Это все, что касается описательной феноменологии. Хотя работы Ясперса и его последователей были превосходны, однако способность описательной феноменологии обеспечить нас полноценным знанием о субъективных переживаниях пациента, вызывает сомнения. Немногие пациенты могут вспомнить, что они переживали, лишь некоторые из них могут найти подходящие слова для выражения своих переживаний. По этим причинам Минковски продолжил развитие феноменологического исследования. Он предложил исследовать структуры состояний сознания, используя методы структурного анализа и категориального анализа. Так описательная феноменология Ясперса стала первым шагом на пути к более точному исследованию.
Б. Генетико-структурная феноменология
Феноменологическое наблюдение не только предоставляет богатые данные, но и может привести к пониманию связей и взаимоотношений между этими данными. Может даже случиться, что в совокупном содержании сознания общая структура, или гештальт, спонтанно обнаруживает себя наблюдателю, который потом может попытаться описать и определить ее. Таким образом, наблюдатель делает то, что Минковски назвал структурным анализом[167], а фон Гебсаттель[168] – конструктивно-генетическим взглядом (konstruktive-genetische Betrachtung).
Цель структурного анализа Минковски – определить основное нарушение (trouble generateur), исходя из которого можно установить все содержание сознания и симптомы пациентов, фон Гебсаттель считал, что этот метод также может привести к пониманию глубоко скрытых биологических и психологических нарушений пациента.
Исследуя пациентов-меланхоликов, и Минковски, и фон Гебсаттель обнаружили одинаковый основной симптом: время не переживалось ими как движущаяся вперед энергия. Последовательность развивалась в направлении противоположном течению времени, подобно реке, на которой построили преграду: будущее воспринималось заблокированным, внимание пациента было привлечено к прошлому, а настоящее переживалось как застывшее. Из этого основного нарушения могли быть выведены многие другие симптомы в переживании времени.
Главной исследовательской сферой Минковски была психопатология шизофрении. Он интерпретирует ее в связи с основным нарушением – "утратой жизненного контакта с реальностью". Использование этого метода он излагает в своей книге по шизофрении[169].
Другим примером генетико-структурного анализа может послужить исследование мира компульсивных невротиков фон Гебсаттеля. Он начинает с классического разведения симптомов "нарушения" и симптомов "отвращения"[170]. С чем борется компульсивный невротик? С тем, что ему кажется ужасным, грязным, отвратительным, омерзительным. При более внимательном рассмотрении становятся очевидны другие проявления: мир компульсивного невротика лишен дружественных ему форм, и даже безвредных или нейтральных. В его мире все носит "физиогномический" характер; все объекты заражены распадом и разрушением. Фактически, пациент борется не столько с отвратительными "вещами", сколько с общей подоплекой отвратительного, "контрмира" распадающихся форм и разрушительных сил, который Фон Гебсаттель называет антиэйдос. В последнем анализе происхождение этого мира связывается с определенным типом препятствования самоосуществлению. Основные идеи фон Гебсаттеля, касающиеся мира компульсивных невротиков, представлены в данном сборнике. Еще одно исследование этой темы, в котором вы можете увидеть похожие выводы, – это монография Страуса, посвященная обсессиям[171].
В. Категориальная феноменология
Наряду с классической психологической схемой, где различаются интеллект, аффект, воля и т.п., также можно использовать категориальную схему. Это означает, что феноменолог пытается реконструировать внутренний мир пациентов с помощью анализа их способа переживания времени, пространства, причинности, материальности и других категорий (в философском смысле этого слова). Считается, что двумя основными категориями внутреннего мира являются время (темпоральность) и пространство (пространственность). Это очень важные категории, поэтому мы должны рассмотреть их более детально.
1. Темпоральность. В психиатрической практике изучение времени ограничено проверкой того, ориентируется ли пациент во времени и убыстрены или замедлены его психические реакции. Возможно, клинический психолог также измерит скорость реакций пациента и его оценку продолжительности времени. В феноменологическом исследовании темпоральность становится основной координатой, которая ставится в центр внимания.
Что такое время? В житейском смысле, в нашем повседневном опыте, время – это одна из форм более широкого понятия темпоральности, что можно легко продемонстрировать, сделав краткий обзор многочисленных концепций времени, разработанных философами, физиками, биологами и психологами.
Среди философов[172] Платон и идеалисты полагали, что время – это отражение вечности, истинного царства реальности. Бергсон провозгласил "длительность" сутью реальности, тогда как время у физиков – это проекция пространственных характеристик на понятие собственно времени. Для Канта время – это "априорная форма чувствительности", которую мы проецируем на наш взгляд на мир. Вдохновленный парапсихологическими исследованиями, Дюнн (Dunne)[173] предложил понятие многомерного времени.
Для физиков время – это абстрактный измеряемый континуум. Этот континуум однороден, непрерывен, и его можно разделить на бесконечное число тождественных и взаимоисключающих единиц. В противоположность физическому пространству у физического времени только одно измерение – "длительность", и у этого измерения есть только одно необратимое направление – вектор прошлое-будущее. Другим атрибутом времени является симультанность: например, в каждый момент времени может произойти несколько событий. Таким образом, момент можно рассматривать как расположенный на пересечении длительности и симультанности.
Понятие биологического времени было разработано биологом Леконтом де Нуи (Lecomte du Nouy)[174], который открыл, что с возрастом раны заживают медленнее, и вычислил математическую формулу этого биологического закона. Леконт де Нуи сделал вывод, что у каждого частного процесса есть "внутреннее психологическое время", собственная единица времени. Если мы измерим соотношение космического времени с этой единицей времени, то обнаружим, что дни и годы с возрастом становятся короче (что лишь приблизительно соответствует эмпирическому опыту). Руйер (Ruyer)[175] и неофиналисты утверждают, что определенные биологические явления нельзя определить без специального понятия "транстемпоральность".
Для психолога проблема времени совершенно иная, потому что мы имеем дело с непосредственным субъективным переживанием времени и с открытиями экспериментальной психологии. Главная проблема состоит в том, что психологическое время не подходит к жестким образцам физического времени, хотя они и связаны друг с другом. Бергсон[176] противопоставляет переживание длительности ("чистого качества" и вещества жизни) и "гомогенное время" физиков, что повлияло на психиатрическую феноменологию, особенно на Минковски. Жане (Janet)[177] различает две формы времени: последовательное и непоследовательное. Последовательное время происходит не из памяти, а из особой формы действия – устного отчета и ее продуктов – описания, повествования, истории. Из этого феномена появляются понятия временной последовательности и хронологического порядка. Непоследовательное время возникает тогда, когда повествование отделяется от своего первоначального источника и цели и становится игрой. Это происходит в поэзии, легендах и баснях.
Для феноменолога категория времени чрезвычайно важна. Она привлекала внимание Гуссерля[178] и Хайдеггера[179]. Также можно упомянуть работу Волкелта (Volkelt)[180]. Первая работа по феноменологии времени в клиническом случае была опубликована Минковски в 1923 году, читатель найдет перевод этой статьи в данном сборнике. Другие исследования Минковски были собраны в его книге 1933 года "Живое время"[181]. Научные изыскания Минковски были продолжены Страусом, фон Гебсаттелем, Фишером и другими.
Чтобы исследовать феноменологию времени в клинических случаях, давайте сначала посмотрим, как люди обращаются со временем. Многообразие вариантов поразительно. Вот перед нами активист, он озабочен тем, чтобы заполнить каждую минуту каждого дня как можно большей активностью. Его девизы: "Не трать время зря", "Не позволяй людям красть твое время", "Время – деньги". Напротив, есть мечтатели – итальянский Лацарони, Обломов, герой известного романа Гончарова. Между этими крайностями лежит созерцательный тип, поглощенный спокойным созерцанием Вселенной и молчаливым взращиванием своего глубинного "я". Еще есть псевдомистики. Они стремятся выйти за пределы привычного времени посредством наркотиков. В наркотическом дурмане они чувствуют, как за несколько часов проходят целые годы. Для некоторых невротических или психопатических личностей время – это скука. Они должны "убивать время" (возможно, это способ убить себя). Компульсивные невротики используют время совершенно иным образом: они тратят его на бесконечные откладывания на потом. Затем они становятся очень скупыми в отношении времени (как это показал фон Гебсаттель в своей статье ниже). Очевидно, что такие явные различия в поведении индивидов, касающемся времени, должны быть связаны с различными способами субъективного переживания времени.
