Общественность выяснила, что правила регистрации осужденных преступников в разных штатах различны, а это существенно затрудняет централизацию информации. Согласно данным Национального центра защиты пропавших и эксплуатируемых детей, всего в 30 штатах приняты законы, требующие от осужденных сексуальных преступников отмечаться в полиции после пересечения границы штата.
Большинство местных данных по сексуальным преступникам посылаются в Госдепартамент юстиции (для занесения в досье) почтой. На территории штата нет централизованной компьютерной системы для агентств с целью быстрого получения и передачи информации. И польза от списков зарегистрированных сексуальных преступников в разборе текущих преступлений мала, если эти списки не фиксируют методы и особенности действия преступников. А поскольку сексуальные преступники часто повторяют свои преступления предсказуемым образом, это значительно снижает полезность информации.
Чиновники по условным освобождениям часто отслеживают выпущенных сексуальных преступников, но, едва условный срок последних истекает, они обычно теряются из виду. Это донельзя облегчает осужденным сексуальным преступникам незаметное проникновение на игровые площадки и в парки, а заодно и в юношеские организации, дневные центры по уходу и школы.
Проблема Калифорнии как в зеркале отражает несовершенство системы отслеживания и контроля над сексуальными преступниками во всех других штатах страны. Местные власти не знают, сколько сексуальных преступников въезжает в их штат, если те не являются на регистрацию. Без принудительной регистрации и более совершенной системы информации арест насильников-рецидивистов — дело случая.
В марте 1994 года губернатор Индианы Эван Бай подписал законопроект, обязывающий осужденных за насилие над детьми регистрироваться у местных властей, когда они прибывают на территорию штата для работы или проживания. Этот закон назван «Законом Закари» по имени Закари Снайдера, мальчика из Кловердейла, Индиана, подвергшегося сексуальному насилию, а затем убитого. Принятие подобного закона ясно говорит, что общество не намерено пребывать в покое и бездействовать, когда детей насилуют и убивают. И это лишь первый шаг.
КАК МЫ ЗАЩИЩАЕМ СЕКСУАЛЬНЫХ ПРЕСТУПНИКОВ
Наше общество уважает свободу высказываний каждого, его поведение и вероисповедание наряду с правом собираться в общественных местах. Конституция США даже защищает множество разнообразных «периферийных групп». Одна из таких групп — Североамериканская ассоциация мужской любви к мальчикам (САМЛМ). С 1987 года она выступает за отмену законов, определяющих возраст согласия на секс, с целью легализации секса с мальчиками. В июле 1992 года ее филиал в Сан-Франциско получил разрешение на проведение собрания в публичной библиотеке, но живущие по соседству с библиотекой родители, опасаясь, что их детям грозит опасность соблазнения и насилия, подали протест. В ответ на их жалобу городской прокурор заявил, что единственным поводом к запрещению встречи может быть доказательство того, что «собрания этой организации включают в себя действия, которые можно расценивать как заговор с целью нарушения законов, вследствие чего у города появятся основания пересмотра разрешения». Столь слабые попытки борьбы с насилием над детьми крайне возмутили граждан Сан-Франциско, особенно когда они узнали, что несколько членов этой группы уже арестовывались по обвинению в насилии над детьми.
Другой, ставший широкоизвестным по публикациям случай. Нью-йоркская общественность забила тревогу, обнаружив, что учитель физики средней школы в Бронксе Питер Мелцер был членом САМЛМ и печатался в «САМЛМ-бюллетене». После опубликования этой истории в «Нью-Йорк тайме» разгорелась дискуссия.
Председатель Объединенной Федерации учителей придерживается мнения, что педофилам следует находиться подальше от классных комнат. Поборники гражданских свобод, в том числе Норман Сигель, директор Нью-Йоркского союза за гражданские свободы, утверждают, что Первая поправка защищает даже наиболее возмутительные высказывания в том случае, если они не создают опасности подстегивания насилия или прочих нарушений закона. Защитники детей возражают: хотя они и одобряют Первую поправку, их ошеломляет ощущение опасности, которой подвержены ученики в классе Мелцера.
Для многих людей проблема достаточно ясна, но иным ситуация представляется непростой. Очередной отзыв появился в редакционной статье «Нью-Йорк тайме» от 3 октября 1993 года: «Идея возвращения мистера Мелцера в класс тревожит нас. Но идея отставки опытного учителя с очевидно незапятнанной репутацией на основании его взглядов, выраженных вне классной комнаты, тревожит нас больше. Без доказательств незаконных действий поведения в школе нет четкого способа отделить случай Мелцера от прочих, включая непопулярные политические взгляды или нетрадиционный образ жизни».
В результате вспыхнувшего конфликта по поводу того, что делать с Мелцером, получилось так, что, по последним данным, он ныне заполняет формуляры в окружной Комиссии по образованию.
Когда граждане чувствуют, что не существует четких законов, защищающих их или их детей, они иногда берут правосудие в свои руки. Так, Элли Неслер убила обвиняемого в насилии над ее сыном, когда тот сидел в наручниках в суде. В Линнвуде, Вашингтон, соседи осужденного насильника Джозефа П. Галлардо сожгли дом, в котором он намерен был поселиться наутро после освобождения.
Не зайдем ли мы слишком далеко? Боюсь, да. Убийство и поджог доказывают, что мы уже сделали это. Следующий пример может удивить вас, потому что в нем действуют обученные блюстители закона, а не рассерженные граждане. Недавно в специальном телерепортаже было показано агентство по надзору за соблюдением закона, советующее детям прийти для нанесения на зубную эмаль идентифицирующей информации. Я была поражена. Неужели работники этого агентства не понимают сути того, что внушают детям? Во имя упрощения своих проблем они не видят ущерба в том, что говорят детям: «Теперь, случись с вами что-либо, мы узнаем, кем вы были». Мне представились полицейские, просеивающие землю и перебирающие останки в поисках детских зубов, с тем чтобы можно было сообщить родителям о судьбе их ребенка. Могу представить себе отношение детей к этой навязанной процедуре. По-моему, снятие отпечатков пальцев — это одно, но гравирование номеров на детских зубах — совсем другое.
Некоторые из граждан, разгневанные тем, что сексуальные преступники избегают поимки, советуют принудить насильников к ношению футболок, предупреждающих каждого встречного об их возможных намерениях. Другие граждане с удовольствием отправили бы секс-рецидивистов доживать свои дни куда-нибудь на токсичную свалку, поскольку они не верят, что эти люди достойны реабилитации. В то время как озабоченные граждане выступают за ужесточение системы контроля и наказаний, всем нам необходимо понять, как действуют наши поступки на детей. Мы не хотим запугивать их.
Полезные по замыслу общинные программы бьют мимо цели из-за плохо продуманных заголовков типа «Программа „Опасный незнакомец“», усиливающих наши опасения, страхи наших детей и подкрепляющих мифы о похитителях-незнакомцах. Рыночная ли это уловка или недостаток понимания проблемы — в любом случае это неприемлемый, сверхпугающий способ донести содержание программы до сознания детей. Программы, применяющие слова «надежный», «сильный» или «защита», создают более положительное, ободряющее впечатление.
К сожалению, некоторые из программ на тему самозащиты (самоопеки) внушают детям завышенное мнение об их способностях, что может привести к серьезным бедам, когда они подвергнутся нападению. Например, вместо того чтобы убежать при первой возможности, некоторые малыши, обученные «задать этому дяде», вступают с преступниками в борьбу. Вряд ли восьми-девятилетний паренек — обучен он приемам дзюдо и каратэ или нет — способен отбиться от 250-фунтового громилы. Другие программы по самозащите слишком сосредоточены на опасностях, таящихся за каждым кустом, и, по сути, усиливают опасения детей, вместо того чтобы уменьшить их. В главе 11 я расскажу о некоторых программах, в которых этих ловушек успешно удалось избежать.
Множество усилий предпринимается в нашем обществе, чтобы изменить систему отслеживания, контроля и наказания сексуальных преступников. Например, генеральный прокурор Дэниэл Лунгрен, главный судебный чиновник Калифорнии, поддерживает закон, обеспечивающий доступ к криминальному досье, физическому описанию и фотографиям всех детских насильников в окружных библиотеках (эти данные должны обновляться дважды в год). По предложению прокурора для защиты от самосуда данные таких преступников не должны публиковаться, но адреса общин и почтовые коды зон их проживания должны быть доступны. Предложение Лунгрена — часть билля, имеющего целью отвратить людей от нападений на насильников, для чего добавлено пять лет к сроку заключения любому, кто воспользуется информацией о насильниках для преступных действий.
