Ознакомительная версия.
Плюсы надо уметь находить для того, чтобы понимать, почему тот или иной человек достоин того, чтобы его не подавляли, не указывали на место, а выслушивали его мнение. Этот новый взгляд на окружающих – первый шаг к выходу из ловушки.
Второй шаг обычно дается труднее, он требует сознательных усилий со стороны носителя стереотипа подавления. Этот второй шаг для него – как прыжок в неизведанное: необходимо, несмотря на внутреннее сопротивление и страх потерять контроль, дать возможность окружающим стать не подчиненными, а союзниками. Необходимо позволить им самостоятельно решать, как действовать в той или иной рабочей ситуации. Эксперимент совершенно безопасный, так как, действуя таким образом, можно гораздо эффективнее внушить то самое чувство ответственности, которое тиран привычно пытается возбудить через чувство страха или вины по отношению к нему.
Третий шаг: было бы странно ждать, что такая эмоциональная личность, как носитель стереотипа подавления и насилия, вдруг станет тихой овечкой, которая тише воды, ниже травы сидит в углу. Но тем не менее, если он действительно хочет выйти из этой ловушки, потому что не хочет, чтобы от него отвернулись друзья и люди, которыми он дорожит, ему совершенно необходимо сдерживать приступы гнева, во что бы то ни стало следить за тоном и интонацией, отслеживая нотки властности и агрессии. Иначе дистанция между ним и окружающими (при всем уважении к его заслугам) будет неизбежно увеличиваться.
Обратный отсчет. Открыто спорить с носителем этого стереотипа, доказывая абсурдность его обвинений, неэффективно.
Во-первых, потому, что он примет желание прояснить ситуацию за явный признак неуважения к нему как лидеру. С его точки зрения – это бунт, а вступать с ним на тропу войны иррационально: такие люди в «праведном гневе» абсолютно не восприимчивы к здравой логике.
Во-вторых, даже если ваша речь будет верхом дипломатического совершенства, этот ход не принесет ваш ожидаемого выигрыша, если вы сделаете его сразу после того, как танк предъявил к вам необоснованные претензии, ожидая оправданий. Такие люди плохо слышат любые аргументы, пока мечут гром и молнии. Но когда танк уже выстрелил в вас карающей тирадой, то, возможно, он и услышит ваши разумные доводы. Правда, только если к тому моменту вы еще сможете сохранить хладнокровие и говорить ровно, спокойно и обязательно мягко.
Все дело в том, что носители этого стереотипа страх окружающих перед ними приравнивают к признанию их личного авторитета. Независимо от того, мнимый это страх или нет.
Кому-то эти правила – прежде чем вступить в бой, выжди паузу и сохраняй спокойствие – не покажутся очень сложными. Особенно тому, кто и сам плохо управляется со своими эмоциями, а потому предпочитает загонять их так глубоко, что на поверхности остается только молчание. Эти молчуны в присутствии начальника-тирана мысленно надевают на себя белый халат и начинают вести себя с таким легковоспламеняющимся индивидом, как врач с буйным больным – немногословно и невозмутимо, демонстрируя спокойствие и безмятежность. То есть таким образом, чтобы не вызвать у него новый приступ гнева.
Надо отметить, что эта тактика энергосбережения, увы, далеко не всегда приводит к тому, что танк застывает на месте. Не встречая ожидаемого неповиновения в виде аргументированного отпора, он просто сбавляет ход.
Со временем в поведении людей, которым кажется, что они смогли выработать иммунитет против человека высокого напряжения, появляются нотки подчеркнутой услужливости раздражительному боссу, который, как плохая пиротехника, может взорваться в любой момент. И здесь их подстерегает такая опасность: мнимая поначалу услужливость с течением времени становится привычной. Так что человек незаметно для себя утрачивает нормальную способность предъявлять и отстаивать свои интересы. А не имея возможности удовлетворять свои собственные потребности и интересы, человек постепенно теряет свою индивидуальность.
Словом, потери несут даже те, кто сумел приспособиться к жизни с танком: они постоянно вынуждены терять внутреннюю энергию, задыхаясь от волны осуждений.
Кроме того, под гнетом танка люди деградируют, а не продвигаются, так как он создает нервозную атмосферу, в которой разрушается понятие союзничества и взаимной поддержки. Сотрудники начинают медленно, но верно срывать эмоции друг на друге, чтобы снять напряжение перед новой бурей «великого и ужасного» босса.
Кроме того, танк, как мы уже говорили, побаивается вышестоящего начальства и при случае не защищает своих подчиненных, а загораживается ими, как стеной.
Носитель этой ловушки – удачная мишень для внимательного бизнес-конкурента. Разоружить его довольно просто: достаточно переманить его сотрудников из числа тех, кто еще не окончательно задавлен комплексами, но уже ищет аварийный выход. Для «охотника за головами» такие сотрудники представляют собой вполне удобный вариант: для них даже не требуется вдвое увеличивать сумму в контракте на работу в новой компании. От такого босса, внушающего трепет, страх и тоскливое чувство вины, люди согласятся уйти фактически на те же деньги за одну лишь возможность забыть о ежедневной публичной пытке.
СТОП-КАДР ИЗ ЛИЧНОГО ДЕЛА
Заложник ловушки № 3
Имя: Кира
Возраст: 24 года
Сфера деятельности: издательское дело
«В это сложно поверить: всего за шесть месяцев в профессиональном плане я скатилась до почти нулевой отметки. Не могу взять в толк, как такое могло случиться со мной: мне стало почти неинтересно то, что безумно нравилось последние пять лет». Эти откровения немного эпатажная с виду девушка Кира бросила мне прямо с порога, причем с интонацией человека, у которого минуту назад угнали машину, а он, вот досада, забыл, как ему ходить пешком.
Профессиональная планка, известное дело, сама по себе не падает вдруг и сразу. И мы с Кирой попытались вырулить на дорогу из темного леса, куда она, как выяснилось, въехала не по доброй воле.
Поначалу мне показалось, что проблема Киры, как и многих молодых амбициозных специалистов, кроется в том, что она с самого своего старта так завысила планку и скорость продвижения к ней, что сейчас просто не выдерживает накала, устала и потому впадает в уныние. Такое случается. Но оказалось, что у девушки, пришедшей ко мне на консультацию, случай иной.
Еще на последних курсах полиграфического института Кира начала совмещать теорию с практикой. С ее способностями «попасть в яблочко» – найти единственно верные в каждом случае детали книги, усиливающие содержание, она была нарасхват. Ее креативность приносила прибыль издательствам, где она стажировалась. Ничего удивительного, что издательства предлагали Кире сотрудничество, а после получения диплома – контракт с возможностями продвижения.
Кира была редкой породы: у нее был нюх на то, какую литературу и как красиво и выгодно нужно подать определенному сегменту читателей. Не без ее помощи книги, давно вышедшие в тираж, переиздавались и находили спрос.
За пять лет учебы она, активная и заводная, завела немало знакомств с иллюстраторами, техническими редакторами, карикатуристами, литературными редакторами. Словом, знала, кто чем дышит и кто сколько стоит в том мире, где она стала своей.
Было у нее и еще одно счастливое обстоятельство: она действительно получала удовольствие от выбранного дела, а потому имела все шансы на успех в издательском бизнесе. Если бы не один существенный фактор риска – человеческий.
Своим первым местом постоянной работы Кира выбрала солидное издательство с многолетней историей, солидными традициями и прекрасной репутацией. И пришла туда с распахнутым навстречу будущим победам сердцем.
Трудности возникли в образе ее непосредственной начальницы Татьяны Яковлевны. Кира жила с уверенностью, что начальство, как и родителей, не выбирают. Просто надо искать компромиссы, и успех не заставит себя ждать. Надо показать руководителю, что она очень перспективная и у нее есть много своих идей. Не зря же ее рекомендовали сюда, в один из старейших издательских домов Москвы. Правда, на скромную должность менеджера спецпроектов, но Киру это только раззадоривало.
При первом знакомстве начальница произвела на нее впечатление дельного, уверенного в себе человека, разве что слегка надменного. Из тех, кто любит держать дистанцию с сотрудниками. Кира и себя без ложной скромности считала дельной и не сомневалась: два таких человека вместе поднимут волны в этом консервативном подразделении.
Волны действительно вскоре поднялись. Но, к ее удивлению, вовсе не те, что она ожидала: не волны творчества от общения с многоликими авторами – интересными и разными, а волна раздражения со стороны босса и волна удивления с ее, Кириной, стороны.
Ознакомительная версия.
