Ознакомительная версия.
Таким образом, конфликт – это прежде всего воспринимаемая как угрожающая противоречивость/несовместимость целей сторон. Если ситуация уже определена как конфликтная, дальнейшее представление о ней будет формироваться с учетом этого определения, «подгоняться» под него.
Результаты исследования показывают, что категориальное знание обыденной психологии, здравый смысл «простых людей» содержит свое представление о конфликтной ситуации. Типичные описания происшедших ситуаций, которые дают участники конфликта, сочетают в себе фактическую информацию и атрибутивные суждения, объясняющие события с точки зрения контекстных или личностных факторов. В этом находит отражение та имплицитная концепция, которая кладется ими в основу общего определения ситуации. При расхождении субъективной картины ситуации с имеющимися у человека представлениями о данном классе ситуаций возможна либо корректировка общей модели, либо «подгонка» ситуационной модели под общую, отвечающая известному явлению стереотипизации (Гришина, 1990).
В поисках ответа на вопрос, какие признаки позволяют человеку «категоризировать» ситуацию как конфликтную, мы предлагали респондентам выбрать из общего набора описаний ситуаций те из них, которые, на их взгляд, являются конфликтными. Затем задавался вопрос о причинах, по которым те или иные ситуации относились к разряду конфликтных. Как оказалось, ответ на данный вопрос вызывал явные затруднения. Люди легко «определяли» ситуацию как конфликтную, однако понять, по каким признакам они это делали, для них оказалось сложным.
Если считать этот факт надежным результатом, то следует признать, что в данном случае скорее имеет место «схватывание» ситуации в целом, тогда как ее опознание «по деталям» вызывает затруднение. В свое время Дж. Форгас провел ряд исследований по созданию эмпирических таксономии ситуаций. Сам автор считает наиболее впечатляющим открытием то, что первичным базисным основанием репрезентаций социальных эпизодов неизменно являлись аффективные характеристики: «Есть веские основания предположить, что в своих размышлениях относительно эпизодов взаимодействия и особенно при сравнении эпизодов между собой мы имеем тенденцию почти исключительно исходить из того, что мы чувствуем относительно этого эпизода в сравнении с другим, а не из того, чем этот эпизод в действительности является в терминах условий, действующих лиц, проблем, целей» (Forgas, 1981, р. 171). И далее: «Мы можем заключить, что когнитивные репрезентации эпизодов взаимодействия имеют аффективный характер. Похоже, что при размышлении об интеракции, первое, что немедленно приходит нам в голову, – это не место пребывания, время дня или участвующие партнеры, но скорее глобальная, целостная аффективная реакция на все эти вещи» (р. 173). По мнению Форгаса, эмпирические исследования по когнитивным репрезентациям эпизодов взаимодействия полностью подтвердили сделанное несколько десятилетий назад предсказание Мюррея: «Ситуации поддаются классификации в терминах различных типов эффектов, которые они производят (или могут производить) на субъекта в терминах их значения для его благополучия» (там же). Эмоциональное реагирование не требует предварительного анализа. Простые реакции типа «нравится», «не нравится» или «страшно» в силу своего адаптивного характера часто возникают прежде осознания или обдумывания происходящего (Майерс, 1997, с. 116).
Таким образом, если принять вывод Форгаса о том, что «люди реагируют на ситуации не столько в терминах объективных черт и описательных характеристик ситуации, но в терминах их чувств и эмоций по поводу события» (Forgas, 1981, р. 171), то они скорее «чувствуют», что это конфликтная ситуация, нежели «осознают» ее таковой. Самый простой ответ одного из наших респондентов на поставленный вопрос звучал весьма определенно: «Это конфликт, потому что это конфликт». Возможно, это и есть самая простая «рабочая формула» конфликта в «наивной психологии».
Вернемся к опросу наших респондентов. Настойчивые попытки выяснить, какие именно моменты в предложенных ситуациях побудили их рассматривать ситуацию как конфликтную, дали следующий результат. Практически с одинаковым «весом» с точки зрения частоты упоминания «ядро» конфликта для «наивных испытуемых» образовали три признака.
1. Поведенческие проявления участников ситуации («борются друг с другом», «хотят добиться своего», «стремятся доказать свою правоту», «пишет жалобы», «борется за свой интерес» и т. д.).
2. Противоречие между участниками ситуации (в терминологии наших респондентов «разные интересы», «разные цели», «несовместимые позиции», «стремятся к разному», «разногласия», «разного хотят» и т. д.).
3. Аффективные проявления участников ситуации («переживает», «страдают», «испытывает нервное напряжение», «настроен враждебно» и т. д.) (рис. 6.1).
Таким образом, с точки зрения «наивных испытуемых», опирающихся на здравый смысл, конфликт – это ситуация, в которой имеет место противоречие между ее участниками, проявляющееся в их противодействии друг другу (противостоянии, противоборстве) и сопровождающееся аффективными проявлениями. На уровне «естественного» категориального знания эти признаки дифференцируют конфликт от других социальных ситуаций, образуют категорию явлений, имеющих значение «конфликтной ситуации». Данное представление совпадает с суждениями ученых, которые тем самым получают дополнительную поддержку своим взглядам.
Факторы определения ситуации как конфликтной
Чем более общие «параметры» человека мы рассматриваем, тем большего типового, схожего в его поведении, восприятии, реакции с другими мы будем находить. Так, на уровне «общечеловеческого измерения» люди могут испытывать общее чувство страха в похожих обстоятельствах и переживать его схожим образом (проявляя это в одних и тех же признаках). Каждое последующее «измерение» будет оказывать влияние и накладывать свои ограничения на наши реакции. Например, принадлежность к определенной культуре, возрастной категории, полу, профессиональной группе делает наше восприятие и оценку тех или иных обстоятельств специфическим, особенным. Наконец, если мы обратимся к внутреннему миру человека, его психологическим особенностям, то на этом уровне восприятие людьми внешних ситуаций и событий становится еще более тонким и индивидуализированным, единичным.
Определение ситуации, с одной стороны, опирается на саму «определяемую» ситуацию, с другой – на существующие у субъекта индивидуальные когнитивные репрезентации ситуаций разного типа. Таким образом, определение ситуации детерминировано как внешней реальностью, так и внутренним субъективным миром человека, причем сила влияния обоих «источников» может различаться в зависимости от ситуации.
Чем более определенной является внешняя ситуация, тем более однотипные реакции она вызывает. В случае возникновения опасности самые разные люди, независимо от их индивидуальных особенностей, отношения к жизни, убеждений и вкусов, часто поддаются панике, спасаются бегством, переживают эмоциональные потрясения. Хотя в их поведении и можно увидеть индивидуальные особенности, ситуация, в которой они оказались, настолько однозначна, что фактически не оставляет места разным субъективным интерпретациям. Если же внешняя ситуация является менее определенной, ее восприятие в большей степени зависит от индивидуальных особенностей участников. Например, начальник устраивает своим подчиненным разнос: для одного из них это «справедливая критика», для другого – ничего не значащее «сотрясение воздуха», а третий кипит от возмущения и с трудом сдерживается, чтобы не отреагировать на неприемлемое для него поведение руководителя.
В зависимости от того, какой вклад вносит сама внешняя ситуация в возникновение конфликтов и какую роль играют в этом субъективные факторы, все конфликты можно условно расположить в некоем континууме.
На одном его полюсе (1) будут находиться конфликты, вызываемые исключительно внешними причинами: ситуация объективно оказывается столь конфликтогенна, что индивидуальные особенности людей фактически не имеют значения, и эта ситуация вызывает у них одинаковую реакцию. Теоретически можно допустить, что все 100 % людей будут воспринимать эту ситуацию как конфликтную. На противоположном полюсе (2), напротив, будут располагаться конфликтные ситуации, вызванные исключительно субъективными факторами: сами по себе они не содержат никакого конфликтогенного начала, но порождены субъективной склонностью людей видеть в этих ситуациях конфликт. Ведь, условно говоря, может существовать человек, для которого все 100 % его жизненных ситуаций – конфликтные (рис. 6.2).
Чем ближе к «ситуационному» полюсу, тем больше конфликты вызваны факторами самой ситуации (и меньшую роль играют индивидуальные особенности людей). И наоборот, чем ближе к «личностному» полюсу, тем большее значение приобретает «человеческий» фактор (и меньшее – «объективные» особенности ситуации).
Большинство конфликтных ситуаций, однако, возникают как в результате наличия «объективного» конфликтогенного начала во внешних условиях ситуации, позволяющих увидеть в ней конфликт, так и вследствие индивидуальных особенностей людей, «видящих» в ней конфликт.
Ознакомительная версия.
