответствующих требованиях, наличии перспективы творческого развития, возможности самореализации, компенсации слабых сторон личности, благоприятных материальных условиях семьи, возможности выбора условий обучения соответственно способностям и потребностям подростка.