конформность выполняет конструктивные функции, ученые в своих лабораториях «с почти болезненной одержимостью исследуют конформность в ее самых стерильных формах».
Демонстрация степени возрастания потенциала группового давления сопряжена с некоторыми трудностями технического порядка. Не так-то просто разработать адекватную базовую ситуацию для измерения групповых эффектов. Проблема в том, что испытуемый, участвующий в эксперименте, склонен вести себя так, как того требуют условия эксперимента. Если он пришел в лабораторию, чтобы принять участие в эксперименте по изучению восприятия длины отрезков, он наверняка будет честно сообщать экспериментатору то, что он видит. Если исследователь желает продемонстрировать, что группа способна изменить поведение или качество деятельности испытуемого, ему не остается ничего иного, как вызвать те или иные недочеты в деятельности испытуемого, чтобы затем объяснить их влиянием группы.
Поскольку при обычных обстоятельствах человек, как правило, ведет себя конструктивно, самый очевидный способ воздействия на его поведение — это провокация негативных сдвигов, легко поддающихся измерению. Именно этой технической необходимостью, а вовсе не изначальной деструктивностью групповых сил, объясняются перекосы в исследовании феномена конформности. Эспериментальная задача при изучении конструктивной конформности сводится к тому, чтобы создать ситуацию, в которой индивидуум регулярно демонстрировал бы нежелательное поведение, и затем проследить, насколько групповое давление способно вызвать желаемые сдвиги в его поведении.
Эксперимент I: базовая ситуация
Экспериментальная процедура, разработанная для исследования деструктивной конформности, содержит в себе требуемую базовую ситуацию. Испытуемый в соответствии с инструкцией экспериментатора должен наказывать другого человека все более сильными ударами электрического тока. Невзирая на стоны, крики и отчаянные протесты жертвы, экспериментатор приказывает испытуемому постоянно наращивать силу удара.
Два человека приходят в университетскую лабораторию, чтобы принять участие в эксперименте по изучению процессов памяти и обучения. (Один из них — подставной испытуемый.) По прибытии каждому выдается по $4,50 и при этом получает объяснение, что оплата фиксированная и не зависит от индивидуальных результатов. В своем вступительном слове экспериментатор рассказывает испытуемым о процессах памяти и обучения, а затем сообщает, что один из них будет учителем, а другой — учеником. Испытуемые тянут жребий, при этом наивному испытуемому всегда достается роль учителя, а подставному — роль ученика. Ученика отводят в смежную комнату и привязывают к «электрическому стулу».
Наивному испытуемому говорят, что он должен зачитать ученику ряд подобранных по ассоциации пар слов и затем проверить, насколько хорошо ученик запомнил эти слова. Всякий раз, когда ученик ошибается, учитель должен наказать его ударом тока, нажав на тумблер электрогенератора. По условиям эксперимента, испытуемый должен наращивать напряжение на одно значение с каждой новой ошибкой ученика. Каждый тумблер соответствует определенному уровню напряжения, от 15 до 450 вольт. Помимо цифровых отметок на генераторе имеются вербальные обозначения — от «очень слабый удар» до «опасно для жизни». В соответствии с планом ученик дает много неверных ответов, так что вскоре наивный испытуемый оказывается перед необходимостью применить самый сильный из предусмотренных ударов. Ученик реагирует на каждый последующий удар все более настойчивыми жалобами на боль и требованиями о прекращении эксперимента. Однако экспериментатор жестко требует, чтобы испытуемый продолжал процедуру вопреки протестам ученика.
В основу количественной оценки поведения испытуемого положена интенсивность последнего нанесенного им удара. Оценки, которые могут получить испытуемые, лежат в диапазоне от нуля (для тех, кто сразу отказывается от использования электрошока) до 30 (для тех, кто доходит до максимального уровня напряжения) баллов.
Во всех экспериментальных ситуациях нашими испытуемыми были мужчины в возрасте от 20 до 50 лет, проживающие в районе Нью-Хэйвена и имеющие различный образовательный и профессиональный статус. Для каждой экспериментальной ситуации, описанной в этом отчете, мы набирали по 40 новых испытуемых, и каждая выборка была тщательно сбалансирована по возрастным и образовательно-профессиональным категориям.
В данной экспериментальной ситуации от испытуемого требуют выполнения действий, которые в некотором смысле несовместимы с его обычными стандартами поведения. Перед лицом протестов ни в чем не повинной жертвы многие испытуемые отказываются выполнить приказ экспериментатора, требующего продолжать наказание. Не желая совершать действия, идущие вразрез с их стандартами поведения, они тем самым отвергают предписанную им пассивную роль «испытуемого» и заявляют о себе как о личности. Распределение точек прекращения эксперимента приведено в первом столбце табл. 15.1. Четырнадцать из сорока испытуемых в тот или иной момент отказались от дальнейшего участия в эксперименте.
Однако большинство испытуемых, несмотря на испытываемый ими дискомфорт, полностью подчинились экспериментатору и применили максимальный уровень напряжения. Объясняя свое поведение, эти послушные испытуемые, как правило говорят, что продолжали наказывать ученика не потому, что хотели причинить ему боль, а потому, что чувствовали себя обязанными выполнять приказы экспериментатора. При опросе многие из них заявляют, что «лучше было бы» не применять максимальные уровни напряжения. Ниже приводится отрывок из беседы с одним из послушных испытуемых. Он только что закончил эксперимент и отвечает на наши вопросы. (Экспериментатор не участвует в беседе.)
«Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Во-первых, как ваше самочувствие?» — «Со мной-то все в порядке, но я беспокоюсь за того парня. Он кричал, а мы продолжали бить его током. И мне не нравится это. Он больше не хотел участвовать в опыте, но этот [экспериментатор] твердил свое. Он приказал дать ему 450 вольт. В общем, мне это не нравится».
«Но кто нажимал на тумблеры? — «Я. Но я не хотел, а он настаивал. Я сказал “нет”, но он твердил: вы должны. Когда мы дошли до 195 или 210 вольт, я сказал, что пора остановиться».
«Почему же вы не остановились?» — «Он бы не позволил. Я хотел остановиться. Я все время настаивал на этом, но он говорил “нет”… Я понимал, что наказание слишком суровое. Мне хотелось остановиться, но он [экспериментатор] запрещал. А тот парень уже кричал. Он кричал: ”Я больше не могу. Я хочу уйти. Выпустите меня отсюда!”»
«Почему вы не поступили так, как считали нужным? Почему вы слушались экспериментатора?» — «Но он сказал, что нужно продолжать эксперимент».
«Вы как будто расстроены?» — «Ну, в общем-то, да, я беспокоюсь за того человека… Я все собирался уйти… Я не понимал, зачем нужно мучить его. Я боялся, что его хватит удар или что-то в этом роде. Поэтому мне и хотелось остановиться…»
После опроса испытуемому были разъяснены истинные цели и процедура эксперимента, а затем состоялось его дружеское примирение с человеком, игравшим роль ученика.
У нас есть и другие данные, подтверждающие, что наказание жертвы ударами тока максимальной интенсивности рассматривается испытуемыми как поведение постыдное, противоречащее
