Вероятно, о преимуществах и обаянии старых моделей следует чаще говорить и в СМИ, а не только рекламировать последние новинки. К примеру, старые музыкальные носители еще не умерли, и производство виниловых пластинок снова налаживается. Причин этому много: аудиофилы убеждены в качестве звуковой бороздки, звучание компакт-диска считают синтетическим и противятся сжатию звуковой частоты их любимой музыки до формата mp3.
Я испытываю те же чувства, когда наслаждаюсь «теплым» звуковым спектром усилителей лампового радиоприемника или музыкального проигрывателя. Потому я и коллекционирую, ремонтирую и храню такие устройства. Мне нравится глядеть на красный свет накала лампы по вечерам, когда я включаю радио и осматриваю заднюю панель. И я радуюсь запаху слегка нагретой пыли на радиолампе. Это напоминает мне детство, когда мы, дети, перед сном, в семь часов вечера, слушали сказки. Как прекрасно, что сказки на ночь все еще передают по радио. Поэтому слушать музыку по старому радио мне больше по душе, даже если ее и передают на коротких или средних волнах без ультракоротких волн с высококачественным звучанием. Одно только завораживающее подмигивание магического глаза, того зеленого огонька, что светится при настройке радиостанции, притягивает, словно древнее волшебство. Оно произвело на меня сильное впечатление, когда я был ребенком, и оставило глубокий чувственный отпечаток. Всякий, кто пережил подобное, поймет меня.
Предаваясь воспоминаниям, я не хочу сказать, что я против развития технических возможностей для улучшения наших жизненных условий. Напротив, технический прогресс способствовал общественному развитию и увеличению нашего благосостояния. Однако мы – это еще не все человечество на планете. И мы находимся не в конечной стадии социального развития: сегодня главную роль играет техника, но если мы поступим правильно, то придем к экологичному образу жизни повсюду на Земле.
В предындустриальную эпоху производство и ремонт были единым целым ввиду постоянной нехватки ресурсов. А стоимость товара определялась также и его долговечностью. Так, из-за неэффективных немеханизированных методов извлечения руды ее добывали недостаточно, а технология выплавки металла из руды была так же примитивна, с незначительным выходом. Поэтому железная руда очень ценилась, и каждый сломанный железный меч ремонтировали. Поля боя осматривались в поисках предметов, пригодных для переработки или дальнейшего использования. В шахтах не было ни паровых двигателей, ни пневматических молотов, ни динамита, ни моторов, ни ленточных контейнеров, ни проходческих комбайнов. Все держалось на тяжелом физическом труде. Большего никто и не желал, и открытие силы пара, а затем – двигателя внутреннего сгорания, электромотора, изобретение спецмашин, познание теоретической физики теплового двигателя, цикла Карно и второго закона термодинамики стали благословением человечества. Но вместе с техническим прогрессом неосознанно терялась и культура ремонта.
В XIX веке упрощается процесс производства, совершенствуется разработка драгоценных полезных ископаемых. Но хотя добыча ресурсов стала технически более эффективной, сырье не подешевело. Оно по-прежнему оставалось дорогим, и в стоимость товаров все еще входила их долговечность. Во время двух мировых войн господствовал дефицит, ограничивающий товарообмен. В то же время в Англии в 1933 году изобрели полиэтилен, благодаря которому появилась пластмасса, способная, в отличие от старых материалов, принимать различную форму. (Предшественником пластика был бакелит, разработанный на основе смолы фенола; им и довольствовались. Будучи страстным коллекционером, я недавно спас от уничтожения диапроектор – не потому, что я нуждался в самом устройстве, а потому, что он был изготовлен из бакелита, значимого для истории промышленности.)
Экономное пользование вещами и культура ремонта присутствовали еще в пятидесятые годы. Понятие ограниченности ресурсов прочно засело в сознании послевоенного поколения. Железный лом ценился как никогда прежде, его повсюду собирали, так как из-за нехватки металла производилось недостаточно. Это снова вело к попыткам продлить срок службы вещей, и поколение тех лет рассказывает невероятные истории о хитростях ремонта.
Ограниченность ресурса существовала на Земле всегда, будь то из-за недостатка естественных ресурсов или технических возможностей их добычи. Необходимо оставить в прошлом тот короткий промежуток времени, начавшийся примерно в шестидесятых годах прошлого столетия, когда ведущие западные страны расточительно обходились с сырьем. Мы снова должны научиться ремонтировать, поскольку это пойдет на пользу планете.
Аргумент «ремонт не стоит того!» легко опровергнуть. С точки зрения экономики аргумент еще может оставаться в силе, так как промышленности при определенных условиях невыгодно ремонтировать вещь, а выгоднее произвести новую. Например, изготовление отдельных частей устройства бывает убыточно. Но если рассмотреть проблему со стороны народной экономики, то такой расчет окажется неверным. Два года назад я ремонтировал ламповый телевизор. Для промышленности было бы лучше, если бы я купил новый светодиодный телевизор, но для народной экономики такой поступок – полный крах. Если в обозримом будущем человечество не станет добывать материалы на Марсе или Луне, что маловероятно, то цены на сырье вскоре взлетят вверх.
Воровство железнодорожных рельсов или водосточных труб, хотя и гротескные, но первые признаки того, что мы возвращаемся к обществу вторичной переработки. Тридцать лет назад никому бы и в голову не пришло красть железо, так как новое стоило дешевле. Теперь энергия дорожает, и тенденция меняется.
Мы должны продлевать жизнь устройствам на как можно больший срок, ведь и утилизация, которая обязательно случится, тоже стоит денег. Тем более что многие оптимальные способы производства и использования сырья только развиваются. И естественно, что ремонт продукта не должен происходить с использованием бо́льших затрат ресурсов, чем его изготовление. На замечание, что увеличение количества долговечных продуктов в мире приведет к уменьшению рабочих мест, я возражу, что работа не самоцель.
Но поскольку ресурсы почти исчерпаны, похоже, что без переработки нам не обойтись. Например, возникает вопрос: какое количество энергии мы можем израсходовать на добычу энергии? Стоит ли при эксплуатации новых нефтяных месторождений тратить энергию двух баррелей нефти, чтобы в конце добыть только один? Разумеется, нет. Подобные затраты не оправданны. Именно поэтому мы не строим сколь угодно глубокие шахты – все упирается в затраты. И если поддающийся расщеплению литий, использующийся в аккумуляторах, можно разумным способом «разложить», то только благодаря переработке. Все земные элементы возникли однажды в солнечных реакторах, а после взрыва сверхновой звезды распределились по Вселенной, чтобы в конце концов при агломерации и образовании Земли оказаться в нашем распоряжении. Мы должны бережно обходиться с таким ценным подарком.
Если раньше телефоны производили со скромным количеством составляющих – например, преимущественно использовали пластик для корпуса и медь для электроники, – то в современных смартфонах дело обстоит по-другому. Материалы, расходуемые на производство, охватывают почти половину периодической системы элементов. Сюда входят: медь, алюминий, золото, кобальт, ниобий, – а из группы редкоземельных элементов: празеодим, европий, гадолиний, лантан и много других. При производстве легких, прочных и износостойких глянцевых корпусов задействована и полимерная химия.
Проблема заключается не только в редкости этих элементов и минералов, но и в их неравном распределении на Земле. Сегодня Бразилия, Канада, Нигерия и, прежде всего, Китай, располагающий такими редкими металлами, как флюорит, ванадий, вольфрам или индий, стали почти монополистами. И перечисленные страны пользуются имеющейся у них властью для ограничения этих ресурсов и управления ценами.
Даже если месторождения этих элементов имеются и в других странах, Китаю удалось стать де-факто монополистом с помощью стратегии эксплуатации и регулировки ценообразования. Вместо того чтобы поставлять более или менее дешевые виды сырья, материалы все чаще остаются в Китае, где их доводят до конечного продукта, так что создание добавочной стоимости происходит на месте.
К нефтяным и газовым корпорациям, существующим уже пятьдесят лет, присоединились новые сырьевые корпорации, а значит, нельзя исключать борьбу за распределение. Сырье становится стратегическим средством, вокруг него разгорается политическая борьба. В частности, поэтому я считаю, что электромобили на водородном или метановом топливе являются перспективным решением.
