а именно группа с яркими проявлениями изучаемого качества и группа с его невыраженными проявлениями. Эти лица подвергаются тщательному клиническому обследованию, по результатам которого однажды уже скорректированная формулировка определения претерпевает дальнейшие изменения. Таким образом, возникает первое клиническое определение. Исходя из этого нового определения первичная группа субъектов существенно видоизменяется: из нее исключаются одни лица и включаются другие, некоторые же сохраняют свое положение. Эта вторичная группа, в свою очередь, подвергается клиническому и, если можно так выразиться, экспериментальному и статистическому исследованию, в результате чего первичное клиническое определение обогащается, корректируется и уточняется; в соответствии с новой формулировкой отбирается новая группа субъектов и т. д. Следовательно, в процессе такого последовательного отбора и анализа изначальные весьма туманные и ненаучные бытовые формулировки могут становиться все более точными, а значит, и более научными.
Безусловно, этот спиралевидный процесс самокоррекции испытывает влияние множества внешних, теоретических и практических, факторов. Например, на ранних этапах исследования было обнаружено, что бытовое определение является настолько строгим, что вряд ли кто-либо из людей когда-либо сможет ему удовлетворять. Мы были вынуждены перестать исключать субъектов из сферы рассмотрения на основании допущенных ими единичных ошибок или заблуждений; говоря другими словами, нельзя было использовать такой критерий отбора, как совершенство, поскольку совершенных людей обнаружить не удалось.
Другим важным фактором была невозможность в ряде случаев получить необходимую клинически значимую информацию. Потенциальные участники исследования, будучи информированы о его целях и задачах, становились серьезными, замыкались в себе, высмеивали всю затею или же отказывались от участия в работе. В результате, учитывая этот начальный опыт, пришлось всех участников исследования из старшей возрастной группы изучать опосредованно, практически тайком. Что касается молодых людей, то их обследовали обычным образом, т. е. непосредственно и при личном контакте.
В связи с тем, что в процессе исследования рассматривались живые люди, чьи имена нельзя было обнародовать, невозможно было выполнить два важнейших условия научной работы: речь идет о воспроизводимости результатов и общедоступности данных, на основании которых делались выводы. Эти затруднения частично удалось преодолеть благодаря включению в исследование исторических личностей, а также дополнительного исследования молодых людей и детей, результаты которого можно было свободно публиковать.
Участники исследования были разделены на следующие категории [32].
ХОРОШО ПОДХОДЯЩИЕ: семеро определенно самоактуализирующихся и двое весьма вероятно самоактуализирующихся современников (проведены интервью).
Две определенно самоактуализировавшиеся исторические личности (Линкольн в последние годы жизни и Томас Джефферсон).
Семь исторических личностей и общественных деятелей с высокой вероятностью самоактуализации (Альберт Эйнштейн, Элеонора Рузвельт, Джейн Аддамс, Уильям Джеймс, Альберт Швейцер, Альдус Хаксли и Бенедикт де Спиноза).
ЧАСТИЧНО ПОДХОДЯЩИЕ: пятеро современников, которые имели некоторые недостатки, но тем не менее могли быть включены в исследование [33].
Сбор и презентация данных
Приведенные здесь данные представляют собой не перечень конкретных и четко очерченных фактов, а лишь отражение медленно меняющегося целостного впечатления, которое формируется у нас от общения с близкими друзьями и знакомыми. Практически отсутствовала возможность смоделировать какую-либо ситуацию, задать направленный вопрос или провести тот или иной тест с участниками исследования из старшей возрастной группы (все это было возможно и проделывалось с молодыми субъектами). Контакты были эпизодическими, преимущественно на общественных мероприятиях. По возможности проводился опрос родственников и близких друзей участников исследования.
В связи с вышеизложенными соображениями, а также в силу неполноты сведений о многих из участников не представляется возможным количественно представить полученные результаты: нам предстоит оперировать исключительно общими впечатлениями и представлениями.
В процессе холистического анализа общих впечатлений можно выделить следующие характеристики самоактуализирующихся людей для их дальнейшего клинического и экспериментального изучения: восприятие реальности, принятие, спонтанность, центрирование на проблеме, склонность к уединению, автономия, свежесть восприятия, пиковые переживания, человеческое родство, скромность и уважение к окружающим, межличностные отношения, этика, средства и цели, чувство юмора, креативность, сопротивление приобщению к культурным нормам, несовершенства, ценности и разрешение противоречий.
Это качество проявляется прежде всего в недюжинной способности обнаруживать фальшь и нечестность, верно судить о других людях. В ходе неформального эксперимента на студентах колледжа обнаружилось, что более спокойные и уверенные (здоровые) индивиды высказывали более точные суждения о своих преподавателях, чем менее уверенные студенты, т. е. имевшие более высокие показатели по тесту безопасности – небезопасности (S—I) (Maslow, 1952).
В ходе исследования стало ясно, что способность верно судить об окружающей действительности распространяется на все сферы жизни (во всяком случае, на все сферы, которые подвергались изучению). В искусстве и музыке, интеллектуальной сфере, научных вопросах, политике и общественных делах самоактуализирующиеся индивиды умели замечать скрытые от других тенденции и закономерности. Таким образом, их прогнозы относительно будущего, основанные на имевшихся в их распоряжении фактах, чаще сбывались, поскольку не были обусловлены желаниями, тревогами, страхом или генерализованными характерологическими особенностями, например оптимизмом или пессимизмом.
Поначалу мы обозначили это свойство как хороший вкус или точность суждений, т. е. дали ему весьма расплывчатое и неконкретное определение. Однако по ряду причин (некоторые будут указаны ниже) стало очевидно, что речь идет о восприятии (а не вкусе) реально существующих вещей, а не некоего набора мнений. Остается надеяться, что этот вывод или гипотезу когда-нибудь удастся подвергнуть экспериментальной проверке.
Если это мнение подтвердится, значение этого факта будет трудно переоценить. Английский психоаналитик Мани-Керл (Money-Kyrle, 1944) утверждал, что страдающие неврозом люди не только относительно, но и абсолютно неэффективны в своей жизнедеятельности, поскольку не могут верно воспринимать реальность, как это делают здоровые люди. Невроз – не эмоциональное расстройство, это когнитивная ущербность! Если исходить из мнения, что здоровые люди и невротики отличаются соответственно верным и неверным восприятием реальности, становится очевидным, что существуют проблемы, связанные с суждениями о фактах и жизненных ценностях; таким образом, жизненные ценности относятся не только к сфере вкуса или побуждения, а могут быть эмпирически обоснованы. Тем, кто знаком с этим вопросом, становится ясно, что на этой основе можно создать специальную науку о жизненных ценностях, а значит, и об этике, социальных отношениях, политике, религии и т. п.
Не вызывает сомнения тот факт, что нарушение адаптивных реакций или даже выраженный невроз могут существенно нарушить восприятие света, прикосновения или запаха. Однако не исключено, что тот же эффект может быть продемонстрирован и в других сферах восприятия, не связанных с физиологией. Отсюда следует, что искажение восприятия в связи с желаниями, предвзятостью или страхом гораздо менее выражено у здоровых людей по сравнению с больными. Таким образом, можно сформулировать гипотезу о том, что способность к точному восприятию реальности позволяет человеку разумно и логически рассуждать, делать верные выводы и в целом повышает эффективность
