во всем мире. Что в теле? – спрашивает специалист PSY2.0.
– Дискомфортно, – признается одна из мам.
– А мне от этой мысли, наоборот, легко и свободно. Никто от тебя не зависит, делай что хочешь. Сейчас я не могу никуда отойти, никуда уехать, словно жизнь на паузе, остались одни больнички, – сетует украшенная татуировками молодая мама в одежде в стиле милитари.
– Почему тогда это произошло? Зачем ты себе создала эту ситуацию? – интересуется женщина-специалист.
– У нас с папой ребенка были проблемы, он не хотел принимать участие в его воспитании. И возможно где-то подсознательно я подумала, что если что-то серьезное случится, то он одумается. Случилось, но стало ещё хуже. Отец исчез из жизни ребенка, – делится своей историей девушка.
– Хорошо, кто ещё хочет высказаться? – спрашивает организатор.
Руку тянет женщина с голубыми глазами, и внутри что-то подсказывает мне, что сейчас я узнаю кое-то интересное.
– К теме нужности. Вчера Михаил погружал нас в гипноз и задал такой вопрос: «Вспомни тот первый раз, когда ты узнала об особенных детях». И я вспомнила, что в нашем дворе были такие ребята, но никто с ними не общался, кроме меня–героини. Где-то внутри я прямо чувствую, что у меня есть такое стремление – взять что-то не такое и сделать из этого красивую картинку, сказать: «Смотрите вот он какой был, и что в итоге получилось». Эта геройская штука у меня с детства: «Вот вы называете их такими-сякими, а на самом деле они могут быть лучше всех», – делится она, заливаясь слезами.
– Какой диагноз у вашего ребенка? – уточняет специалист PSY2.0.
– ДЦП, ребенок в коляске, – отвечает она, на долю секунды опустив голову, но затем гордо выпрямляется, как кремлёвский курсант.
– Давайте начнём с темы нужности и геройства. Кто хочет со мной поработать? Покажу, как это будет происходить, – предлагает специалист.
– Я хочу, – подбегает к ней женщина в длинной юбке-колокольчике. – Думаю, я всю жизнь стремлюсь доказать маме, показать ей, что я не такая мама, как она, что я лучше. И я чувствую, как нужна своему ребёнку, я с самого рождения её оберегаю.
– Ты никому не нужна. Ни ребёнку, никому в этом мире. Как ты это чувствуешь? – начинает процесс терапии специалист.
– Чувствую себя каким-то калачиком, – шепчет она.
– Сейчас я буду называть твой возраст в обратном порядке, а ты следи за этим калачиком. Тебе 30 лет, 20, 15, 10, 5, 3 года, – считает специалист.
– В 3 года этого ощущения уже нет, но есть какая-то растерянность, – делится женщина.
– Тебе 2 года.
– Хорошо, свободно, – улыбается молодая мама.
– Три года, – называет возраст специалист.
– Я там какая-то потерянная, – вновь сжимается женщина.
– Что там случилось?
– Лето представляется, у бабушки, но события я там не вижу. Я просто чувствую, что мне хочется, чтобы мама была рядом, – начинает плакать она.
– Мы идём назад, и там оказываюсь я и говорю, что все это к тому, чтобы ты знала какая ты классная. И вот бабушка твоя рядом и поддерживает, успокаивает тебя. Что ты чувствуешь?
– Состояние нормальное.
– Тебе 5, 10, 20, 30 лет, ты здесь и сейчас, и ты не нужна. Как тебе? – с улыбкой спрашивает специалист.
Молодая мама улыбается ей в ответ и смеется легко и задорно, словно колокольчик.
* * *
Каждая из участниц выбирает специалиста, с которым хочет поработать. Кому-то важно узнать точную причину ситуации с ребенком, кто-то ищет решение, а кто-то просто хочет перестать корить себя за произошедшее. Я занимаю место подальше от эпицентра терапии, чтобы сделать несколько заметок, одна из которых настолько же правдива, насколько банальна:
«Здоровье ребенка – в руках матери».
Отрываюсь от записей и на соседнем стуле замечаю её. Голубые глаза, выдающие силу характера и духа, открытая жизнерадостная улыбка, сильная энергетика и яркая внешность, тщательно спрятанная под oversize одеждой. Если не приглядываться, пройдешь и не заметишь, если заметишь, мимо не пройдешь:
– Привет, как терапия? – интересуюсь я у неё.
– Очень хорошо, – утирая глаза, отвечает она.
– Надеюсь, это слёзы счастья? – спрашиваю её, замечая смятение во взгляде.
– У меня смешанные чувства. Вроде бы я теперь поняла, из-за чего всё это случилось, и от этого мне стало значительно легче. Но я пока не поняла, что мне теперь делать. После того, как родился сын с ДЦП… многое изменилось, – вдруг, задумавшись на минуту, призналась она.
– А что ты раньше делала? Как жила до рождения ребёнка? – заинтересовалась я.
– Была летчицей-испытательницей, – огорошила она меня, а вокруг её глаз разбежались лукавые морщинки.
– Хочешь вернуться в небо? – спросила я с любопытством.
– Я пыталась, – вздыхает она и снова улыбается. – Пришла, села в кабину и вдруг вспомнила, какие бывали ситуации. Однажды даже отказали двигатели. Вспомнила тот случай и поняла, что теперь я другая, я мама, и больше не должна так собой рисковать, – поделилась со мной голубоглазая женщина с военным прошлым.
– Жалеешь о том, что больше не полетаешь? – спрашиваю я.
– Не жалею. Я организовала авиаклуб для детей с ДЦП, – продолжает меня удивлять она.
– А что ты делаешь для себя? Какое занятие, хобби могло бы заменить тебе небо? Тот экстрим и драйв, которые были там? – то ли беру интервью, то ли провожу психотерапию я.
– Я уже 8 лет мама двоих парней, домохозяйка и даже не знаю, чего бы мне такого хотелось, – глядя куда-то вверх начинает размышлять она.
Я смотрю на нее, продолжая ощущать волны энергии, которые исходят от нее и озвучиваю то, что так назойливо уже несколько минут подсказывает мне интуиция.
– Скажи, а ты когда-нибудь ходила на танцы? – спрашиваю томным голосом, выделяя последнее слово.
– Да, было дело, посещала такие занятия в фитнес-клубе, – смеется она, улавливая мой намёк. – Мне нравилось, но драйв не тот. С авиацией не сравнится.
– А если бы их можно было танцевать не на занятии с преподавателем и другими девчонками, а показать себя, например, на сцене какого-нибудь престижного ночного клуба? – я иду ва-банк, транслируя то, что мне диктует чуйка.
– Кстати, это могло бы быть интересно, – кокетливо и слегка удивленно отвечает она.
– Закрой глаза и представь, что ты там, в этом ночном клубе. Сегодня твое первое выступление на публике. Ты прекрасна, и зрители в полном восторге. Ты бы позвала сына на свой дебют? – интересуюсь я.
– Да, конечно, с радостью, – отвечает она.
– И вот теперь ты там, ты танцуешь и одновременно чувствуешь своего сына. Как он? Что у него с ногами? – задаю главный вопрос я.
– Они здоровые, они расслаблены, – улыбается она.
– Вот видишь, когда ты счастлива, счастлив и здоров твой сын, –
