— Да вы что? Вы же перечеркиваете свои убеждения. Я вам подыгрываю под ваше мировоззрение.
— Это вы подвели этот пример под мое мировоззрение. Я привыкла играть в одну руку, сама.
— Встречали ли вы людей, имеющих ваше мировоззрение?
— Конечно. Мне далеко ходить не надо, в соседней комнате есть такие люди.
— А среди популярных людей есть такие?
— Я не могу знать. Какое эго у тех людей, потому что лично с ними не знакома.
— Вы же это можете почувствовать.
— Через экран я не могу почувствовать.
— Вы исключительная, людей с такой философией больше нет.
— Я предполагаю, что есть такие люди, но я не знаю, какие они.
— Крутая защита, не подкопаешься.
— Вы мне напоминаете героиню из песни, «ту, что идет по жизни, смеясь», потом она замечает, как плачет начальник. Я смотрю, как вы сейчас говорите, и у меня к вам есть сострадание. Может быть это жалость. То, как вы говорите, усиленно показывая, что у вас всё хорошо.
— Бравада.
— Мне действительно сейчас хорошо. Что там будет за дверью, и какая я выйду, не могу этого знать.
— Получается, что вы не помните, что было вчера, не помните, откуда пришли. Женщину, которая вас привела, вы еще помните?
— Если я ее не помню, то она сама напомнит.
— Она к вам обращается только с чем-то хорошим?
— По разному.
— Почему же вы ее не устраните, если она обращается к вам с чем-то неприятным для вас?
— Если вы помните начало нашего разговора, где я говорила, что есть люди, которых так просто не выкидываешь, которым отдаешь душу и силы.
— А они выливают на вас свои какашки.
— Да. Бывает и такое.
— Получается, что в жизни вашего счастливого эго есть и плохое. Хотя вы только что говорили, что в вашей жизни нет неприятного.
— Я об этом говорила.
— Вы так же сказали, что вы таких людей сразу устраняете из своей жизни.
— Я говорила, но вы не услышали, что есть контингент людей, которым это позволено.
— Почему же кому-то позволено, ведь это вредно для вашего здоровья?
— Потому что у меня хватит на это сил. Быть хорошей для всех я не могу, так же как и плохой. Есть люди, которых я выслушаю и помогу.
— Вы с радостью будете выслушивать весь их негатив?
— Я буду помогать с радостью, а слушать буду без радости.
— Без радости. Значит, у вас есть безрадостные моменты жизни?
— Есть, как и у всех.
— Как же так? Вы же исключительная, не такая, как все.
— Я этого не говорила.
Слушаю, но не слышу, смотрю, но не вижу
— Хорошо. Пожалуйста, кто хочет задать ей вопросы?
— Я слышу крик о помощи, а с другой стороны — бравада.
— При такой защите, как можно помочь.
— Того, кто взывает к помощи, еле слышно.
— Да, но это происходит с каждым из вас.
— Это самый большой подарок.
— Любая агрессия — это мольба о помощи.
— Может быть, тебе имеет смысл услышать внутри себя этот крик. Хотя бы согласиться с тем, что это существует.
— Я и слушаю.
— Она слушает, но не соглашается.
— Либо соглашаюсь, либо не соглашаюсь, но я буду делать это не здесь. Вы сейчас пытаетесь меня разозлить, возмутить какие-то пласты. Вы хотите это сделать здесь. Но я-то этого не хочу и обсуждать здесь с вами это не буду.
— «Я контролирую ситуацию. То, что у меня внутри сумасшедший дом, безумие, крик, резня, убийство, кровь и другое, это вас не касается», — так ты думаешь?
— Да. Я не намерена раскрываться перед вами.
— «Я вас послушаю, но не думайте, что вы во мне можете вызвать нечто, в результате чего я вам что-то раскрою».
— Да. Здесь я раскрываться не буду.
— «Сюда к вам я пришла посмотреть на ваш спектакль».
— Свои удовольствия я привыкла оплачивать.
— Действительно, наверное, не стоит с ней так долго разговаривать.
— Я пришла не для того, чтобы делать какие-то выводы. Я пришла просто побыть.
— Вы пришли посмотреть на нас, но и мы на вас смотрим.
— Согласна.
— А что у вас возникает в связи с увиденным?
— Вы предполагали, что здесь, в группе, могут быть какие-то моменты с людьми, которые открываются. Вы же пришли на это поглазеть? Кто-то открывается, изливает свою душу, и вы пришли на это поглазеть, вам это совершенно не нужно, но это интересно.
— На самом деле, сейчас это эго по имени Оксана говорит одно, но внутри у нее совершенно другое. Ей не поглазеть на нас надо, а увидеть, что она себе не позволяет. Увидеть, как это делает кто-то, для нее важно.
— Не поглазеть, а почувствовать.
— Поглазеть на что-то и пережить нечто — совершенно разные вещи. Можно смотреть, как убивают кого-то, это глазеть. Это совсем не значит, что ты будешь переживать то, что переживает человек, которого убивают. Если ты начнешь переживать то, что чувствует он, то прекратишь эту казнь.
— Да. Согласна.
— Хорошо. Пожалуйста.
Защищаясь от внешнего нападения, вы не видите, что оно возникает внутри вас
— Я сегодня шла на семинар и спросила, зачем иду. Мое эго точно так же ответило, что мы посмотрим, как там будут развиваться события. Ничего показывать не будем. Просто посмотрим. Оно диктует, «мы хорошие и плохого ничего не покажем».
— Великосветские дамы, приходящие на бои гладиаторов, или по-современному на «бои без правил», заплатившие большие деньги, смотрят, как мужчины по-зверски кроваво уничтожают друг друга. И этим дамам очень даже нравится такое зрелище.
— Я совершенно точно знаю, когда человек находится на таком уровне защиты, его организм лишен сил защищаться. Скорее всего, у тебя развалится либо иммунная система, либо другие защитные системы организма. Они у тебя практически будут разрушены. Как бы ты не защищалась, это пойдет изнутри. Ты не сможешь защититься от себя внутренней. Таблетки не помогут.
— Совершенно верно. У тебя защита идет от чего-то, что, как тебе кажется, возникает снаружи, и твоя защита основана на иллюзорном представлении о том, что ты отделена от мира. Надо защищаться от мира. На самом деле, ты и есть этот мир. То, чего боишься, ты воспроизводишь в себе. Никакая защита не поможет. Более того, это не будет, это уже есть. Этого не может не быть при таком уровне защиты.
— Я хорошо владею ситуацией. Изучила все, информации сейчас много.
— Ты будешь защищаться от внешнего проявления, а нападение возникает изнутри. Ни одна наука материального плана, включая медицину, не объяснит тебе ничего. Поэтому высокий уровень такой информации бесполезен.
— Начнем с того, что прежде чем стать такой, какой вы меня видите, я была в состоянии анемии. Это состояние возникло у меня, я не родилась такой. Сначала человек делает выбор, а потом идет, проходя все этапы пути, и сам самостоятельно пытается что-то для себя решить. Поэтому сейчас говорить о болячках просто не имеет смысла.
— Еще одно величайшее заблуждение эго, которое считает, что оно имеет выбор, имеет свободу воли, может делать что-то, знает, кто оно есть.
— Не берусь даже оспаривать.
— Оспаривать это бессмысленно, но для тебя потеря такого представления есть смерть, которой ты боишься.
— Может быть.
— Обратите внимание, каков уровень неопределенности у эго. Ты неоднократно повторяла слово «однозначно», но при этом употребляешь слова неопределенного значения. «Может быть», «возможно», «либо соглашусь, либо нет» и так далее. Если ты вообще не будешь использовать такие слова, то возникнет внутренний конфликт и очень серьезный. Я вообще таких разговоров не веду, но в данном случае этот разговор ведется как иллюстрация того, что делает эго. Я повторяю, что это касается каждого эго, и сейчас вы можете видеть это наглядно. Я предлагаю вам увидеть это в себе.
— Мне легко увидеть мое стремление к тотальному контролю. Проконтролировать всё, что можно, и со всех сторон обезопасить себя от всего. Только у нее это лучше получается.
— Почему ты считаешь, что у нее лучше получается? Это у кого как. У Оксаны это в сфере комфорта. Кто-то считает себя несчастным, или сильным, или слабым. У каждого что-то свое.
— Обратите внимание. Разговор о безопасности возникает тогда, когда вы боитесь чего-то. В силу дуальности личности страх для нее есть нормальное состояние. Страх — это состояние, возникающее при взаимодействии двух противоположных частей вашей личности. У каждой личности есть только страх, и ничего другого она не чувствует. В этой дуальной реальности мы занимаемся материализацией своих страхов. Это и есть краткое описание собственной жизни. Какого рода эти страхи зависит от структуры личности.
