Для единственного сына в современных условиях, когда многие отцы фактически устранились от дела воспитания, выше вероятность столкнуться с либерально-попустительским стилем.
Там же, где в семье подрастают и сын и дочь, оба они, каждый по-своему, вероятно, испытывают на себе противоречивый стиль воспитания, неодинаковое отношение со стороны родителей. В норме в этом нет ничего дурного, ибо, возвращаясь к идее Фромма, человеку для личностного роста необходимо отношение того и другого рода. Если родительские позиции не доведены до крайности, их сочетание обеспечивает полноценное развитие.
В случае же однополых детей, вероятно, начинает действовать другая закономерность. Отношение к ним также неодинаково, как бы родители это ни отрицали. Но явное или неявное предпочтение одного перед другим определяется с отцовской позиции очевидным реальным превосходством достоинств и достижений, а вот с материнской, наверное, даже наоборот — более тесная привязанность возникает к более слабому, достойному большего сочувствия. Впрочем, эта конструкция скорее гипотетическая и кто-то еще заслужит ученую степень на ее опытной проверке.
Нелишне в этой связи упомянуть о таком, увы, широко ныне распространенном типе семьи, как семья неполная, где ребенок воспитывается одной матерью (отец-одиночка - явление столь редкое и экзотическое, что при широком обобщении может даже не приниматься во внимание, хотя частных исследований, конечно, заслуживает). Очень часто в этой ситуации мать вольно или невольно стремится восполнить для ребенка отсутствие отца попыткой совмещения органично присущей ей материнской роли и роли отцовской. Не говоря уже о том, что для одного человека это задача крайне трудная, почти непосильная, даже попытка ее решения в итоге оборачивается противоречивым стилем воспитания, в котором директивные нотки перемежаются умилением. А поскольку такая перемена трудно предсказуема (по крайней мере, от самого ребенка мало зависит), это чревато для растущего человека трудностями в самоопределении и формировании адекватной самооценки. Следует также лишний раз отметить, что такая ситуация может внешне походить на описанные Фрейдом комплексы, однако при непредвзятом рассмотрении оказывается вполне объяснима без всякой сексуальной подоплеки.
Все означенные тенденции приобретают особую роль в подростковом возрасте, определяя специфику протекания так называемого пубертатного кризиса. Ребенок, растущий в атмосфере преобладающей «материнской» любви и либерального стиля воспитания, оказывается в затруднении на этом серьезном этапе личностного самоопределения. Ему недостает объективной, взыскательной оценки его качеств, его успехов на пути взросления. Более того, семья, тяготеющая к «материнскому» стилю, невольно стремится воспрепятствовать взрослению, так как ее привычный подход к зрелой личности плохо применим. В результате нередки экстремальные, извращенные формы самоутверждения, словно призванные компенсировать аморфность семейной среды. Однако в отдаленном итоге такой семье фактически удается добиться своего (хотя никто и не признает, будто такая цель ставится): ребенок, переболев «детской болезнью» пубертатного бунтарства, так и не взрослеет по-настоящему - не имев возможности усвоить, перенять извне механизмы волевой саморегуляции, он на долгие годы, порой на всю жизнь остается инфантильно беспомощным, заслуживающим лишь либерального отношения, но не выдерживающим никакого другого.
«Отцовский» стиль также чреват обострением кризиса. Поскольку он довольно жестко задает определенные требования и нормы, для подростка велик соблазн ради самоопределения и обретения автономии отвергнуть эти нормы, найти им вызывающую альтернативу. Если требования строги и противиться им небезопасно, весьма вероятен острый внутренний конфликт.
Важно также лишний раз подчеркнуть, что подмеченные таким образом закономерности являются скорее гипотетическими и еще требуют обоснования и проверки. Более того, редкая семья соответствует им на 100%, индивидуальные вариации, вероятно, очень значительны. Это, в частности, зависит от распределения супружеских и соответственно родительских ролей. Например, отнюдь не редкость авторитарная мать, выступающая фактическим главой семьи и в силу этого транслирующая «отцовский» стиль на детей, в том числе и на сына.
Тем не менее учет этих закономерностей с поправкой на конкретную семейную ситуацию может позволить более тонко разобраться в источниках детских проблем.
Нездоровая английская мода
В Англии среди молодых родителей все более популярными становятся курсы обучения младенческому языку. Имеется в виду язык жестов и звуков, с помощью которых еще не умеющие говорить малыши пытаются выразить свои желания. Однако большинство педиатров и лингвистов настоятельно не рекомендуют следовать английской моде. Они утверждают, что чрезмерное увлечение так называемым детским языком приведет к тому, что ребенок может вообще не заговорить - ему не у кого будет перенимать новые слова. Ведь полноценное устное общение — очень важный компонент в освоении языка детьми. Кроме того, врачи считают, что нормальная любящая мать и без всяких дополнительных навыков может понять, чего хочет ее ребенок.
Маменькины дочки, папины сынки
О воспитании детей написано множество книг. У каждой из них есть свои достоинства и недостатки, но есть нечто общее, что объединяет почти все популярные пособия для родителей. Правильнее было бы сказать, что это книги не о воспитании детей, а о воспитании ребенка, ибо речь о нем - воспитуемом - всегда идет в единственном числе, словно все без исключения семьи однодетны. Но это не единственный «перекос». О воспитании, как правило, пишут, употребляя слова лишь мужского рода: раз ребенок, значит, он. И получается, что все педагогические рекомендации даются родителям единственного сына.
А как быть, если ребенок не единственный?
Казалось бы, чего проще - с рождением следующего ребенка взять и последовать повторно уже усвоенным принципам. А правила, приложимые к воспитанию мальчика, можно применить и к девочке, как мажем мы царапины у того и у другого зеленкой из одного флакона. Родителей, которые растят и сына и дочь, такая стратегия едва ли устроит. Для них слишком очевидно, что разнополые дети требуют разного подхода. Невольно возникает проблема предпочтения, которую сами взрослые остро переживают и боятся дать почувствовать детям. К тому же взаимоотношения детей, связанные с различием полов, складываются весьма своеобразно и требуют особых форм родительского участия. При всем обилии популярной литературы полезных советов на эту тему в ней не сыскать. Так что попробуем разобраться в подобной семейной ситуации (сегодня весьма распространенной), чтобы хоть отчасти восполнить этот пробел.
Современная наука еще не достигла таких высот, чтобы пол ребенка можно было заранее спланировать. И родители, едва узнав о предстоящем прибавлении семейства, долго терзаются догадками: мальчик или девочка? У родных и знакомых при этом часто возникает вопрос: «А кого бы вы хотели?» Ответы можно услышать самые разные. Однако, если верить наблюдениям психологов, будь ответы абсолютно искренними, то большим разнообразием они не отличались бы. Конечно, бывают особые ситуации, продиктованные какими-то специфическими обстоятельствами жизненного опыта родителей. Но в целом родительские ожидания подчиняются (часто неосознанно) определенному сценарию.
Каждый из нас независимо от религиозных убеждений видит в своих детях единственный реальный залог своего бессмертия. И пусть это не покажется громкими словами. Ведь, давая жизнь ребенку, мы в буквальном смысле наделяем его частицей самих себя и видим его жизнь как продолжение нашей. Мы стремимся наделить его нашим опытом, чтобы он сумел приумножить наши достижения и избежать наших ошибок. При этом невольно происходит то, что психологи называют идентификацией, то есть уподоблением: мы придирчиво отмечаем в малыше наши собственные черты и от души радуемся его попыткам походить на нас, перенимать наши, представления. Понятно, что такого рода отцовские установки естественным образом проецируются на сына, а материнские - на дочь. Мужчина, еще не имеющий детей, но заявляющий, что желал бы рождения дочери, скорее всего, либо не очень искренен перед окружающими и даже перед самим собой, либо он являет собой действительно редкое исключение, порожденное какими-то особыми обстоятельствами. Но в подавляющем большинстве случаев в ожидании первенца мужчина невольно думает о рождении сына. Женщина часто подстраивается под эту отцовскую установку и, желая порадовать отца, также заявляет, что хотела бы рождения сына. Тем не менее, ее глубинные ожидания неосознанно связаны с будущей дочкой, преемницей ее женского существа.
