он всё реже. Он думал о том, что ему следует найти более «достойные» увлечения, но по итогу лишь бродил повсюду, пустым взглядом рассматривая всё вокруг. Папа пытался приучить его любить машины. Ведь всем мальчишкам положено интересоваться ими! Уж с таким-то увлечением сын не пропадёт! Всегда сможет стать и водителем, и автомехаником.
Даня послушно сидел рядом с отцом, когда тот воодушевлённо всё ему рассказывал и объяснял. Однако, мальчику было невероятно скучно. Он чувствовал стыд за то, что ему были не интересны «хорошие» увлечения, а отец всё чаще злился, когда тот упорно не хотел понимать самых простых, обыкновенных вещей и совершенно не справлялся с вождением. Мальчишке уже восемь! Он в его возрасте не раз угонял мотоцикл из отцовского гаража!
Он перестал верить в то, что его сын сможет стать хорошим водителем или автомехаником. Ведь с куда большим наслаждением, пусть и реже, чем раньше, Даня продолжал писать свои странные сказочки. Он не верил в то, что его мальчик когда-нибудь сможет стать достойным человеком, способным обеспечить себя и свою семью. Скорее всего, он даже станет настоящим позором для него и его жены. Он всё сильнее отдалялся от сына, перестал его учить чему бы то ни было, и всё чаще был с ним груб, всё чаще бил мальчика и буквально физически не мог выносить его присутствие.
Ничего не понимая, маленький Даня, конечно, решил, что проблема в нём. Он злился на отца, но сильнее всего винил именно себя. В его «мстительных» рассказах всё чаще стал появляться образ отца. И, находя эти тетрадки, отец злился на него ещё сильнее, и в некоторых моментах он избивал сына так сильно, что наблюдающая за этим мать переживала, как бы он случайно не убил ребёнка, но, конечно, не вмешивалась. Они оба не понимали, как Даня может так ненавидеть родного отца, ведь они же столько времени, денег и сил потратили на его воспитание. Да и он, в конце концов, его РОДНОЙ отец. Мальчишка должен быть благодарен!
Будучи подростком, Даня почти ни с кем не общался. Многие из ребят уже выросли, начали осознавать, что могли делать очень больно маленькому мальчику, и теперь рады бы были с ним подружиться, да только Даня и представить не мог – как следует себя вести с ними. Он стеснялся проявлять инициативу, не мог расслабиться и был невероятно слаб в способности к эмпатии. И потому его отношения были либо недолговечны, либо хрупки.
Но, несмотря на всё вышеперечисленное, он смог найти общий язык и достаточно близко общался с мальчиком из параллельного класса, Сашей. Саша искренне желал всего лучшего для Дани. Ему не нравилось немного пухлое тело Дани, его старая неприглядная одежда и грустные глаза, спрятанные под толстыми линзами очков со странной оправой. И Саша искренне хотел исправить всё это! Он пытался заставить своего друга заниматься спортом, носить одежду поприличнее и снять очки. И он, конечно, не нашёл способа мотивации лучше, чем оскорбления. При любом удобном случае Саша указывал на эти недостатки, порой придумывая новые. Он никогда не упускал возможности сравнить Даню с собой или другими парнями.
Даня его слушался. Он выходил бегать каждое утро, рано-рано, чтоб никто не мог его увидеть. Он стал чаще ругаться с родителями, выпрашивая у них денег на новую одежду. Он перестал носить очки несмотря на то, что его зрение продолжало ухудшаться. Он ничего не видел, но надеть очки не хотел. Покупать для него линзы родители отказывались. На них ведь можно разориться!
Конечно, всё это так – Саша добился своей цели, и, возможно, Даня действительно стал выглядеть куда приличнее. Только вот Даня теперь избегал зеркал, целыми днями ходил сам не свой, рассуждая о своей внешности. С каждым разом он всё сильнее боялся появляться на людях. Ему казалось, что он обязательно будет выглядеть глупо. Его было невозможно заставить выйти в магазин, школу он почти всегда прогуливал, и вообще старался лишний раз не выходить из дома. Пару раз он пытался даже убить себя. Но его вечно кто-то останавливал! Внезапно вернувшиеся с работы родители, группа подростков, которые также решили взобраться на крышу, внезапные мысли о том, что же будет дальше. А вдруг он не умрёт, а просто сделает себе очень-очень больно?
А вдруг Саша будет с отвращением вспоминать этот поступок, и всем рассказывать, как же глупо Даня тогда поступил. Саша часто осуждал Даню за его поступки, и Даня вечно колебался в принятии решений, совершенно не понимая, как на это отреагирует Саша, не станет ли осуждать его, ругать, обижаться? А если родители, вместо того чтобы плакать о нём и жалеть о том, что когда-то грубо с ним обращались, будут, как и Саша, вспоминать его смерть с облегчением?
Может, заведут нового, более любимого ребёнка, и никогда не расскажут ему о существовании такого нерадивого, но уже мёртвого старшего брата.
Все эти мысли пугали Даню. Своей смертью он надеялся привлечь внимания, которого ему катастрофически не хватало. Он бывал на похоронах и знал, что там всегда говорят много хорошего о людях, даже если на первый взгляд говорить там было не о чем, и Даня каждый раз дивился тому, как же меняется отношение к мёртвым людям, и сколько всего хорошего всплывает. Мальчику просто хотелось, чтобы хоть где-нибудь, хотя бы кто-то похвалил его.
Однако о погибших быстро забывают, даже если это подростки, чья смерть может нехило встревожить окружение. И скорее всего, все решат, что Даня просто привлекал внимание, и вообще поступил очень глупо.
Разумеется, глупо. Даня и сам понимал это. Есть множество способов привлечь к себе внимание и при этом не умирать. Однако, думал он, стыдить за это подростков – ещё глупее. Особенно будучи их родителем! Может быть, если ваш ребёнок режет вены, стоит пересмотреть свой подход к общению с ним, а не сокрушаться о том, какой же он глупый?
И вроде бы со стороны у Дани всё нормально – есть родители, есть дом, есть Саша. Однако, парень страдал. Ему не хватало банальной нежности, простого человеческого тепла. Со всех сторон он получал лишь насмешки и оскорбления.
В интернете у него было много друзей, ведь в жизни у него был только Саша, который не удовлетворял его потребностей в доверительных, тёплых отношениях. А друзья в интернете никогда не оскорбляли его, и, хоть общение с ними никогда не было достаточно продолжительным, Даня всё
