Скажем, вы пользуетесь услугами новой няни — мальчика-подростка. Он кажется славным парнишкой, и ваша семилетняя дочурка всегда счастлива и довольна, когда вы вверяете ее заботам этого мальчика. Но однажды за завтраком, на следующий день после того как он присматривал за вашей дочерью, она кажется задумчивой и раздражительной. Вы знаете, что она не легла спать слишком поздно и что она не больна, поэтому вы недоумеваете, в чем же причины ее плохого настроения. Вы спрашиваете дочь, хорошо ли ей было с няней-мальчиком, и она отвечает: «В общем да». — Что значит «в общем да»? — настаиваете вы, но она вдруг сердито вскрикивает: «Я сказала то, что сказала, — ты что, не слышишь?» — и, громко топая, покидает кухню.
Хотя вам хочется позвать ее обратно на кухню и заставить извиниться за грубые слова, нужно проявить мудрость и не приписывать ее поведение исключительно плохим манерам — лучше позвонить «няне». Именно так поступает отец в этой ситуации: он звонит Аарону, который присматривал за его дочерью Эмбер прошлым вечером.
Аарон. Алло?
Отец. Здравствуй, Аарон.
Аарон. Да?
Отец. Это папа Эмбер. Слушай, не мог бы ты немного рассказать мне о том, как прошел вчерашний вечер?
Аарон. Все было чудесно. Мы с Эмбер делали воздушную кукурузу и смотрели видео. Потом она выиграла у меня в настольной игре «Рыбалка» и пошла спать около девяти вечера. У нее весь вечер было отличное настроение.
Отец. Мне тоже казалось, что ей очень нравится, как ты присматриваешь за ней, но вот сегодня утром она чем-то расстроена, и я не могу понять чем.
Аарон. Вот как? Вчера она была всем довольна.
Отец. Ну да, именно это и удивляет. Впрочем, мы все выясним. Спасибо за помощь.
Аарон. Надеюсь, она снова будет веселой. Пока…
Отец. До свидания.
Что делать отцу с этой информацией? Паренек сказал, что все было чудесно, но поведение дочери не соответствует этому утверждению. Отец видит, что девочку беспокоит нечто такое, чему она не может найти объяснения, и он заводит разговор с Эмбер, чтобы узнать, не обошелся ли с ней плохо Аарон.
Отец. Милая, я заметил, как ты рассердилась на меня минуту назад. Мне жаль, если ты обиделась, что я задаю слишком много вопросов, но мне почему-то кажется, что вчера вечером, когда здесь был Аарон, случилось что-то неприятное. Ты ни о чем не хочешь рассказать мне?
Эмбер. Я тебе уже сказала.
Отец. Я это слышал, и, если случилось еще что-то, видно, об этом просто трудно говорить.
(Эмбер молча кивает, уставясь в пол.)
Отец. Ну хорошо, мы сделаем так, чтобы говорить было легче. Я буду детективом и попытаюсь догадаться. Если ты дашь мне кое-какие намеки на ходу, это очень поможет. Аарон не сделал или не сказал что-нибудь обидное для тебя? Или сделал что-то, о чем запретил тебе рассказывать?
Эмбер. Ну, вообще-то…
Отец. Никто не должен приказывать детям держать что-то в тайне от родителей, даже няня-сиделка.
Эмбер (волнуясь). Но он сказал, что с Тигром случится беда, если я скажу тебе!
(Тигр — это кот.)
Отец. Аарон испугался, что у него будут неприятности, если ты скажешь нам, поэтому он запугал тебя, чтобы ты помалкивала. Можешь смело рассказать мне обо всем. Я никому не позволю обидеть Тигра.
Эмбер. Ну ладно… он спросил меня, не хочу ли я поиграть в мужа и жену, и я согласилась. Тогда он сказал, что мы должны раздеться и лечь в мою постель. Я сказала, что не хочу раздеваться, и он здорово рассердился на меня. Тут он и сказал, что прибьет Тигра, если кто-нибудь узнает про нашу игру.
Отец. Не удивительно, что ты так расстроена сегодня утром. Ты смелая девочка, раз сказала мне. Ты сделала то, что нужно.
Эмбер. Но теперь Аарон ужасно рассердится на меня.
Отец. Я знаю, что Аарон тебе нравится, но он нарушил некоторые важные для сиделок правила. Няни никогда не должны просить тебя раздеваться или предлагать игры, где они могут трогать твои интимные места, а ты — их. Это проблема Аарона, — не твоя. Я скажу его матери, что ему нужна помощь.
Поскольку отца насторожило поведение дочери, он уловил ее сигнал о помощи. К тому же он смог найти уважительный подход к чувствам дочери, хотя ему не понравилось ее поведение. Ему удалось завязать разговор, он высказал сочувствие и понимание и остался спокойным. Вдобавок он дал дочери насущную информацию, способную защитить ее в будущем.
Кстати, этот разговор мог получить продолжение. Не исключено, что с Эмбер приключилось нечто большее, но она просто не могла рассказать обо всем сразу. Если отец обнаружит, что физический контакт этим не ограничился, он должен будет сообщить о происшедшем властям и добиться, чтобы девочку осмотрел врач. Чтобы помочь Эмбер оправиться от шока, отцу придется снять груз вины и ответственности с ее плеч и перенести их на Аарона. В последующих разговорах с дочерью отцу необходимо укрепить мысль о том, что старшим подросткам и взрослым возбраняется играть в секс с детьми.
Данный пример ясно показывает, насколько больше у нас шансов защитить детей, если мы уважаем их чувства, даже если при этом мы не владеем всеми фактами. Защищать детей — значит быть хорошим наблюдателем, способным не искажать увиденное и услышанное. Когда мы правильно пользуемся нашими знаниями о собственных детях, когда мы ставим свои чувства на второе место, держим глаз и уши открытыми и всегда готовы действовать в пользу детей — мы намного лучше можем их защитить.
Мы не можем опекать детей, непрестанно суетясь рядом либо просто надеясь на счастливый исход. Но мы можем защитить их, ожидая от них действий, соответствующих возрасту, не подталкивая детей за грань их возможностей. В сущности, мы защищаем детей, давая им свободу, необходимую им для взросления, но при этом контролируя каждый их шаг.
• Вмешивайтесь в ситуацию, говорите и действуйте в пользу ребенка.
• Знайте о соответствующей возрасту возможной реакции ребенка и пользуйтесь ею.
• Уважайте чувства вашего ребенка, как бы они ни выражались.
• Поощряйте проявление большей самостоятельности и ответственности.
• Контролируйте ребенка до тех пор, пока он не будет готов к большей ответственности.
• Определяйте «границы» четко и категорически.
Глава 2
Взгляд на суровые факты в тяжелые времена
Статистика о связанных с детьми преступлениях не всегда была доступна. Принятие конгрессом Акта о пропавших детях в 1984 году означало признание общественностью существования в стране ставшей повсеместной трагедии. Теперь многие родители говорят мне, что льющийся на них с газетных страниц, досок объявлений и телеэкрана поток информации заставляет их «неметь от страха».
Несмотря на искушение несколько приглушить правду, чтобы не совсем пасть духом, надо прямо сказать, что есть такие факты, которые обязан знать каждый родитель. Статистика побуждает нас к большему вниманию, настороженности и к обязательной подготовке наших детей. Я отнюдь не собираюсь запугивать вас, скорее, хочу рассеять некоторые мифы, возможно питающие ваши страхи, и хочу рассмотреть спорные точки зрения на те или иные события.
Самый кошмарный из родительских кошмаров — похищение ребенка незнакомцем. Телевидение поставляет в наши гостиные нескончаемый поток ужасающих историй. Хотя время от времени похищения случаются, будьте уверены, что похищение незнакомцем — довольно редкое преступление. Согласно данным Национального центра защиты пропавших и эксплуатируемых детей, лишь один ребенок из 500 000 похищен незнакомцем, большинство же похищений (около 350 000 в год) совершается членами семьи, вовлеченными в сражения за опеку.
Лишь 1,4% успешных попыток похищения детей совершены незнакомцами, а это означает, что большинство похитителей — не чужаки для ребенка. Знание этой статистики обязывает нас прекратить пугать детей опасным незнакомцем. Необходимо обучать их надлежащим навыкам поведения со всеми людьми, включая тех, кого они знают и кому доверяют.
Другое распространенное заблуждение состоит в том, что большинство похищений заканчивается для детей трагически. Согласно данным Департамента юстиции, каждый год неудачей для похитителей оканчиваются около 114 600 похищений детей. Иногда похищение срывается, потому что ребенок закатывает истерику и привлекает к себе внимание, а иногда ему удается сбежать; в остальных случаях похититель отпускает ребенка спустя несколько часов, когда видит, что избежать поимки, держа при себе ребенка, ему будет весьма сложно.
Приводимые в газетах цифры — от 200 до 333 похищений в год — делают правомерными кричащие заголовки. Но пресса поддерживает миф о том, что похищения обычно совершают незнакомцы, силой удерживающие ребенка долгий период времени и нередко убивающие жертву. Объективные же данные свидетельствуют о том, что из почти 4600 детей, похищаемых ежегодно нечленами семьи, то есть абсолютными незнакомцами, нянями-сиделками или знакомыми, — лишь от 200 до 300 удерживаются в течение ночи или дольше. Тем не менее две трети этих детей подвергаются насилию, и, к сожалению, по свидетельству ФБР, от 43 до 147 из них погибают.
