– По каким дням у тебя занятия?
– По вторникам и четвергам.
– В какое время?
– С часу до двух тридцати. Зачем тебе?
– Спасибо, – сказал он и ушел.
– Ненавижу, когда ко мне липнут вот так. Я здесь не для того, чтобы снять кого-то, просто хочу развлечься.
Через два часа Линда была совершенно пьяна. Ее соседка, которая предположительно должна была оставаться трезвой в тот вечер, чтобы обеспечить безопасность Линды, тоже напилась. Я решил, что мне придется позаботиться о ней. Вернулись парни с седьмого этажа. Самый высокий из них, на голову выше меня, подошел к Линде.
– Эй, а мы вместе занимаемся английским.
– Разве? Что-то я тебя не припомню.
– Ну, мы же у мисс Бойд учимся, по вторникам и четвергам, верно?
Черт, неужели сработает? Да не может быть!
– Да, точно, я учусь в ее классе.
Положив руку ему на плечи, она посмотрела на меня:
– Этот парень учится со мной в английском классе, Ян. Он мой английский приятель.
Я здорово злился, наблюдая, как Линда теперь уже весьма охотно болтала с парнями. Потихоньку оттесняя меня, они сжимали кольцо вокруг нее. (Я тогда еще не знал, как себя вести в подобного рода ситуациях.) В отчаянии я глотал пиво кружку за кружкой. Вскоре трое из парней, отойдя в сторонку, стали о чем-то шептаться между собой. Вернувшись в круг, один из них сказал:
– Эй, я слышал, что сюда едет полиция.
– Полиция? – забеспокоилась Линда.
– Да, полиция. Нам лучше смыться, ты же не хочешь, чтобы тебя арестовали?
– Нет, конечно. Я только предупрежу свою соседку.
– Не беспокойся, мы позаботимся о том, чтобы ты без проблем добралась до общаги.
– Как мило с вашей стороны.
Поцеловав высокого в щеку, она отыскала свою подругу.
– Пока. Эти ребята помогут мне добраться.
– Ладно, пока.
Они обнялись, и Линда вернулась к ухмыляющимся парням, поджидавшим ее. Я последовал за ними. Один оттолкнул меня:
– Эй, приятель, не волнуйся, мы доставим ее домой в целости и сохранности.
– Я и не сомневаюсь. Просто тоже не хочу быть арестованным.
Они не знали, что я – старшекурсник.
– Нечего ходить за нами.
Высокий дал ему знак расслабиться, должно быть, решил, что они разделаются со мной после. Мы пошли через весь кампус к общежитию. Парни болтали обо всем том, что они собирались сделать с Линдой, в каких позах и тому подобном. Один из них, которому, видать, не терпелось, повернулся к ней.
– Бьюсь об заклад, что смогу определить, сколько ты весишь, просто приподняв тебя.
– Не, не сможешь.
– Давай попробуем.
Он приподнял ее и крепко прижал к себе, затем, проведя руками по ее ягодицам, резко убрал их, позволив ей соскользнуть вдоль его тела на землю. Посмотрев на своих друзей, он довольно хмыкнул. Другие не хотели оставаться в стороне от такого развлечения. Каждый из них проделал то же самое, притворно пытаясь определить вес Линды. Я не должен был им позволять это, но их было пятеро, а я один. Мы продолжили путь, пока я придумывал план. Парни пьяны, размышлял я , а пьяные не в состоянии драться, так что это мне на пользу. Единственная проблема в том, что я тоже пьян. Лучше немного попрактиковаться . Подойдя к общежитию, я немного приотстал, чтобы потренироваться в нанесении ударов, но вскоре осознал, что шансы мои невелики. До меня вдруг дошло, что я говорю сам с собою, и довольно громко.
– Хочешь, чтобы я тебе врезал, урод? Ну иди сюда… Ага, вот тебе, на, получай… Так тебе и надо.
Парни оглядывались и, тыча в меня пальцами, посмеивались. Это еще больше раззадорило меня: они играли с огнем. Я стал еще яростнее наносить удары невидимому противнику, стараясь применять технику каратэ. К тому времени, когда подошли к зданию общежития, я весь взмок. Мы остановились у лифта, что было большой ошибкой с их стороны: им не следовало позволять мне заходить в лифт вместе с ними.
Мы с Линдой жили на пятом, а парни на седьмом. Я не мог выйти из лифта без нее. Кроме того, парни не знали, в какой комнате я жил. Линда жила в ближайшей к лифту комнате, а моя была следующая. Мой сосед по комнате оставался дома и занимался, так что я мог позвать его на помощь, не говоря о ком-то еще, кто находился на этаже в тот момент. Когда двери открылись, я взял Линду за руку.
– Давай, Линда, пошли.
Парни попытались мне помешать.
– Смотри, Линда, он хочет воспользоваться тобой.
– Да, тебе лучше пойти с нами.
Они сделали попытку меня оттолкнуть, но я не двинулся с места.
– Ничего не выйдет, ребята.
Линда, подумав, вышла вместе со мной из лифта. Когда двери стали закрываться, она развернулась и просунула в них руку, после чего они вновь открылись. Указывая на высокого, она произнесла:
– А ты можешь пойти со мной.
Он ухмыльнулся и вышел из лифта, оставив позади своих весьма разочарованных друзей. Двери захлопнулась, Линда повела его в свою комнату. Не знаю, был ли я больше обеспокоен или же расстроен. Открыв дверь в комнату, Линда включила свет, после чего упала на пол, хихикая в пьяном припадке:
– Хочу писать! Хочу писать!
Кто-то из ее подруг вышел в коридор, чтобы посмотреть, что происходит. Они потащили Линду в туалет. Высокий, зайдя в ее комнату, ждал. Я решил, что пришло время поговорить с ним, и тоже вошел. Я не должен был делать этого, ведь Линда пригласила его, ко мне это уже не имело никакого отношения. Подойдя к нему, я вдруг превратился в… мафиози, говорившего с заметным бруклинским акцентом:
– Эй, тебе лучше уйти. Она хорошая девчонка и очень мне нравится. Мне она не безразлична. Она сейчас не в состоянии с кем-либо видеться, ей надо лечь в постель. Давай, будь паинькой.
– Да, я буду… буду…
Тут уж я дал волю своему воображению. Я представил, как бью его по морде, будучи крутым гангстером. Когда пьян, то иногда кажется, что то, о чем ты думаешь, происходит на самом деле. Представив, как хлестаю его, я почувствовал, как моя рука тянется к нему… Я дважды ударил его, выпалив последнее предупреждение:
– Давай, двигай и не вздумай баловать со мной – урою. Понимэ?
Он стоял, уставившись на меня. Я подождал, пока не удостоверился, что он понял, что я не шучу, затем вышел и зашел в свою комнату, хлопнув дверью. Бросив ключи в один из плакатов, висевших на стене, я выкрикнул:
– Женщины – дерьмо!
Мой сосед, лежа на кровати и держась за живот, умирал со смеху. Он едва мог говорить.
– Не… вздумай… баловать… урою! Ты шутишь?
– Ты что, все слышал?
– Я… я… проходил мимо…
– Что?!
– Приятель, я услышал и выглянул. Увидев тебя, хотел было броситься на помощь, но он такой громадный, этот чувак. Я остановился, чтобы посмотреть, что будет. Ты так врезал ему, что у него голова чуть не отлетела.
– Что?
– Она прямо-таки затрещала, когда ты ему вмазал.
Я не мог поверить своим ушам. Парень не был таким уж огромным, но выше мня чуть ли не на голову. Десять минут спустя я увидел, как он стоит, дожидаясь лифта. Отпечатки моих пальцев четко просматривались на его щеке. На следующий день, оправившись от похмелья, Линда благодарила меня за спасение.
– Приятно видеть, что рыцари еще не перевелись.
А два дня спустя начала встречаться совсем с другим. Им нравилось обниматься при открытой двери, так что я нередко зставал их за этим занятием, выходя из лифта. Какая награда за мое рыцарство!
Линда и мои сокурсницы научили меня следующим пяти вещам.
• Надо самому делать первый шаг.
• Шанс может представиться лишь однажды, и надо быть готовым к нему.
• Женщины не всегда честны сами с собой относительно того, чего они хотят.
• Женщины не хотят брать на себя ответственность.
• Хороший мальчик не всегда получает заслуженную награду.
Встречаясь с девушками в колледже, я ждал от них какого-то знака, что можно действовать, тогда как они его уже дали, пригласив меня в свою комнату. Если женщина приглашает мужчину к себе или же принимает его приглашение пойти к нему, с ее стороны это – знак, что можно действовать. Больше ничего она предпринимать не будет, отсюда и далее должен действовать мужчина. Готовность женщины остаться наедине с мужчиной не означает ее готовности к сексу. Тем не менее это – свидетельство ее готовности к развитию событий. Что должен предпринять мужчина, чтобы выяснить, какого именно развития событий желает женщина? Неплохо попробовать раздеть ее. Она остановит мужчину, если он зайдет дальше, чем ей того хочется.
Вот так я и должен был поступать со студентками, находясь с ними в комнате: пообниматься, поцеловаться, а затем попробовать снять с них верхнюю одежду. Если бы это сработало и мне бы захотелось продолжения, тогда следовало попробовать стащить с них бюстгальтер или трусы. Как только процесс раздевания начался, заинтересованная женщина сама начнет предпринимать какие-то действия, но, как правило, не раньше, чем мужчина инициирует процесс.
