Возьмем, к примеру, жену-Нытика, которая направляет все свои силы на основную цель своего существования, а именно, на успешное завершение кампании по превращению своего мужа-Диктатора в козла отпущения, стараясь сделать его ответственным за все ее несчастья и жизненные неурядицы. До некоторой степени этот паттерн существует в любом браке — и в вашем, и в моем, — но роли, исполняемые главными участниками, могут быть распределены между ними любым другим, в том числе и прямо противоположным, образом. Берн очень точно описал характерные для этого типа манипуляторов игры: "Ударь меня", "Загнанная лошадь", "Посмотри, как я старалась" и "Ну, что, попался, сукин сын?". Эти игры, получившие у Берна конкретные имена, помогают нам лучше понять модус операнди или способ действия этого типа людей-манипуляторов. И этот способ действия весьма прост: после того, как манипулятору (в данном случае — жене) удается вынудить свою жертву (в данном случае — мужа) совершить нужное действие или нужный поступок (в данном случае — ударить или оскорбить), создав таким образом необходимую и достаточную базу для своих дальнейших маневров, он обвиняет эту жертву, возлагая на нее весь груз ответственности за содеянное и награждая впридачу чувством вины и ощущением собственного ничтожества. Манипулятивная система такого человека, таким образом, оказывается значительно обширнее и богаче, чем просто набор отдельных манипулятивных игр. В нашем примере манипулятивная система жены-Нытика могла бы называться "коллекционирование несправедливостей".
Приведу другой пример. В один прекрасный день в мой кабинет вошла довольно привлекательная молодая женщина лет двадцати пяти, крашеная блондинка. Она уселась передо мной, надеясь произвести на меня впечатление и одновременно поразить тем фактом, что на самом деле она "вовсе не такая", а совсем даже "Примерная девочка" (женский вариант манипулятора по типу Славного парня!), и что ей, бедняжке, приходится постоянно отбиваться от мужчин (манипуляторов по типу Задир), которые делают ей непристойные предложения. Тут я отвлекся от ее слов и еще раз посмотрел на нее. Весьма откровенное облегающее платье с глубоким вырезом. В глазах поблескивает зеленый огонек. Ее история была историей про то, как она уже в который раз проигрывает привычный для нее сценарий игры, которая у Берна называется «Соблазн» и заключается в обольщении мужчин, которое резко обрывается в тот момент, когда очередная жертва, сраженная безупречным женским флиртом, заглатывает предлагаемую ей приманку, на чем все отношения и завершаются. Фактически из ее рассказа я увидел, что это и есть стиль жизни этой женщины. Конечно же, она отрицала наличие Задиры в самой себе. Она выходила победителем из каждой схватки с любой жертвой, что изначально и задумывалось. Ее враждебность выражалась в ее наивности, однако она отказывалась это признать и принять. Осознание этого и стало той целью терапевтического воздействия, смысл которого заключался в том, чтобы по мочь клиентке увидеть в себе Задиру, и затем использовать обе тенденции — силу Задиры и слабость Примерной девочки — для того, чтобы положить конец этой затянувшейся манипулятивной игре, переросшей в систему взаимодействия с миром, под названием "Найди-и-Затаись".
Заключение о манипулятивной системеТаким образом, манипулятивная система может быть описана как некий паттерн поведения или игр. В данной работе фигурируют четыре основных типа:
1. Активный манипулятор, который пытается осуществлять контроль над окружающими с помощью активных методов. Он избегает столкновения с собственной беспомощностью и слабостью посредством принятия на себя роли всемогущего, сильного человека в отношениях с другими. Обычно он проделывает это посредством своего статусного положения или чина, например: родитель, старшина, учитель или начальник. Он играет в "собаку сверху" и получает удовлетворение, извлекая выгоду из беспомощности и слабости других, используя это для установления контроля над ними. Он задействует техники превращения других в собственных должников, культивирования в них ожиданий относительно себя, провозглашения себя авторитетом, манипулируя ими, как марионетками.
2. Пассивный манипулятор, представляющий собой противоположность активного. Однажды он решает, что раз уж он не в силах контролировать свою жизнь, то уступает возможность управления собой активному манипулятору. Он демонстрирует свою беспомощность, слабость и тупость во всех вопросах, охотно занимая место "собаки снизу". И в то время как активный манипулятор достигает своей цели выигрывая, пассивный манипулятор добивается своего проигрывая, как ни парадоксально это звучит. Позволяя активному манипулятору думать за него, принимать за него решения и делать за него его работу, пассивный манипулятор обходит в своих «барышах» того, кто собственно все и сделал, то есть активного манипулятора. Таким образом, при помощи своей «пассивности» и "непроходимой тупости" он оказывается сверху "собаки сверху".
3. Соревнующийся манипулятор. Он воспринимает жизнь как бесконечную игру в победы и поражения, в которой ему предписана роль бдительного бойца. Жизнь для него — это поле битвы, а окружающие — конкуренты или враги, реальные или потенциальные. Все люди рассматриваются им в качестве "гончих псов" на дистанции длиною в жизнь. Этот тип манипулятора представляет собой некий промежуточный вариант между "собакой сверху" и "собакой снизу" и, используя методы того и другого, по сути соединяет в себе активного и пассивного манипулятора.
4. Безразличный манипулятор. Манипулятор этого типа, контактируя с другими людьми, притворяется, что встречи с ними лишены для него всякого смысла, что он равнодушен к ним и вообще, что он их избегает. Его любимая фраза: "Мне наплевать". Он относится к другому человеку так, будто его нет вообще — как к марионетке, не способной изменяться и развиваться. Он, как и манипулятор третьего типа, использует и активные, и пассивные методы, играя роль то Сварливой бабы, то Стервы, то Мученика, а то и Беспомощного. Его основной секрет заключается в том, что ему, конечно же, не наплевать и он вовсе не собирается сдаваться, иначе бы он не продолжал играть в свои манипулятивные игры. Мужья и жены часто играют в эту игру друг с другом. Один относится к другому как к марионетке, не замечая того, как безразличие порождает в нем самом эту мертвую «марионеточность». Подобная система оказывается разрушительной для ее носителя, ибо постепенно и незаметно разъедает его изнутри. Игра под названием "Угроза развода" является хорошим примером того, как манипулятор, в душе надеясь сохранить или вернуть партнера, на деле отдаляется от него все дальше и дальше.
Теперь, когда мы рассмотрели философию и базовые основания манипулятивных систем, мы совершенно точно можем сказать, что манипулятор всегда рассматривает себя и других в качестве объектов воздействия. Философия активного манипулятора состоит в том, чтобы установить контроль над другими людьми любой ценой; философия пассивного манипулятора — в том, чтобы никогда не вызывать раздражения окружающих, никого не оскорблять, не нарушать закон и не совершать проступков; философия соревнующегося манипулятора заключается в том, чтобы любыми средствами выиграть, а философия безразличного манипулятора — в том, чтобы отрицать значимость происходящего. Отсюда следует, что манипулятор ни на минуту не может позволить себе стать самим собой, что он никогда не имеет возможности полностью расслабиться, ибо его система манипулятивных игр и маневров предполагает, что он всегда должен играть некую роль, а не быть самим собой.
В следующей главе мы перейдем к рассмотрению актуализатора — жизненной философии, или системы убеждений, которая приносит человеку куда более впечатляющие дивиденды. Но здесь мне еще раз хочется предостеречь читателя, если он возлагает на эту книгу чрезмерные ожидания, ибо ее функция сравнима лишь с функцией разделительной полосы на дороге туманной ночью. Человек может перейти от манипулирования к актуализации только посредством собственного опыта. А опыт только тогда становится опытом, когда вы проживаете его.
И даже в этом случае человек непредсказуем. В этой связи я всегда вспоминаю одну историю, которую мне как-то довелось услышать. Некая театральная труппа одного небольшого городка готовилась к очередной премьере. Один актер никак не мог подготовиться к предстоящему спектаклю. Откровенно говоря, его не совсем можно было назвать актером, ибо вся его роль заключалась в том, чтобы выйти на сцену в момент, когда прозвучит выстрел из ружья, и сказать одну-единственную фразу: "О, Боже! Кажется, меня подстрелили!". Алан, а именно так звали этого актера, не совсем подходил для этой цели. Точнее говоря, он для нее совсем не подходил. Они репетировали с ним вновь и вновь, но несмотря на все усилия, он произносил свою реплику бесцветным голосом, лишенным всяческих эмоций, да так топорно, что даже при всем желании ему никто не мог поверить. Все дело было в том, что он никогда не переживал того, что чувствует человек, когда в него попадают из ружья. Так подумал режиссер и отважился на довольно смелую авантюру. Никому не говоря ни слова, он зарядил бутафорское ружье солью в надежде на то, что, когда оно выстрелит, горе-актер, наконец, «прочувствует» свою роль. И вот начался спектакль, наступил момент истины. Наш герой вышел на сцену, ружье выстрелило, и он почувствовал острую боль. А потом он увидел кровь. "О, Боже, — вскричал Алан, — меня же на самом деле подстрелили!"
