Не доверяя самому себе, не веря в возможность быть самостоятельным и независимым, человек видит свое спасение в доверии другим людям. Но ситуация осложняется тем, что другим он тоже не способен поверить окончательно, поэтому ему ничего не остается, кроме как манипулировать этими другими в рамках собственного интереса, чтобы хоть как-то поддержать себя. Представьте себе человека, который бежит за кем-то, уцепившись за хлястик его плаща, при этом еще пытаясь править им; или водителя, отказавшегося вести машину и усевшегося на заднее сиденье, но все же руководящего оттуда человеком, ведущим машину! Эти ситуации можно охарактеризовать одним-единственным словом: «недоверие». Мы просто не можем довериться своему организмическому балансу, который мог бы нам позволить просто жить своей собственной жизнью и наслаждаться любым опытом. По большей части такое положение вещей является следствием нашего детства, когда мы научились тому, что наш организм подобен дикой, необузданной лошади, которую следует приручить и никогда не отпускать и которую необходимо постоянно контролировать, ни на минуту не теряя бдительности.
Эрих Фромм определил еще одну причину, побуждающую людей в современном мире манипулировать друг другом. Он утверждал, что в отношениях между человеком и человеком первична любовь и что именно она раскрывает истинную сущность человека, ибо она и есть его изначальная сущность. Основные мировые религии предписывают нам любить ближнего своего так же, как мы любим самих себя, однако тут-то мы и сталкиваемся с главным препятствием. Много ли людей знает, как это делать. Большинство даже не осознает, что, до тех пор, пока мы не полюбим самих себя, мы не сможем полюбить ближнего.
Мы хорошо усвоили, что чем более совершенными мы предстаем перед окружающими, чем более безупречными им кажемся, тем сильнее нас будут любить. Хотя на самом деле обратное куда более похоже на правду, ибо чем более мы способны принять свои изъяны и слабости, которые есть у каждого, тем больше любви мы получаем в награду. Тем не менее заслужить любовь не так уж просто, и тогда манипулятор в отчаянии прибегает к альтернативному варианту: он пытается добиться абсолютной власти над другими, власти, которая заставила бы другого человека делать то, что нравится ему, манипулятору, думать так, как надобно ему, чувствовать то, что хочет он, — одним словом, превратить другого в вещь, в свою вещь.
Третью причину манипулятивного поведения предложил Джеймс Бьюдженталь и экзистенциалисты, которые указали на то, что наше существование сопряжено с постоянным риском и множеством случайных, непредвиденных обстоятельств, которые окружают нас со всех сторон, и что каждое наше действие подобно камню, брошенному в озеро. Общее число всех вероятных вариантов развития событий, которые могут с нами произойти в любую минуту, выходит за рамки нашего. Этот мир непредсказуем, и современный человек чувствует свое бессилие, когда сталкивается с истинным положением вещей в той ситуации своего существования, в которой он находится. Процитируем Бьюдженталя, который приводит заключение пассивного манипулятора относительно указанного обстоятельства: "Раз я не могу контролировать всего того, что влияет на мою жизнь, я отказываюсь контролировать что бы то ни было". Видя непредсказуемость своей жизни, он сдается и переводит это чувство невозможности влияния на то, что с ним происходит, в ранг абсолютного закона. Он полностью превращается в объект" /3/. Вследствие этого пассивный манипулятор впадает в полнейшее бездействие и абсолютную инертность, что, в свою очередь, еще более усугубляют его беспомощность. На основании этого у непосвященного может сложиться впечатление, что таким образом пассивный манипулятор автоматически становится жертвой активного манипулятора. Но это далеко не так. Это всего лишь весьма ловкий и столь же подлый трюк пассивного манипулятора. Как хорошо показал Перлз, в любой схватке, завязавшейся между "собакой сверху" и "собакой снизу", последняя почти всегда выигрывает. Примером тому может служить мать, которая делается больной, когда теряет все прочие рычаги управления своими детьми. Ее беспомощность указывает им на то, что ей необходимо оказать помощь и содействие и что они должны на время уступить даже в том случае, когда им совсем не хочется этого делать.
С другой стороны, активный манипулятор в свою очередь "изводит окружающих его людей, извлекая выгоду из их бессилия и беспомощности, и достигает цели путем установления контроля над своими добровольными жертвами, получая при этом в качестве вознаграждения за содеянное чувство полного удовлетворения. Взгляните, например, на родителей, которые не могут смириться с мыслью о том, что со временем их власть над детьми неизменно ослабевает и рано или поздно может исчезнуть вовсе, на то, как они отвергают и гонят от себя подобные мысли, теша себя светлой надеждой, что их бдительное око будет держать под контролем желторотых отпрысков до тех пор, пока в нем не потухнет последняя искра жизни. И что же им остается? Как им реализовать свою потребность сделать своих детей зависимыми от себя? Как им уничтожить в детях столь опасное стремление к обретению независимости?" /4/. Обычно родитель становится в позицию "собаки сверху", а ребенок — "собаки снизу". На примере этого тандема мы можем наблюдать действие метода построения отношений по принципу "если — то": "Если сделаешь уроки, разрешу тебе взять машину" или: "Если доешь картошку, то можешь посмотреть телевизор". Современные дети быстро усваивают основной принцип работы этого трюка и начинают использовать его в обратном направлении, интересуясь, что они будут с этого иметь: "Если я подстригу лужайку перед домом, сколько я получу на карманные расходы?" или. "Если даже Джиму его отец разрешает брать машину каждые выходные, то почему ты не можешь разрешить мне делать то же самое?".
Истинный активный манипулятор в таком случае может просто рявкнуть- "Будешь делать так, как я сказал, и без всяких вопросов!". Этот метод мы частенько наблюдаем в бизнесе: "Я владею пятьюдесятью одним процентом акций этой компании, и они будут носить эту униформу, потому что я хочу, чтобы они ее носили". И даже в образовании, как, например, в случае с одним из основателей колледжа, где я какое-то время учился, который любил поговаривать: "Меня не интересует, какого цвета эти здания, пока они остаются голубыми" (слово «blue» (голубой) имеет в английском языке также значения «унылый» или «пуританский», из-за этой игры слов предложение приобретает двойной смысл, — прим перев.).
В качестве четвертого предположения относительно возможных причин манипулятивного поведения можно назвать гипотезы Джея Хейли, Эрика Берна и Уильяма Глассера. Работая с пациентами, больными шизофренией, Хейли обнаружил, что они испытывают страх перед близкими межличностными отношениями, стараются не вступать в подобные отношения с окружающими их людьми, избегают самой возможности их возникновения. Берн предположил, что, для того, чтобы управлять своими эмоциями и таким образом избегать интимности, люди играют друг с другом в разнообразные игры. Глассер, в свою очередь, выдвинул гипотезу о том, что одним из базовых человеческих страхов является страх вовлеченности. Таким образом, манипулятором называется человек, который взаимодействует с другими людьми в рамках определенных ритуалов, желая избежать посредством этого близости и включенности.
Пятую возможную причину феномена манипуляции назвал Альберт Эллис, который писал, что каждый из нас в процессе взросления приходит к определенным выводам о том, что такое жизнь, и многие из них весьма нелогичны. Так, например, одно из таких заключений состоит в том, что жизнь основана на постоянной и острой нужде человека в одобрении со стороны всех, кто его окружает /5/. На этом убеждении построена жизнь пассивного манипулятора, которым, с точки зрения Эллиса, является любой человек, отказавшийся быть честным и открытым в отношениях с другими людьми и вместо этого пытающийся им угодить, надеясь им понравиться.
Игры и манипуляции
Необходимо отметить, что обращаясь к понятию манипуляции, я подразумеваю нечто большее, чем "участие и исполнение своей роли в играх", как это представлено у Берна в его книге "Игры, в которые играют люди". Во- первых, я понимаю манипуляцию как целую систему игр, или, иначе говоря, стиль жизни, который не является отдельно взятой игрой, например, игрой в избегание участия в отношениях с другим человеком. Манипуляция скорее сродни тому, что Берн называет «сценарием», который по сути представляет собой периодически повторяющийся (я бы даже сказал, рецидивирующий) вариант развития событий игры, некий шаблон, который характеризует систему взаимоотношений человека с другими людьми, сложившуюся в течение прожитой им жизни. Во-вторых, манипулятор использует игры наряду с другими приемами, такими, как использование, эксплуатация и управление, не только по отношению к другим людям, но также и по отношению к себе. В-третьих, манипуляция — это псевдофилософия жизни, а не просто трюки. Давайте рассмотрим обнаруженные здесь различия более подробно.
