Для развития личности, безусловно, имеет первостепенное значение своевременное пробуждение и сознательное взращивание глубоких, серьезных и ответственных чувств. Отношения такого рода могут служить наиболее крепким щитом против искушений, одолевающих молодого человека, а также побуждать его к трудолюбию, верности и надежности. Однако нет такой ценности, которая не имела бы неблагоприятной стороны. Слишком идеальные отношения легко становятся исключающими все остальное. Из-за своей любви молодой человек фактически отказывается от знакомства с другими женщинами, а девушка не учится искусству эротического покорения, потому что у нее уже есть мужчина. Женский инстинкт обладания – опасная штука, и вполне может случиться так, что мужчина не просто пожалеет об упущенных до брака возможностях, но и захочет их восполнить.
229 Отсюда не следует делать вывод, что любые отношения такого рода идеальны. Бывает, что дела складываются ровно наоборот: например, юноша или девушка продолжает приятельствовать со школьной возлюбленной (возлюбленным) без какой-либо вразумительной причины, просто по привычке. Безразличие, неуверенность в себе, ощущение беспомощности – что-то мешает им избавиться друг от друга. Быть может, родители с обеих сторон считают пару подходящей, и роман, начавшийся по легкомыслию и затянувшийся по привычке, пассивно воспринимается как свершившийся факт. Недостатки накапливаются, а преимуществ не видно вовсе. Для развития личности смирение и пассивность чрезвычайно вредны, они являются препятствием для получения ценного опыта и для проявления специфических талантов и добродетелей человека. Нравственные качества завоевываются только на воле, а свою состоятельность доказывают только в морально опасных ситуациях. Вор, который воздерживается от кражи потому, что сидит в тюрьме, отнюдь не является образцом нравственности. Родители могут, конечно, благосклонно взирать на потенциальный брак и расхваливать достоинства детей в дополнение к рассказам о своих добродетелях, но это все притворство и заблуждение, лишенное подлинной силы и подтачиваемое нравственной инертностью.
230 Дамы и господа, после этого краткого обзора проблем, с которыми мы сталкиваемся в реальной жизни, я в заключение хотел бы поговорить о земле сокровенных желаний и утопических возможностей.
231 В настоящее время едва ли возможно обсуждать любовную проблему, обходя молчанием утопию свободной любви, к которой мы относим и пробный брак. Я расцениваю эту идею как фантазию и попытку ускользнуть от решения фактических жизненных задач, по определению непростых. Облегчить себе жизнь невозможно, как невозможно вырастить цветок бессмертия. Силу притяжения получится преодолеть, только приложив необходимое количество энергии. Точно так же решение любовной проблемы требует привлечения всех наших ресурсов. Любые иные попытки сродни попыткам поставить заплатку, когда расползается вся одежда. Свободная любовь мыслима лишь тогда, когда каждый человек способен на высокий нравственный подвиг. Идея свободной любви была придумана не для этого, ее посредством постарались трудное сделать мнимо легким. Любовь настаивает на глубине и прочности чувств; без них это не любовь, а каприз. Истинная любовь всегда берет на себя обязательства и вступает в длительные отношения; свобода нужна ей для того, чтобы подтвердить сделанный выбор, а не чтобы его осуществить. Всякая истинная любовь есть жертва. Любящий жертвует всеми прочими возможностями (вернее, иллюзией того, что такие возможности существуют). Если жертва не принесена, иллюзии препятствуют возникновению сколько-нибудь глубокого и ответственного чувства, а человеку, по сути, отказывают в самой возможности испытать настоящую любовь.
232 Любовь имеет много общего с религиозной верой. Она требует безусловного доверия и ожидает абсолютного повиновения. Никто, кроме верующего, всецело отдающего себя Богу, не может причаститься божественной благодати, а любовь раскрывает свои глубочайшие тайны и дарует свое чудо лишь тому, кто способен к беспрекословной преданности и верности. Мало кто готов на подобное, а потому немногие смертные могут похвастаться таким достижением. Но именно по той причине, что самая искренняя и преданная любовь является также наипрекраснейшей, нелепы все ухищрения, направленные на то, чтобы облегчить задачу. Жалок тот рыцарь, что страшится затруднений в любви к прекрасной даме. Любовь подобна Богу: она и Он даруют себя только храбрейшим из своих приверженцев.
233 Изложенные выше критические замечания распространяются и на пробные браки. Сам факт того, что мужчина вступает в пробный брак, означает, что он как бы страхуется, хочет быть уверенным, что не обожжет себе пальцы, и не желает рисковать. Перед нами самый верный способ уклониться от всякого реального переживания. Никто не покоряет полярные льды по путеводителю, никто не взбирается на вершины Гималаев, сидя в кинотеатре.
234 Любовь недешева, поэтому остерегайтесь ее обесценивать! Все наши дурные свойства – эгоизм, трусость, пресловутая житейская мудрость, алчность – убеждают нас не принимать любовь всерьез. Но любовь вознаграждает человека только тогда, когда мы поступаем вопреки такому совету. Пожалуй, следует даже посетовать на то, что сегодня о половом влечении рассуждают как о чем-то, отличном от любви. Эти два явления нельзя разделять; когда возникает сексуальная проблема, ее возможно решить только посредством любви. Все прочие способы суть подмена, грозящая неприятностями. Сексуальность в своем чистом виде жестока, но сексуальность как выражение любви священна. Поэтому никогда не спрашивайте, что именно человек делает; спрашивайте, как он это делает. Если он делает что-то по любви или ради любви, то он служит Богу, не нам судить о его поступках, ибо они благородны по своей природе.
235 Смею надеяться, что эти замечания прояснили для вас следующее обстоятельство: я не выношу никаких моральных оценок по поводу сексуальности как природного явления, но предпочитаю давать моральную оценку в зависимости от того, как сексуальность выражается.
VI. Женщина в Европе [108]
Свободным называешь ты себя? Твою господствующую мысль хочу я слышать, а не то, что ты сбросил ярмо с себя. Из тех ли ты, что имеют право сбросить ярмо с себя? Таких немало, которые потеряли свою последнюю ценность, когда освободились от рабства [109].
«Так говорил Заратустра»
236 Рассуждать о нынешнем положении женщины в Европе – настолько рискованное предприятие, что я вряд ли осмелился бы сделать это без настоятельного побуждения со стороны. Можем ли мы сказать что-нибудь принципиально важное о Европе? Разве кто-то из нас может назвать себя посторонним? Разве все мы не вовлечены в какую-то программу, в какой-то эксперимент, разве не угодили мы в ловушку критической ретроспективы, которая затуманивает наши суждения? И разве нельзя задать те же самые вопросы в отношении положения женщины? Кроме того, что может сказать о женщине мужчина, явная ее противоположность? Я имею в виду, конечно, сказать что-то разумное, помимо оценки сексуальной привлекательности, помимо перечисления обид и иллюзий, помимо теоретизирования. Где нам отыскать мужчину, способного настолько возвыситься над собой? Женщина всегда оказывается
