преодолевать и вам (а может, оно еще ждет вас впереди). Никто не собирался разговаривать со мной. Сейчас эта проблема сто
ит даже острее, чем раньше, ведь действия специалистов на местах регулируются законом о безопасности и конфиденциальности личной информации, и психиатры все чаще заявляют родственникам пациента: «Я даже не имею права подтвердить, что он наш клиент, а уж тем более — раскрывать подробности!» Иногда вам хочется кричать. И все же эта проблема отнюдь не относится к непреодолимым козням дьявола, и, приложив достаточно усилий, можно все-таки сдвинуть дело с мертвой точки.
Если вы член семьи, напомните терапевту, что можете поделиться своими наблюдениями и опасениями, не нарушая правил конфиденциальности.
Родственники могут рассказать о своих наблюдениях за больным в домашней обстановке, не нанося ущерб отношениям «доктор — пациент». Если специалист говорит, что ему запрещено разглашать информацию, вы можете ответить: «Знаю, и не прошу вас об этом. Я даже не ожидаю от вас подтверждения, что мой близкий является вашим пациентом. Позвольте мне просто сообщить, как он ведет себя дома и что беспокоит нас, его родных. Уделите мне, пожалуйста, всего несколько минут». Не существует регламента, запрещающего терапевту слушать. Попробуйте этот способ — и вы увидите, что он как минимум открывает канал коммуникации. В свою очередь, чтобы побудить терапевта быть более откровенным с вами, вы должны предпринять еще кое-какие шаги.
Как я упоминал ранее, психотерапевты могут проложить путь к сотрудничеству с родственниками, прямо проясняя границы конфиденциальности своим пациентам: «Я хотел бы иногда получать известия от вашей семьи о том, как, по их мнению, идут дела. Кроме того, в случае обострения болезни мне понадобится обсудить с членами вашей семьи их участие и возможную помощь». Суть этой договоренности заключается в том, что пациент находится в курсе взаимодействия доктора с его родными, цели этого общения и отсутствия угрозы разглашения личной информации. Имея дело с тяжелым психическим расстройством, приходится немного менять правила, поскольку суждения и осознание у таких пациентов значительно нарушены. Поэтому всем нам следует действовать сплоченно, как единая команда, и обсуждать друг с другом стратегию помощи больному.
Когда члены семьи принимают активное участие в процессе терапии (в том числе общаются с врачами), это способствует более качественному уходу за больным. Особенно гордиться тут нечем, но большинство докторов и психотерапевтов уделяют повышенное внимание пациентам, чьи родственники прилагают больше усилий. Помимо этого, мы можем эффективнее распознать и отреагировать на усиление симптоматики заболевания, работая совместно с родственниками, нежели в условиях полной изоляции от семьи.
Проводя семинары, я акцентирую внимание на значимости построения «терапевтической триады». Под этим подразумевается укрепление командной работы между пациентом, близким ему человеком и специалистом по психическому здоровью. Когда все трое работают сообща, с наибольшей вероятностью можно добиться стабилизации состояния и дальнейшего восстановления. Нужно лишь преодолеть некоторые наиболее часто встречающиеся барьеры — в том числе и те, о которых я уже упоминал, — чтобы скоординировать эффективное взаимодействие всех причастных и значимых для лечения больного людей. Кроме того, вам необходимо распознать и личные препятствия — такие как, например, негативные предубеждения относительно «другой стороны».
Терапевту придется преодолеть предвзятое мнение о членах семьи больного — что они якобы будут отвлекать его от работы и сбивать с толку. У меня, например, было предубеждение, что родственники пациента обращаются ко мне в поисках бесплатной психотерапии, чтобы поплакаться и выпустить пар. Я вовсе не горжусь подобными мыслями, но часто они действительно посещали меня в конце долгого трудового дня, когда близкие больного хотят обсудить, какой тяжелой ношей легла на их плечи болезнь родственника.
Конечно, я понимаю и сочувствую, но не в этом дело. Проблема в том, что если вы ведете более одного пациента, невозможно выслушивать жалобы всех их родственников. Я уже научился объяснять существующие ограничения и предлагать членам семьи, испытывающим стресс, подумать о прохождении личной терапии или иной помощи для себя. Тогда фокус беседы легко смещается на исходные цели нашей встречи. Если же родственник не хочет получать профессиональную помощь, я настоятельно рекомендую ему посетить встречу Национального объединения по психическим расстройствам и получить поддержку от других людей, находящихся в схожей ситуации [20].
Не звоните терапевту своего близкого человека, чтобы излить душу. Для этих целей есть друзья, родственники, личный психотерапевт.
Если вы член семьи больного, вы можете ошибочно предполагать, что терапевт, не отвечающий на ваши телефонные звонки и не выслушивающий ваших жалоб, безразличен к судьбе пациента. Не утверждаю наверняка, что вы не правы, но могу сказать по собственному опыту: чаще всего это предположение неверно. Большинство терапевтов (психологи, психиатры, врачи, социальные работники) выбирают свою профессию, потому что они являются неравнодушными людьми. Они занимаются этой деятельностью из-за желания помогать или личной значимости такой работы, как это было в моем случае. Если дело обстоит действительно так, почему же они иногда кажутся непробиваемыми и черствыми?
Отвечу кратко: часто причиной служит профессиональное выгорание. Тем не менее вы можете добиться результата от разговора с терапевтом, делая упор на определенных проблемах. «Хочется рассказать вам о некоторых тревожных симптомах, которые я наблюдаю», или «Меня беспокоит план восстановительной терапии после выписки, потому что…» Не звоните терапевту, чтобы излить душу. Для этих целей есть друзья, родственники, личный психотерапевт.
Оценка состояния больного
После того как вы отвезли близкого человека в больницу, вам нужно сразу же найти способ поговорить с доктором, проводившим его осмотр и оценку состояния при поступлении. Как можно скорее получить консультацию врача, занимающегося случаем вашего близкого, важно по нескольким причинам. Первая из них, уже рассмотренная нами, очевидна: вы инициируете работу в команде со специалистами, чтобы убедиться в получении вашим близким того ухода, в котором он нуждается. На сегодняшний день тяжелые психические расстройства неизлечимы, поэтому грамотным шагом будет заранее наладить прочный контакт со специалистами, знающими вас и вашего близкого человека, чтобы впоследствии воспользоваться этим.
Вторая причина обсудить ситуацию с доктором, курирующим дело, может прозвучать немного цинично, но такова печальная действительность. Иногда врачи, работающие в больницах, не располагают временем или ресурсами, чтобы уделить достаточное внимание вашей ситуации. Если вы сами являетесь специалистом по психическому здоровью, вам, скорее всего, будет легче получить консультацию доктора. Членов семьи могут попросить перезвонить на следующее утро. В любом случае пусть это вас не пугает. Действуйте, как если бы речь шла об аварии или остром состоянии какой-либо болезни наподобие сердечного приступа. В этих ситуациях вы не сомневались бы, стоит ли беспокоить доктора для выяснения деталей диагноза, прогнозов и лечения.
