привык, и этот мир стал скучным. Тебе захотелось на улицу. На улице ты
изучал двор, маршрут, по которому тебя катали на коляске, водили за руку,
чтобы ты не упал, делая первые шаги. И вот все, что ты изучил, превращается
в быт, в котором ты живешь, от которого ты зависишь, потому что на этих
дорожках обязательно встретишь своих друзей, по этим дорожкам пойдешь в
магазин, в школу и будешь ходить много-много раз. И это привычное станет
тебе надоедать.
Быт, как говорят взрослые, заедает нас, словно серый волк. Твоя задача
– сделать быт таким, чтобы он стал другом, тоже превратился в источник
радости. А для этого надо подходить к предмету с разных сторон, быть
философичным, сравнивать, мысленно поворачивать вазу, чтобы она становилась
для нас другой. Все нужно делать каждый раз по-другому: немножко иначе
чистить зубы, немножко иначе брать стакан с чаем. Подумай, поанализируй,
поиспытывай, как это лучше сделать, посмотри на себя со стороны, осознай,
что сегодня день, которого еще никогда не было в истории и больше уже не
будет.
В жизни все неповторимо всегда, значит, и в быту неповторимо. А мы
начинаем скучать, потому что становимся, честно говоря, немыслящими
какими-то, и если быть резким, то можно сказать, наверное, и глупыми, потому
что не видим в быту того, что все время творится так же, как в Космосе. Есть
то, что будет общим и для неба, на котором звезды, и для пола, на котором
пыль: везде творится Бытие, всегда загадочная жизнь. И надо рассматривать
быт как возможность увидеть Бытие, превращая быт в Бытие.
Вот какую мы можем испытать радость благодаря тому, что иначе посмотрим
на повседневную жизнь. И такой подход тоже увеличит скорость нашего роста.
Кроме того, можно связать это с нашим актуализированным интересом и понять,
что, если мы очень увлечены каким-то делом, то быт, естественно, перестанет
быть тягостным, серым и превратится в многоцветный, как радуга, фон нашей
работы.
Еще нужно понимать, что рядом с нами могут быть люди, которые
насмешливо относятся к нам, особенно если мы занимаемся самообразованием.
Когда-то Николай Васильевич Гоголь сказал так: "Ко всякого роду намекам
должно оставаться глуху". То есть, если намекают, а не говорят прямо, я не
слышу, что бы ни говорили. Мне очень нравится это выражение. Просто я не
слышу, никак не оцениваю колкостей за спиной. Если хотят сказать – пусть
скажут в глаза, прямо, а не намеком. "Там кто-то китайскую газету покупает",
– намекнули, что человек занимается китайским языком. А что ж тут плохого?
Это только обывателю, только мещанину кажется, что лишь ученые могут им
заниматься, а ты, мол, задаешься, китайский учишь. Нехорошо поступает тот,
кто намекает. Но не будем сильно осуждать его – у всех есть свои слабости. А
если обратить внимание на подобный намек, появятся ангуассные состояния,
тревожность, зажатость психики, истинной причины которой мы и не будем
Давайте же останемся глухими к намекам -ведь нам надо идти вперед и
развиваться. Мы все умеем удивляться. Но мало кому известно, что удивление -
самое прекрасное качество для композиторов, поэтов и разных других
придумщиков (естественно, мы говорим о придумывании прекрасного). Чувство
удивления надо суметь в себе поддержать. Не потерять любви к удивлению
– очень сложная задача.
Мы часто забываем присмотреться к какому-то явлению, к какому-то
предмету и потому не удивляемся. А если присмотреться ко всему, что нас
окружает, к Бытию, как говорят философы, то обязательно откроются такие
стороны, которым нельзя не удивиться. То нас удивляет что-то необычное, то
мы находим неожиданное сопоставление старого и нового. Но лучше всего эти
мысли проиллюстрировать, снабдить картинкой. Ты идешь по городу, вокруг
стоят дома. Они не могут взлететь, ты прекрасно это знаешь, разве что в
сказке. Но физик, умудренный знаниями, опытом, долговременной работой,
говорит, что могут быть такие физические условия на земле, при которых дома
или, скажем, обыкновенный стол в твоей комнате поднимутся в воздух. Если ты
живешь, к примеру, в пятнадцатом веке, такое заявление покажется тебе
страшной ересью, но в веке двадцатом в этих словах нет ничего странного.
Необычное – это то, что не имеет обоснования на уровне обыденного
сознания. Что значит "обыденное сознание"? Это не научное сознание, которое
имеют ученые, а как раз наоборот – то, которое имеют все другие люди. Они
получают сведения о различных предметах, явлениях, научных открытиях с
большим опозданием. Такое сознание очень распространено среди обычных людей,
потому и называется обыденным. Наука, находясь впереди обыденного сознания,
все время 'питает его: обыденное сознание древнего грека или римлянина
совершенно другое, нежели обыденное сознание нашего современника -
киевлянина, москвича или парижанина. Поэтому мы можем удивляться в большей
или меньшей степени в зависимости от того, насколько владеем каким-то
знанием. Если мы не удивимся чему-то, выходит, знаем: это возможно.
Когда-то у древних римлян была поговорка: "nil admirari" – "ничему не
удивляйся". Они как бы предостерегали от однобокого мышления, советовали не
торопиться с выводами: ведь все в этом мире может оказаться возможным,
вероятным, простым даже, если хорошо разобраться. Но, конечно же, нам нужно
беречь в себе чувство удивления по совершенно другой причине. Когда зимой
надоест зима и хочется, чтобы было тепло, мы в феврале живем ожиданием весны
и знаем, что она точно наступит. Но все равно весна приходит всегда
неожиданно и удивляет, как удивлял поздней осенью первый снег, хоть мы и
предвидели, что он будет белым и упадет с неба. Это удивление связано,
наверное, не просто с научными данными, со знанием природы, явления, но и с
чувством поэтического.
Мы всегда удивляемся прекрасному. А когда есть удивление, каждый раз
обязательно делаем своеобразное маленькое открытие при помощи наших чувств,
нашего внутреннего мира, И это самое важное, что связывает удивление с
мышлением. Если ты умеешь удивляться, то есть умеешь волноваться по поводу
своего ощущения, полученного от внешних событий, которые кажутся обычными,
сможешь лучше мыслить.
А дело тут вот в чем: не бывает двух одинаковых первых снегов, не
бывает двух одинаковых первых весенних громов – они все оказываются разными,
нужно только иметь зоркий глаз и чуткое ухо. Если у тебя такие зрение и слух
будут, ты сможешь лучше проникнуть в сущность явлений, лучше думать. А
проникновение в сущность явления дает тебе еще и возможность сделать
открытие. Оно тоже сопровождается обязательным удивлением, потому что ты
удивляешься как раз самому открытию, новому видению. Тебе становится приятно
это делать, ибо ты додумываешься и одновременно получаешь удовольствие.
Такое удовольствие тоже является поощрением в твоем деле. И если ты уже
сегодня умеешь заниматься с учебником так, как будто делаешь открытие за
открытием, несмотря на то, что просматривал его неоднократно, значит, ты уже
владеешь инструментом открытий.
Чувство удивления связано с поиском. Связано оно и с радостью. Когда не
хочется скучать, ты инстинктивно стремишься найти что-нибудь новое. Но не
надо торопиться сразу бежать в другое место из того, в котором находишься.
Удивиться можно, просто иначе посмотрев на уже известную вещь, "иначе увидев
то, что вокруг тебя: очень полезно все время смотреть иначе на все, что мы
видим.
А теперь подошло время познакомиться еще с одним термином – эвристика.
Это слово иностранное, от него можно образовать прилагательное
"эвристический". Что значит "эвристика" и "эвристический"? Эти слова связаны
с поиском, с открытием. Когда-то знаменитый физик древности Архимед, сделав
открытие (кстати, это произошло в ванной), побежал по своему родному городу
Сиракузы с криком: "Эврика! Эврика! Нашел! Нашел!" Отсюда и произошло слово
"эвристика".
Нам нужно уметь искать, и специальная наука – эвристика – занимается
тем, чтобы нам не было скучно, чтобы мы умели искать где угодно и находить.
По-настоящему образованный, культурный человек никогда не будет скучать,
потому что он сможет заниматься эвристической работой в любом месте: в поле,
в лесу, на улице или на скамейке, под навесом, где ожидают троллейбус. Где
