Разделение по вертикали происходит тогда, когда человек начинает вести двойную жизнь: внутреннюю жизнь для себя и внешнюю жизнь для других. Он чувствует себя разведчиком, засланным неизвестно откуда в чужую враждебную страну, где он должен жить и выполнять обязательства перед людьми. Как писал один известный журналист, при советской власти каждый из нас чувствовал себя немного Штирлицем. Не случайно этот сериал был особенно популярен, а исполнитель главной роли В. Тихонов стал народным любимцем. В отличие от жизни Штирлица наша «внутренняя жизнь» («вторая жизнь») никому не нужна; нет той страны и той разведки, куда мы могли бы посылать донесения. Остается лишь жить будущим и надеяться на другую, лучшую долю. Отсюда прямой путь в мир грез и фантазий, в «жизнь-сон». Классическим способом ухода являлось русское пьянство.
Другой вариант – горизонтальное расщепление жизни. Человек может вступить на путь тайной внешней жизни: примерный семьянин заводит любовницу, а чаще – вторую семью (он же привык «жить по правилам»!); исполнительный и ответственный чиновник становится членом сомнительного клуба, а крупный бизнесмен по примеру Саввы Морозова начинает давать деньги террористической организации.
Наиболее безобидный вариант организации «параллельной жизни» – это хобби. Дачники разводят гладиолусы и тюльпаны, в крайнем случае выращивают огурцы и помидоры, не для продажи и не для еды, а для души. Рыбалка и охота захватывают весь так называемый досуг, который распространяется и на рабочее время.
Байдарочники и альпинисты, бегуны трусцой и байкеры – люди, для которых хобби является отдушиной, способом вырваться из тисков правил. Но здесь мы вторгаемся в пределы другого варианта жизни – «жизни-времяпрепровождения».
За время развития цивилизации люди создали немало возможностей для того, чтобы у каждого желающего была возможность реализовать вариант «жизни по правилам».
Ярким образцом этого является армейская служба. Вопреки обыденному представлению о том, что ее выбирают в основном активные, решительные, уверенные в себе молодые люди, армейскую службу предпочитают эмоционально чувствительные, с неустойчивой самооценкой, стремящиеся к подчинению, конформные личности.
Армия – структура, где должен править устав и приказ командира (я не беру в расчет армию в период распада государства, когда она вырождается либо в совокупность уголовных банд, либо в скопище бомжей). Армия жива порядком и строгим подчинением нижестоящего вышестоящему. Дисциплина определяет должные способы поведения каждого по отношению к каждому. Для получения очередного звания или должности не надо прилагать сверхусилия. В армии существует понятие «выслуга лет» – представление к очередному званию является функцией от времени. Разумеется, можно достичь особых успехов в глазах начальства, но в этом есть риск: сослуживцы могут «подставить» выскочку, да и вообще – инициатива наказуема. Действует железное правило: «Не надо, как лучше – надо, как положено».
Социальная защищенность, высокий статус военнослужащего (в нормальном, еще раз подчеркну, государстве), отсутствие материальных проблем, системы льгот и привилегий, наград и т. д. – все это создает весьма благоприятную среду для «выполнения долга» и отсутствия какой бы то ни было инициативы и активности.
Как правило, в армии не надо совершать стратегический жизненный выбор, ибо жизнь офицера принадлежит государству, и живет он от приказа до приказа. Начальство решает, где ему служить и в каких условиях, чем заниматься. Выбор, разумеется, есть, но он минимален.
Зависимость социального продвижения от времени, а психологического комфорта – от соблюдения внешних требований, проявляется в системе льгот при несении службы в районах Крайнего Севера («год за два») и в системе коэффициентов – прибавок к зарплате.
Если военнослужащий не стремится сделать карьеру, то он может раньше уйти на пенсию, наступление которой также является функцией времени и места службы. Знаменитая армейская поговорка «солдат спит – служба идет» лучше всего характеризует процесс «жизни-ритуала».
Парадокс в том, что армия призвана не только жить по правилам, а воевать. Меньше всего должны быть заинтересованы в войне сами военнослужащие. Война сулит славу и героическую смерть в обмен на регламентированную жизнь без забот. На войне надо принимать волевые и рациональные решения, идти на риски, при которых шансы уцелеть порой ничтожны. Нужно брать на себя ответственность за других и порой (что главное!) действовать исходя из обстоятельств, а не по инструкции. Хуже того, приходится для достижения общего успеха идти под угрозой трибунала наперекор глупым приказам начальства.
Все преимущества «жизни по правилам» с началом боевых действий рассыпаются в пыль. Человек погружается в грубую, страшную действительность, где от индивидуальной хватки, умения выжить и одновременно победить и не быть обвиненным в трусости зависит жизнь.
Другой вариант «жизни по правилам» – существование чиновника. Оно очень похоже на жизнь офицера, но без вероятности сложить голову по случаю или в бою. Жизненные преимущества меньше, но меньше и риски. Прохождение служебной лестницы также зависит от времени. Регламентированность отношений и поведения и обезличенность приветствуются: чиновник – это человек-функция. Бюрократ, как винтик в огромном механизме, заменим на своем месте и должен выполнять те действия, которые предусмотрены должностной инструкцией. Нежелающие вписываться в среду проявляют инициативу, занимаются реформами и реорганизациями, берут взятки и протежируют родственникам, любовницам и друзьям, т. е. превращают «жизнь по правилам» в «жизнь-времяпрепровождение». Как итог – структура, созданная для реализации «жизни по правилам», рушится и хоронит под своими обломками людей, народы, страны и т. д.
Но самый ранний вариант «жизни по правилам» – обычная традиционная средняя школа, где ребенок оказывается в 6–7 лет от роду.
Пресловутая «готовность к школе» значит не более чем способность и склонность подчиняться авторитету, жить по регламенту и выполнять задания согласно предписаниям. К школьной системе привыкают и ее любят, естественно, далеко не все, а дети с определенным типом способностей и личностных черт, которые преобразуются в личностный тип.
Результаты исследований американских психологов Н. Когана и М. Воллаха позволяют охарактеризовать таких детей как интеллектуалов, лишенных креативности (общей способности к творчеству). Эти дети стремятся к высоким успехам. Они тяжело реагируют на неудачи, избегают риска, очень не любят публично высказывать свои мысли. Они очень сдержанны, скрытны и держатся на расстоянии от своих одноклассников. У них мало близких друзей. Они не любят проявлять инициативу и не могут жить, будучи представлены сами себе. Им постоянно нужна внешняя оценка поступков, результатов учебы или деятельности. Они боятся дать сами себе оценку и ориентируются на внешние нормы и стандарты поведения.
По данным петербургских психологов В. А. Самойловой и Л. А. Ясюковой, такие ученики отличаются исполнительностью, дисциплинированностью, развитым самоконтролем, отсутствием критичности, доверием к авторитетам. С годами у них снижается тревожность, к пятому классу формируются эмоциональная уравновешенность и практичность. Они становятся отличниками. Окончив школу, а затем и вуз, они предпочитают работу исполнителей среднего звена, администраторов, избегая должностей, требующих творческого подхода и принятия самостоятельных решений. Не любят руководить основными производственными коллективами, где требуется постоянный контакт с людьми, не выбирают работу конструкторов, дизайнеров и пр. Не привлекает их и предпринимательство, поскольку оно связано с конкуренцией, требует активности, инициативы, готовности идти на риск. Психологической цели у нашей жизни нет, и нет смысла, выходящего за пределы индивидуального человеческого существования. Биологическая цель – родить и воспитать детей, социокультурная – обеспечить им условия для развития и самостоятельной жизни. Человек, живущий по правилам, достигает целей и в этом реализует себя, не прикладывая особых усилий, просто по причине хода времени и исполнения соответствующих ритуалов.
«Жизнь по правилам» – это жизнь большинства. Это наиболее древняя и наиболее устойчивая форма бытия людей. И всегда большинство будет выбирать этот вариант, поскольку именно он гарантирует долгую и правильную жизнь: «Уже древние люди обратили внимание на социально значимый характер возрастных этапов жизни человека и выработали свою, особенную форму понимания стадий жизни на основании целостного образа мира, воплощенного в мифе, являющегося образцом для подражания и тем самым способом воспроизводства общественной жизни, ее своеобразным ритмом. Древние люди понимали, что у ребенка, входящего в жизнь, нет какой-либо программы жизнедеятельности, он не приспособлен к жизни, как животные, и в силу этого находится в первые годы своей жизни в пограничном положении (между жизнью и смертью), ибо еще действует естественный отбор и выживают сильные, отсеиваются слабые и «лишние». Положение ребенка регулируется всецело жизнью общины, ее потребностями, и ребенок является деталью социального организма. Он включается в него сначала как часть маски женщины, ибо ритуал предписывает женщине определенный набор обрядов, направленных на попечение и воспитание ребенка. Затем он приобщается к определенной возрастной когорте, в составе которой проходит определенное обучение и воспитание, после чего должен выдержать обряд инициации, чтобы получить право на родовое имя (без которого он всю жизнь остается ребенком), и т. п. Таким образом, все возрастные стадии жизни первобытного человека вплетены в ритуал и ему подчиняются. Ритуал же определен мифом, отсюда и мифологичность возрастного самосознания древних»[39].
