Ознакомительная версия.
Механистически понятая «причинная теория восприятия» привела к выводу, что мы познаем не вещи, а лишь эффект, который их воздействие производит в нас, в нашем сознании, – «чувственные» [ [134] . О существовании вещей и их свойствах мы будто бы лишь «умозаключаем» на основе чувственных данных как единственных непосредственных объектов нашего познания. Предпосылкой этого построения служит позитивистское отождествление объекта познания с непосредственно данным. Объективно якобы только то, что дано помимо познавательной деятельности. Из познания исключается анализ и синтез, который ведет от данного к объективно существующему. Механистическое понимание детерминированности психических явлений непосредственно внешними воздействиями, минуя познавательную деятельность субъекта, аналитико-синтетическую деятельность мозга, влечет за собой позитивистское отождествление объективного с непосредственно данным. Это последнее положение служит основанием для идеалистической подстановки чувственных данных как непосредственных объектов познания на место вещей. Существует внутренняя солидарность между рецепторной теорией, согласно которой ощущения возникают в результате пассивной рецепции внешних воздействий, и позитивистическим отождествлением непосредственно данного с объективным – в гносеологии.
Этот круг идеалистических идей связан, как мы видели, в своих истоках с механистическим представлением об ощущениях и восприятиях как непосредственных механических результатах воздействия вещей и позитивистической доктриной, согласно которой может быть познано только то, что непосредственно дано субъекту. В результате единственным непосредственным и достоверным объектом познания оказываются «чувственные данные»; познание – это рецепция, исключающая какую-либо деятельность субъекта – по анализу, обобщению и т. д.
Если исходить из механистического понимания воздействия вещей на мозг и представлять себе мозг как аппарат, приспособленный только для того, чтобы пассивно принимать и механически регистрировать воздействия, которым он подвергается, то анализ, синтез, обобщение, посредством которых осуществляется познание, неизбежно отделяется от мозга как чисто духовная, умственная деятельность и представляется как «конструирование» объектов познания. Это мы и видим у представителей другой – кантианской – разновидности идеализма. [135]
Согласно этой теории, восприятие вещей внешнего мира состоит якобы из двух составных частей: 1) из порожденных непосредственно внешним воздействием «чувственных данных», рецепции которых не включают никакой деятельности по их анализу, синтезу, обобщению, и 2) отправляющейся от них деятельности, направленной на познание внешних, физических объектов, которая сама как таковая не обусловлена внешним воздействием вещей.
Однако познание вещей, таким образом, оказывается невозможным: «чувственные данные» не могут дать познания самих вещей, поскольку они не включают в себя деятельности анализа и синтеза (дифференцировки и генерализации), выявляющей объективные свойства вещей. На самом деле ощущения – тоже продукт аналитической деятельности мозга, дифференцировки внешних воздействий; с другой стороны, мыслительная деятельность тоже обусловлена воздействием вещей. Ни восприятие, ни познание мира в целом не состоит из двух разнородных компонентов, из которых один якобы обусловлен только извне, а другой – только изнутри. Ощущение, восприятие, мышление – формы связи субъекта с объективным миром. Все они возникают в результате воздействия вещей на мозг и его отражательной деятельности в процессе взаимодействия человека с миром, т. е. под контролем практики. Обусловленная внешним воздействием вещей деятельность мозга выявляет путем анализа и синтеза, дифференцировки и генерализации природу вещей так, что материальные вещи вне нас, а не эффекты их воздействия («чувственные данные»), выступают как объекты нашего познания. Всякое познание – это обусловленная внешним воздействием, осуществляемая мозгом познавательная деятельность человека, взаимодействующего с миром.
При этом восприятие как процесс включается в практическую деятельность и выполняет в ней жизненно важную роль. Восприятие человека может и само стать жизненно значимой «теоретической» деятельностью наблюдения (в ходе опыта и т. п.) или эстетического восприятия. Во всех случаях восприятие – не пассивная рецепция данного , а его переработка – анализ, синтез, обобщение.
Идеализм стремится объявить анализ, синтез, обобщение специальным достоянием мышления и исключить их из восприятия и вообще из чувственного познания. Идеализм стремится урезать, обеднить чувственность, извлечь из нее все содержание и перенести его в мышление.
Конечная стратегическая задача идеализма заключается в том, чтобы подорвать возможность чувственного, а тем самым и всякого познания вещей внешнего материального мира и открыть, таким образом, путь для агностицизма или подстановки чувственных данных на место вещей. Для разрешения этой своей задачи идеализм и опустошает чувственность. Вынося все связи из чувственности в сферу мышления, духовной деятельности, духа, идеализм противопоставляет мышление ощущению, отрывает мышление от его чувственной основы и, раскалывая восприятие, превращает его в производное от двух разнородных компонентов – ощущения и мышления. Идеализм отчуждает восприятие от ощущения; выключает ощущения из связей, их определяющих; в конце концов, и ощущения и восприятия теряют свою связь с объективной действительностью.
Пора восстановить чувственность в ее правах! Чувственное познание – исходная форма познания. Ощущение – это тоже анализ и синтез, чувственная дифференцировка и генерализация внешних воздействий. Восприятие действительно выступает как чувственное познание, отражение вещей и их свойств в их многообразных и сложных взаимоотношениях именно благодаря тому, что само восприятие как форма чувственности заключает в себе анализ и синтез, дифференцировку и генерализацию явлений действительности. (Конечно, при этом самый характер анализа и синтеза на разных ступенях познания различен.) В силу этого восприятие и есть то, чем оно представляется, – чувственное познание вещей внешнего материального мира.
Поскольку восприятие отражает объективную действительность, оно становится необходимой предпосылкой действия, отвечающего объективным условиям. Восприятие само является началом действия. «Мотив», в силу которого человек направляет свое восприятие на те или иные предметы, явления, стороны действительности, лежит в том деле, которое он делает. Восприятие ситуации входит в действие как его необходимая составная часть.
Связь восприятия с действием выступает с полной очевидностью, если подойти к восприятию генетически. В инстинктивном поведении животных восприятие ими определенных объектов получает свое непосредственное продолжение в их действиях. Вид пищи или хищного зверя перестраивает органические функции животного и влечет за собой двигательные (как и секреторные) реакции. Весь процесс, начиная с воздействия внешних раздражителей и кончая ответной реакцией животного, представляет собой единый рефлекторный акт взаимодействия животного с окружающим миром, с условиями жизни. Всякое так называемое произвольное движение животного есть продукт анализа, синтеза, дифференцировки и генерализации чувственных сигналов, поступающих от окружающих предметов и движущегося органа. Чувственные сигналы регулируют движение по отношению к предметам и действиям с ними. Движение возникает, как показал И. П. Павлов, в коре как чувствительном приборе и затем готовый результат аналитико-синтетической работы коры передается в эффекторные механизмы, несущие лишь исполнительские функции. Так называемые произвольные движения возможны благодаря только, во-первых, образованию условных связей между чувственными сигналами от движущегося органа и от предметов и, во-вторых, обратимости этой связи, в силу чего воспринимаемые предметы начинают условно-рефлекторно регулировать движение. В сколько-нибудь сложной деятельности восприятие окружающих вещей и явлений, связанных с потребностями жизни, и движения, действия, ход которых непрерывно регулируется анализом и синтезом экстеро– и проприоцептивных чувственных сигналов, – постоянно переходят друг в друга.
У человека восприятие вещей и явлений действительности приобретает значительную автономию по отношению к изменяющимся потребностям действия. Посредством включающегося в восприятие значения слова, продукта более или менее сложного обобщения, абстрагирующегося от бесконечного числа изменчивых свойств вещи, в восприятии предмета фиксируется его основное, устойчивое постоянное (инвариантное) содержание. Это – с одной стороны. С другой – действие не определяется так непосредственно восприятием наличной ситуации. Между непосредственно наличной ситуацией и действующим субъектом вклинивается в качестве опосредствующей их связи весь «внутренний мир» человека, весь его опыт. Вся внутренняя работа по анализу, синтезу, обобщению воспринимаемых предметов и явлений объективируется и закрепляется в слове. Посредством слова продукты этой работы могут быть в любую минуту актуализированы. Однако и у человека восприятие окружающих его вещей носит в себе явные и неизгладимые следы их связи с его жизнью и деятельностью.
Ознакомительная версия.
