внутри вас, у него есть две вещи – ваш внешний мир и ваша реакция. То есть у вас происходит какое-то событие, возможно, финансовые проблемы, обиды, расставания, умер кто-то и так далее. Вы как-то на это реагируете, ребенок перенимает эту стратегию и потом реагирует так, как мама. У каждого будет свой механизм реагирования. Кто-то будет испытывать вину, кто-то стыд, кто-то сожмется весь. Поэтому и у ребенка могут быть разные диагнозы – ДЦП – через мышцы, а значит, напряжение, аутизм – отрешенность, зрение – стратегия не видеть, что угодно может быть.
– И всё-таки я не совсем понимаю. Я же не хотела, чтобы ребенок родился с этим, – робко тянет руку женщина с последних рядов.
– Я вам показываю, что детки рождаются с определенными болячками, потому что они у вас научились, что таким образом можно выжить, что так нужно реагировать на внешний мир. Эмоция превращается в стратегию. Конечно, вы не хотели ребёнку этой болезни. Это понятно. Но дети крайне чувствительны. Ваша эмоция – это и есть та стратегия, которую ваш ребенок подхватил. Ведь малыши связаны с мамой на 100%.
В глазах собравшихся женщин я начинаю замечать понимание. В поле моего зрения попадает молодая мама из Уфы, внимательно вслушивающаяся в слова Михаила Филяева.
– Вот подходит ко мне в перерыве девушка и говорит: «Я боюсь няню нанимать». А у неё ребенок-дошкольник не адаптированный. Почему обязательно нужна няня? Потому, что он из вас уже веревки вьет, – говорит Михаил, глядя на мою знакомую по клиентскому дню. – Няня даст ему новые механизмы адаптации, и они будут другими, не такими, как у вас.
– Да, я уже решилась на няню, – сообщает девушка из Уфы.
– С кем ещё мне поработать? Мамы детей с ДЦП тут есть? – интересуется Михаил.
– Да, – тянет руку брюнетка из среднего ряда.
– А можно вас на минутку сюда позвать? Я за вами наблюдаю. Как ребенка зовут? – обращается Филяев к женщине.
– Мирослава, – отвечает она.
– Хорошо. Сейчас вы Мирослава. Что чувствуете: тонус или слабость? – интересуется он.
– Неприятные ощущения, как будто что-то в ногах связало, тяжело, – с натугой проговаривает она.
– Ты Мирослава. Ты в животе у мамочки на восьмом месяце. Там есть тяжесть? – спрашивает он.
– Немного легче, – выдыхает брюнетка.
– И вот схватки. Ты Мирослава. Показывается головка, – возвращает женщину в день родов Михаил, описывая процесс деторождения.
– Только Мирослава родилась не совсем обычным способом. Был разрыв матки, но врачи нас спасли, – делится женщина.
– Ты Мирослава. Матка разрывается. Почему? Что мама решила, чтобы матка разорвалась? Что мама решила? Правильно, правильно. Можешь не озвучивать. Это ты решила или мама? Ты Мирослава. Что с тонусом? – вопрос за вопросом задаёт Михаил, вглядываясь в лицо брюнетки и считывая её телесные ответы.
– Ощущения стали другие, – с небольшим напряжением в голосе, но уже с гораздо более расслабленным выражением лица отвечает она.
– Что произошло? Почему матка разорвалась? – с настойчивостью следователя спрашивает Михаил.
– Отрицание и непринятие, – ежась и обхватывая себя руками, отзывается женщина.
– Ты Мирослава. На маму пофиг. Не делай этого. Что сейчас в теле? – спрашивает Михаил.
– Все равно тяжело, – отвечает брюнетка.
– Ты Мирослава. Это твое ощущение или мамино? Твое? Хорошо, тебе 3 месяца, и ты в животе у мамочки, 2 месяца, один месяц. Там оказываюсь я и говорю: «Мирослава, у мамы будут сложности, а ты можешь просто принимать это и становиться только сильнее. Рождайся». Я твоя мама, Мирослава, и ты мне нужна. – ведёт гипнотический диалог гений психосоматики.
– Ты это ты, ты – мама. Хочешь, у тебя будет ребенок? – спрашивает он у женщины.
– Да, – твердо отвечает она.
– Тогда скажи, что Мирослава тебе нужна, – приказывает Михаил.
– Она мне нужна, – с улыбкой повторяет фразу женщина.
– Ты в прошлом. Матка разрывается, и Мирославу не спасают. Ее не спасают, прости. Нет врачей. Ее не спасли. Сожалею, – вдруг говорит Филяев.
– Есть они, – не соглашается она.
– Нет, я с ними договорился. Прими. Что делать? Врачей нет, что делать? – спрашивает Михаил.
– Не знаю, – растерявшись и едва не рыдая, бормочет брюнетка.
– Я тоже. Что делать? Не спасут. Что делать? Какого бы ребенка ты родила, если бы не спасали? Если бы ты знала, что спасать некому? Родила бы ты его или нет? Ты рожаешь без врачей. Родила бы ты Мирославу или нет? Почему ты там решила вот так? – снова обрушивает на женщину град провокационных вопросов гений психосоматики.
– Потому что я была настроена, что умру, – вдруг выдыхает правду она.
– Так умри там. И ребенок пусть погибнет. Что ты тянешь? Ребенок мучается. Прими решение. Умри, в конце концов, – требует Михаил.
– Почему? – удивляется женщина.
– Важно это завершить. Всевышний пообещал, тебе придется умереть, но тогда ребенок поправится. Умрешь? – повторяет свой вопрос фронтмен PSY2.0.
– Все, умерла, – сдается брюнетка.
– Это неспроста произошло, понимаешь? ДЦП – это двигательный конфликт. Я же изучаю психосоматику, и это в данном случае выбор мамы себя, а не ребенка. Грубо говоря, это так: «Я всех угрохаю, но сделаю все, чтобы самой выжить». Пока мама не пройдет эти темы, ребенок что будет делать? Выживать. И она тоже. Ну, это так, подсказка для публики. А теперь снова вопрос к тебе: твоя жизнь или ребенка? – снова обращает своё внимание к женщине Михаил.
– Ребенка, – без тени сомнения отвечает она.
– Вот теперь ты Мирослава, а я твоя мама. Как вас зовут? – уточняет Филяев.
– Вика, – называет своё имя брюнетка.
– Ты Мирослава, а я Вика. Я Вика – твоя мама. Что мне сделать, чтобы тебя отпустило окончательно? Что сделать? Можешь не озвучивать. Сделаешь? – задаёт вопрос гений психосоматики, после которого женщина задумывается на несколько секунд.
– Да, – наконец, выдыхает она.
Для этой истории мне тут же хочется подобрать провокационный заголовок:
«Выбирая между своей жизнью и жизнью своего ребенка, что выберете вы?»
* * *
– Давайте сделаем ещё одно упражнение, – предлагает мамам «особых» детей Михаил.
Женщины подаются вперед, чтобы как можно лучше расслышать то, что им сейчас скажет гений психосоматики.
– Почувствуйте внутри себя болезнь своего ребенка. Диагноз, болезнь или его состояние – как хотите. Почувствуйте болезнь своего ребенка. Что хорошего она вам дает в жизни? К чему она вас движет? На что она вас мотивирует? Как она вас меняет? Как она на вас воздействует? Какую задачу она для вас решает? – задает непростые вопросы Михаил Филяев.
Кто-то сразу включается в работу, а кто-то саботирует выполнение упражнения, уткнувшись в телефон. Видимо, ответы на эти вопросы для многих откликаются тщательно спрятанной болью.
– А теперь я попрошу вас решить
