Моя личная точка зрения состояла в том, что Джозеф мог принести пользу обществу. Во время отбывания своего тюремного срока он был идеальным заключенным. Он не только сдал GED[42], но и получил диплом младшего специалиста по уголовному праву, закончив двухгодичную программу, которую проводил для заключенных местный муниципальный колледж. Когда ему исполнилось двадцать, Джозеф решил, что он должен посвятить все свое время самосовершенствованию. Он старался не думать о том, сможет ли когда-нибудь применить полученные навыки вне тюремных стен. Его достижения действительно впечатляют. За 35 лет за решеткой он получил следующие сертификаты: автослесаря, сантехника, специалиста по управлению ландшафтом, столяра, электротехника, специалиста по ремонту холодильников и оператора ПК. Он принял участие в нескольких семинарах по стихосложению, которые проводили студенты местного университета. Джозеф пользовался таким уважением как со стороны тюремной администрации, так и других заключенных, что его два раза выбирали в качестве официального представителя со стороны заключенных в администрации тюрьмы Harrison. Когда ему исполнилось тридцать, Джозеф организовал внутреннюю программу для заключенных, которые могли рассчитывать на условно-досрочное освобождение. Он хотел помочь им адаптироваться к жизни в обществе и повысить шансы на УДО. Джозеф мог никогда не выйти на свободу, но он надеялся хотя бы косвенно иметь к ней отношение.
За многие годы я получил около сотни писем, похожих на письмо Джозефа. Обычно их писали мужчины в возрасте 30–40 лет, совершившие серьезные преступления в подростковом возрасте. Практически никогда они не пытались представить себя жертвой обстоятельств и не снимали с себя ответственности за совершенное. Хотя в большинстве случаев их жизнь в детские и подростковые годы была просто ужасной: они не только жили в нищете, но и их родители, другие братья и сестры могли употреблять алкоголь и наркотики, проявлять агрессию и жестокость и сами периодически попадали за решетку. Эти люди с раскаянием писали о глупых и безрассудных поступках, которые они совершали, будучи подростками, и о том, что они признают тот вред, который нанесли другим. Практически все они были примерными заключенными и старались воспользоваться возможностью учиться и работать. Многие из них обратились к религии. Многие, как Джозеф, участвовали в программах, направленных на помощь молодым заключенным и на снижение рецидивизма.
Все эти письма в основном очень глубокомысленные и содержательные с точки зрения как научных, так и юридических прецедентов. Авторы этих писем искали моей помощи, чтобы получить второй шанс. Они благодарили меня и моих коллег за проведение исследований, которые показывали то, чему научил их личный опыт: что люди меняются и что неправильно до конца дней судить о них на основании того, что они сделали подростками. Они просили у меня копии статей на тему развития головного мозга в подростковом периоде, чтобы прочитать их и передать своим общественным защитникам. Я отвечаю на все подобные письма и высылаю информацию и материалы, которые могут оказаться полезными.
Насколько я знаю, ни один из этих людей пока еще не вышел на свободу.
Как известно каждому родителю
Джозеф Махони – один из более чем двух с половиной тысяч заключенных, отбывающих пожизненный срок в американских тюрьмах за преступление, совершенное в возрасте до 18 лет. Решение Верховного суда по «делу Миллера» не ввело запрет на пожизненное заключение для подростков, совершивших убийство, но суд постановил, что применение этой меры наказания больше не может быть автоматическим: решение должно приниматься индивидуально в каждом конкретном случае.
Согласно новой поправке, в отношении некоторых несовершеннолетних, совершивших убийство, может быть вынесен приговор о пожизненном заключении без права условно-досрочного освобождения, но это касается не всех. Большинство несовершеннолетних, конечно, могут получить длительные тюремные сроки, но у них есть шанс на условно-досрочное освобождение после определенного периода. При вынесении приговора судья и присяжные должны принимать во внимание такие факторы, как наличие предыдущих правонарушений и психологическую зрелость подростка, а также обстоятельства совершения преступления. После «дела Миллера» 15-летние подростки, как Джозеф, которые, очевидно, подвергались давлению со стороны сверстников, могут рассчитывать на более мягкое наказание в виде более короткого срока заключения или возможности УДО. Конечно, им не просто погрозят пальчиком за содеянное, но и не запрут в тюрьме до конца жизни.
«Дело Миллера» было третьим на рассмотрении Верховного суда США, которое опиралось на новые научные достижения в области изучения развития головного мозга в подростковом периоде. До этого было дело 2010 года «Грэм против Флориды», в результате которого Верховный суд США запретил вынесение пожизненного приговора несовершеннолетним, обвиненным в других преступлениях, кроме убийства. А до этого дела был процесс в 2005 году «Ропер против Симмонс», после которого введен мораторий на смертную казнь в отношении несовершеннолетних. Считается, что это три самых важных дела, касающихся несовершеннолетних, в истории Верховного суда США.
В этих трех случаях я выступал в составе группы экспертов, которая помогала собрать научную доказательную базу и включить ее в материалы дела для рассмотрения Верховным судом. Мы утверждали, что подростки изначально отличаются меньшей степенью зрелости, чем взрослые люди, и потому они в меньшей степени ответственны за совершенные преступления, в результате чего в меньшей степени заслуживают такого приговора, как пожизненное заключение без права УДО. Мы пытались доказать, что из-за незрелости мозга в подростковом периоде подростки более импульсивны, чем взрослые, и легче поддаются влиянию сверстников, а значит, в меньшей степени несут ответственность за свое поведение.
Согласно уголовному законодательству США, уровень ответственности лиц, обвиненных в одном и том же преступлении, может быть разным. В качестве смягчающих факторов выступают обстоятельства совершения преступления и поведение подозреваемого. Если у обвиняемого нет судимостей, подобное поведение ему несвойственно и он совершил убийство в состоянии аффекта или под давлением обстоятельств, он понесет заслуженное наказание, но оно может быть менее суровым, чем приговор убийце с множеством судимостей, который тщательно спланировал убийство и совершил его в одиночку.
Наша система аргументации строилась на том факте, что подростковая незрелость представляет собой состояние, не поддающееся осознанному контролю: это неполное созревание структур головного мозга. В мире полно безответственных взрослых, но, если они совершают преступление, тот факт, что они безответственные, не имеет значения. Согласно закону, некоторые обстоятельства действительно могут снизить степень ответственности, но если действия обвиняемого не являются прямым следствием задержки умственного развития или психического заболевания, то незрелость суждений не может быть смягчающим обстоятельством. Предполагается, что к моменту достижения определенного возраста взрослый человек должен научиться вести себя как член общества. Поведение людей, неспособных «играть по правилам», вызывает неприятие.
Однако незрелость подростков имеет иную природу, чем типичное психологически незрелое поведение взрослого человека. Импульсивный подросток практически наверняка станет взрослым человеком, способным проявлять самоконтроль. Взрослый человек, который ведет себя как буйный подросток и в 30 лет, вероятно, уже не исправится. Этот человек не заслуживает доверия.
Закон признает, что подростки отличаются от взрослых. Многие вещи подросткам запрещены. Запрещено продавать алкоголь лицам, не достигшим 21 года, потому что люди в этом возрасте недостаточно зрелые и ответственные. По этой же причине установлен минимальный возраст, в котором молодым людям разрешено управление автомобилем, когда их можно исключить из школы или когда им можно вступать в брак без согласия родителей. Почему-то эта логика перестает действовать, когда подросток совершает преступление. Но ведь совершение преступления, каким бы тяжким оно ни было, не превращает мозг подростка в мозг взрослого человека.
К подросткам, нарушившим закон, следует относиться иначе, чем ко взрослым, не только из-за незрелости их суждений. Если пластичность головного мозга в подростковом периоде делает молодых людей более способными к изменению поведения, это довод против обязательного пожизненного заключения, когда суд лишен возможности принять во внимание, есть ли у импульсивного и эмоционального подростка шанс стать законопослушным взрослым, способным контролировать свои порывы и противостоять давлению сверстников. Конечно, подросток, совершивший намеренное убийство, должен понести наказание, с этим никто не спорит. Но должен ли он оставаться в тюрьме до конца своих дней без шанса на то, чтобы доказать, что он изменился? А если он станет таким, как Джозеф Махони, – ответственным, неравнодушным человеком, способным принести большую пользу обществу?
