стратегией преодоления. На самом деле люди вовсе не пытаются быть деструктивными: они используют это, чтобы себе помочь.
Когда ребенок сталкивается с пренебрежением или насилием, он начинает считать себя незначимым, будущее кажется ему безнадежным. В подобном сценарии людей часто перестает заботить собственная безопасность. Как правило, самоповреждения, мысли о смерти, расстройства пищевого поведения и употребление наркотиков начинаются в возрасте от десяти до четырнадцати лет.
При этом причина подобного поведения кроется в событиях, которые произошли в глубоком прошлом. Таким поведением они пытаются облегчить физическую и эмоциональную боль. Трудно представить, как это может успокоить, однако очевидно, что это позволяет отвлечься. Либо же такое поведение позволяет подтвердить посылаемые мозгом сигналы об опасности окружающего мира. Таким образом, реальность соответствует ожиданиям – это и есть конгруэнтность.
Если ребенок пережил значительное насилие или пренебрежение, безопасные и спокойные чувства и эмоции иногда воспринимаются как угроза.
Ему они незнакомы. Его мозг гадает, когда случится очередная неприятность.
Рискованное поведение может быть следствием того, что какая-то часть человека не может справиться с постоянной внутренней болью и нуждается в новых ощущениях.
С точки зрения биологии многие из этих моделей поведения запускают выработку адреналина, который дает прилив энергии и обеспечивает чувство контроля – в ситуации, когда вам нужно и то и другое. При этом активирующиеся в организме гормоны стресса (такие как кортизол) могут также действовать как анестетик (группа препаратов, которые помогают уснуть перед операцией). Под воздействием стресса организм отключает часть болевых рецепторов, тем самым помогая вам этот стресс пережить независимо от полученных повреждений. Несложно представить, в чем заключалась адаптивная функция данного механизма. Когда за вами кто-то гонится, точно не нужно замедлять ход, если вы подвернете лодыжку, поэтому гормоны стресса приглушают сигналы о боли, тем самым помогая вам спастись. Обезболивающий (в том числе противовоспалительный) эффект может временно помочь снизить болевые сигналы, связанные с физическими ощущениями или эмоциями.
Если рассматривать подобное деструктивное поведение в контексте самозащиты, оно перестает казаться чем-то постыдным.
Одно из самых ужасных последствий этих травм, связанных с НДО, заключается в том, что человеку начинает казаться, будто он не заслуживает любви и заботы. Когда родители причиняют ему вред либо оказываются не в состоянии защитить его от угрозы, ребенок начинает думать, что заслуживает того, чтобы с ним происходили плохие вещи. Это чувство стыда укореняется на подсознательном уровне. Для меня это один из самых сложных аспектов в работе с пациентами, пережившими комплексную травму.
Упражнение «Маленькие герои»
Представьте себя ребенком, переживающим стресс. Я не имею в виду одну из травм, перечисленных в анкете. Начнем с малого, и если вы справитесь с этим упражнением, то тем самым научите свое тело сохранять спокойствие даже при воспоминании о тяжелых переживаниях. Вспомните случай, когда вы пережили какую-то незначительную травму, какие-то небольшие трудности в школе, неприятную ситуацию в магазине, неприятную пропажу какой-то вещи. Событие, которое вас расстроило или вызвало раздражение, не более того.
Давайте придумаем имя для того чувства, которое вы тогда испытали. Когда я была маленькой, я была одержима британской серией квадратных книг с простыми героями, с которыми приключались всякие нелепицы. Моим любимцем был мистер Раздрай. Не обязательно наделять свою эмоцию каким-либо полом, просто придумайте для нее подходящее имя. Недовольный Феликс. Раздраженный Иззи. Расстроенный Единорог. Желательно, чтобы это имя казалось вам милым. Теперь нарисуйте этого персонажа – если вам нравится рисовать и под рукой есть все необходимое. Мне нравится делать это яркими маркерами, потому что в ярких цветах есть что-то приятное.
Спросите своего маленького героя, что его беспокоит. Вы можете написать это в бабле, как делают в комиксах. Пусть он расскажет вам, какие чувства использует. Часть процесса исцеления заключается в том, чтобы оставить прошлое в прошлом, перестать отождествлять себя с эмоциями, которые вы испытывали ранее.
Теперь спросите его, что ему нужно услышать, чтобы успокоиться. Если вы представили себе какое-то существо, мысленно добавьте в этот образ все, что ему нужно. Если же вы изобразили его на бумаге, попробуйте дорисовать что-нибудь, чтобы ему полегчало.
Обратитесь к своему телу. Что вы почувствовали во время выполнения этого упражнения? Позволило ли оно вам немного отстраниться от того события, которое вы взяли для него за основу?
Подростковый мозг
Доктор Дэн Сигел – психиатр, который много выступает на тему работы подросткового мозга. Он говорит, что в этот период происходит интенсивный рост нейронной сети, а еще это оптимальное время для специализации областей мозга, отвечающих за какой-то талант или интерес. Таким образом, он прежде всего видит в этом периоде не трудности, а возможности.
Отчасти эти возможности связаны с тем, как мы находим единомышленников. Это эволюция. В подростковом возрасте все животные отдаляются от родителей и ищут группу сверстников. Предполагается, что эта группа обеспечит защиту и поддержку. Людям приходится очень трудно, когда они не могут найти для себя компанию. Все, из-за чего мы чувствуем себя не такими, как все, чувствуем, что не вписываемся, переносится в этот период особенно тяжело. Так работает простая биология.
Многие люди с подростковым мозгом, те, кто моложе двадцати пяти, чувствуют себя изолированными и одинокими. Им кажется, что найти группу, в которой бы они чувствовали «своими», невероятно сложно.
Когда подросток говорит своим родителям, что ему нужна определенная обувь или наушники, в этом нет никакого эгоизма. Он просто очень хочет вписаться в сообщество сверстников, чтобы они могли обеспечить ему поддержку и защиту, которую до сих пор должны были давать родители.
Одна из проблем таких групп заключается в том, что многие подростки стремятся добиться прилива дофамина. Базовый уровень дофамина, нейромедиатора нашего мозга, который определяет степень возбуждения, в подростковом возрасте низкий. Поэтому подростки постоянно ищут приключения и даже опасности, чтобы повысить уровень этого гормона. Чаще всего они делают это в составе группы.
Подростки попадают в травмирующие ситуации не потому, что им не хватает драмы. Они просто хотят дофаминовой эйфории.
Они и их родители не понимают, что в этом возрасте для выделения этого нейромедиатора «хорошего самочувствия» необходима большая стимуляция, поэтому мозг выделяет дополнительный дофамин при любой возможности.
