Люди обладают разной степенью природной психологической пластичности, от которой зависит диапазон их жизненных стратегий. В обществе, в котором социальный успех в большей мере зависел от физической агрессии и состязания в физической силе, мужчины этого типа (условно – высокотестостеронные) имели определенные преимущества перед остальными. Они и сегодня лидируют в мальчишеской подростковой среде. Думаю, что так будет всегда. Но в обществе взрослых действуют более сложные механизмы социального отбора. Успешная профессиональная карьера требует прежде всего интеллекта и настойчивости. Да и женщины, выбирая себе не временного любовника, а постоянного партнера, отдают предпочтение таким чертам, как порядочность, ум, заботливость и верность. К тому же репродуктивный успех, на котором зациклена эволюционная биология, не является единственной социальной ценностью. Достижения мужчины издавна измеряются тем, насколько он успешен во внесемейной трудовой, общественно-политической и духовной деятельности. Творцу, лидеру и пророку культура готова простить и отсутствие семьи, и бездетность. То, что для простого смертного – непозволительный эгоизм, для него – высшее проявление альтруизма.
Так может быть, плюрализм маскулинностей не только гуманен, оправдывая существование разных, а не только гегемонных мужчин, но и биологически целесообразен? Может быть, обществу для успешного развития нужны разные типы мужчин и женщин и осознание этого факта – необходимый компонент современного экологического императива?
Но оставим в покое тестостерон. В конце концов, это всего лишь один гормон, а агрессия не самое приятное человеческое качество.
Сделаем еще один экскурс в психологию личности, на сей раз – со стороны теории риска. Современное общество часто называют обществом риска, а мужчины всегда отличались большей готовностью и любовью к риску, нежели женщины. Это свойство явно имеет биолого-эволюционные предпосылки (Daly, Wilson, 2001) и вызывает общественное восхищение. Мужчины, особенно молодые, гораздо чаще женщин готовы идти на риск, особенно публично, при свидетелях. Опасность и риск – необходимый аспект соревновательности и потребности в достижении. Что стоит за этой мотивацией?
Любители острых ощущений. Материал к размышлению
Соревновательность, стремление к достижению и любовь к новизне и риску – разные психологические черты. Однако профессор психологии Делавэрского университета (США) Марвин Зуккерман в 1960-х годах предположил, что за ними может стоять общая личностная черта, которую он назвал жаждой острых ощущений (sensation seeking). Ее признаки: поиск разнообразных, новых, сложных, интенсивных чувств и переживаний и готовность идти ради такого опыта на значительный риск (см.: Zuckerman, 2007).
Само по себе принятие риска не является главным признаком поведения, направленного на получение острых ощущений; это лишь цена, которую люди готовы платить за определенные виды деятельности, удовлетворяющие их потребность в новизне, изменении и возбуждении. Многие вещи, которые делают любители острых ощущений (например, слушание тяжелой рок-музыки, просмотр сексуальных фильмов и фильмов ужасов или путешествия по экзотическим местам), вовсе не рискованны.
Жажда острых ощущений может удовлетворяться по-разному:
1) погоня за напряженностью, приключениями, физическим риском, включая необычный или экстремальный спорт;
2) жажда нового эмоционального опыта, увлекательных и сильных переживаний, сопряженных со всевозможными рисками;
3) расторможенность, повышенная склонность не к физическим, а к социальным рискам, включая опасное для здоровья поведение (пьянство, незащищенный секс);
4) повышенная чувствительность к скуке, нетерпимость к любому однообразию и монотонности.
Эти явления общеизвестны, и психологи обычно оценивали их отрицательно. Например, некоторые фрейдисты полагали, что любовь к риску связана прежде всего с невротизмом и является способом экстернализации (выражения вовне) внутренних конфликтов. Однако многолетние исследования Зуккермана и его сотрудников показали, что любовь к физическому риску вовсе не всегда сочетается с чертами невротизма или тревожности. Рискованные действия, например бесшабашная езда на автомобиле, не являются способами выражения агрессивности и враждебности. Принятие риска может быть просто выражением обобщенной потребности в деятельности как таковой, как бывает с гиперактивными индивидами, которые таким образом обеспечивают себе стимул, необходимый для преодоления скуки.
Многие рискованные занятия, например пьянство и употребление наркотиков, особенно в молодежной среде, имеют место в определенном социальном контексте и зависят от уровня общительности. Изучая студентов, многие из которых занимались всеми шестью видами рискованной деятельности (курение, пьянство, наркотики, секс, неосторожное вождение и азартные игры[4]), ученые пытались ответить на два вопроса: 1) действительно ли за этими действиями стоит общая склонность к риску и 2) если да, то с какими личностными чертами связана эта тенденция?
Зуккерман предположил, что многие или даже все виды рискованной деятельности связаны с общей импульсивной жаждой острых ощущений, но проверяли и роль таких черт, как невротизм – тревожность, агрессия – враждебность, общительность и активность. Все эти черты измерялись с помощью специального 5-факторного личностного теста Zuckerman-Kuhlman Personality Questionnaire (ZKPQ). Одна из его шкал приводится ниже.
Шкала любви к острым ощущениям из Zuckerman-Kuhlman Personality Questionnaire
1. Мне нравится новый и волнующий опыт и переживания, даже если они немного пугают. Да, нет.
2. Я люблю делать что-то просто ради острых ощущений.
Да, нет.
3. Иногда я делаю «сумасшедшие» вещи просто ради удовольствия.
Да, нет.
4. Иногда мне нравится делать слегка пугающие вещи. Да, нет.
5. Мне нравится попадать в новые ситуации, когда не знаешь, чем это все обернется.
Да, нет.
6. Я готов пробовать все.
Да, нет.
7. Я люблю «дикие», раскованные компании. Да, нет.
8. Я хотел бы проводить жизнь в движении, много путешествовать, многое менять в своей жизни и испытывать много волнений.
Да, нет.
9. Я человек импульсивный. Да, нет.
10. Мне нравится самому исследовать незнакомый город или район, даже с риском заблудиться.
Да, нет.
11. Я хотел бы отправиться в путешествие без заранее составленного маршрута и расписания.
Да, нет.
12. Прежде чем начать сложное дело, я его тщательно планирую.
Да, нет.
13. Я очень редко трачу время на детальное планирование будущего.
Да, нет.
14. Я склонен начинать новое дело без детальной проработки того, как его делать.
Да, нет.
15. Прежде чем что-то делать, я обычно думаю, как следует поступить.
Да, нет.
16. Я часто действую импульсивно. Да, нет.
17. Меня так увлекают новые вещи и идеи, что я никогда не думаю о возможных осложнениях.
Да, нет.
18. Я склонен часто менять свои интересы. Да, нет.
Каждый конкретный вид рискованного поведения оценивался также по своей собственной шкале. Например, оценка рискованной езды включала вопросы о предпочитаемой респондентом скорости, его реакции на дорожные знаки и указатели скоростей и т. п. При оценке рискованного сексуального поведения учитывалось число сексуальных партнеров и насколько систематически применялись презервативы.
Выяснилось, что курение, пьянство, секс и наркотики действительно связаны друг с другом. Студенты и студентки, занимающиеся чем-то одним из перечисленного, как правило, занимаются и другим. Напротив, неосторожная езда связана лишь с одним видом риска – пьянством (зато эта связь зачастую приводит к смерти). Азартные игры у мужчин связаны с пьянством и сексом, у женщин таких корреляций нет. Главные результаты у мужчин и женщин оказались сходными. Самые «рисковые» люди имеют наиболее высокие показатели по трем из пяти личностных черт: импульсивная погоня за новыми ощущениями, агрессивность-враждебность и общительность. Эти черты – самые надежные предикторы такого типа личности.
С точки зрения нашей темы, мужчины – гораздо большие любители риска, чем женщины, и имеют более высокие показатели по импульсивной любви к острым ощущениям. По данным Зуккермана, гендерная разница в степени принятия риска целиком определяется различиями в степени импульсивного влечения к острым ощущениям. Это свойство характернее всего для мальчиков и юношей. Жажда острых ощущений усиливается между 9 и 14 годами, достигает своего пика в юности, в 20 с небольшим лет, после чего заметно снижается. Почему?
В своих последних работах Зуккерман связывает это, прежде всего, с данными эволюционной биологии (Zuckerman, 2005, 2007). Человек как биологический вид не мог бы развиться и распространиться по Земле, если бы он не обладал стремлением к новизне и любовью к освоению нового и необычного. Охота, которой занимались в первую очередь мужчины, невозможна без риска и авантюризма. То же самое нужно сказать и о войне. Вместе с тем чрезмерная отчаянность также не способствует выживанию и сохранению популяции. Поэтому любовь к острым ощущениям неодинаково распространена у разных индивидов.
