Душепопечители часто, особенно в начале своей деятельности, видят огромную разницу между своим университетским, формальным образованием и практическим опытом служения конкретным лицам с реальными проблемами. Иногда же и опытным душепопечителям приходится бороться с сомнениями и ощущением собственного бессилия[42]. Многие, наверное, согласятся с Фроммом, что человек, стремящийся стать мастером в том или ином искусстве (включая искусство душепопечения), «должен посвятить этому всю свою жизнь или, по крайней мере, стать частью этого дела»[43].
Хорошо известно, что одни могут быть лучшими душепопечителями, чем другие. За этим стоит важный основной вопрос. Всякий ли христианин может быть душепопечителем? Или душепопечение предназначено для избранных членов тела Христова? Согласно Библии, все верующие обязаны проявлять сострадание и заботиться о своих ближних, но отсюда не следует, что все верующие бывают или могут быть одаренными душепопечителями. В этом отношении душепопечение походит на обучение. Все родители должны учить детей, но только некоторые являются особо одаренными учителями[44].
В Библии (Рим. 12:6—8) увещевание, учение, наставление (paraklesis) входит в перечень духовных даров, которые даются некоторым верующим для служения. Слово paraklesis означает «ободрение» и подразумевает увещевание, поддержку и вселение мужества. Если есть такой дар и его совершенствуют, то душепопечение приносит добрый плод, люди обретают помощь и Церковь утверждается. Если способность наставлять является вашим особым дарованием, то прославьте Бога, совершенствуясь в этом служении. Однако если видно, что ваше душепопечение не приносит должных плодов, то, быть может, Бог даровал вам нечто иное. Это никого не оправдывает в нежелании помочь людям, но может побудить некоторых поискать себя в других сферах, оставив заниматься искусством душепопечения более одаренным в этой области.
Перефразируя 1 Кор. 12:14–18, можно сказать: «Тело же не из одного члена, но из многих. <…> Если учитель скажет: „Я не принадлежу к телу, потому что я не душепопечитель", то неужели он потому не принадлежит к телу? Если все тело душепопечитель, то где учитель? Если все учители, то где диаконы? Но Бог расположил члены, каждый в составе тела, как Ему было угодно. <…> Не может учитель сказать благовестнику: „Ты мне не надобен"; или также проповедник душепопечителю: „Ты мне не нужен"».
Ясно, что мы нужны друг другу, и душепопечение есть функция — но только одна из многих — действующей Церкви. Мы помогаем людям посредством душепопечения, но мы можем помогать им и через проповедь веры, учение, удовлетворение социальных нужд, а также иных сторон служения.
Обязанности душепопечителя
Порой душепопечение, особенно пастырское, бывает тщетным потому, что у душепопечителя нет ясного представления о своих служебных обязанностях и ответственности. Основываясь на идеях пастора–психолога Мориса Уагнера, можно определить несколько возможных уровней ролевых заблуждений[45].
1. Дружеские отношения против душепопечения. Дружеские отношения предполагают товарищеские встречи, в том числе и взаимное свидетельство. Душепопечение есть беседа, нацеленная на разрешение конкретной проблемы и сосредоточенная прежде всего на удовлетворении нужд одной личности — подопечного. По ходу всего этого процесса душепопечителю надо периодически видеться с подопечным; но если такие встречи затягиваются, приобретая первостепенное значение, эффективность душепопечения уменьшается.
2. Спешка против неторопливости. Занятые, ориентированные на цель люди часто стремятся ускорить наступление успешной развязки процесса душепопечения. Верно, душепопечители не должны тратить время попусту, но также верно и то, что душепопечение не терпит поспешных действий. «Всякий успех душепопечителя зависит в существенной мере от его спокойного, вдумчивого подхода ко всему, что говорит подопечный»[46]. Когда установлен неторопливый, соразмеренный темп, душепопечитель меньше склонен к принятию поспешных решений, и его подопечные чувствуют большую поддержку и убеждаются в серьезной заинтересованности душепопечителя.
Последние исследования указывают на эффективность краткого курса душепопечения[47]. Сжать курс можно, сосредоточившись на одной, конкретной проблеме. Когда душепопечитель пытается сделать на одном сеансе слишком много, его подопечный чувствует себя подавленным и загнанным в тупик. Процесс душепопечения должен идти в запланированном темпе и неспешно, хотя для этого могут потребоваться более короткие, но и более частые встречи.
3. Пренебрежение против сочувствия. Некоторые душепопечители научились ловко распределять людей по категориям (например, они могут наклеить на подопечных такие ярлыки: «плотской христианин», «беспечный холостяк» или «флегматик»), чтобы затем отпустить, вынеся поспешное заключение, проведя ускоренную консультацию или отделавшись стандартным советом. Кто может вынести подобное пренебрежительное отношение к себе? Мало кому может существенно помочь душепопечитель, не желающий выслушать своего подопечного сочувственно и благожелательно.
4. Пристрастие против беспристрастия. Наступает момент, когда подопечных следует обличить в грехе или раскрыть им глаза на неверное поведение, но это обличение не должно быть осуждением или поучением людей. Когда на подопечных нападают, они защищаются (часто впадая в гнев), уходят в отчаянии со словами «Какой в этом смысл? Все это ни к чему!» или неохотно и только временно соглашаются с душепопечителем. Ни одна из подобных реакций не способствует духовному росту подопечного, и все это — лишь отклик на технику душепопечения, за которой скрываются собственные неразрешенные проблемы душепопечителя, неуверенность в себе или жажда власти.
Об Иисусе написано, что Он не может не «сострадать нам в немощах наших». Он никогда не игнорировал греха, но понимал грешников и всегда выказывал благость и уважение к тем, кто, подобно женщине у колодца, хочет понять, раскаяться и изменить свое поведение.
5. Директивность против интерпретации. Это наиболее распространенное заблуждение, которое (как мы видели выше) может отражать бессознательную установку душепопечителя доминировать и властвовать. Когда подопечным велят делать нечто, они путают личное мнение христианского душепопечителя с волей Божьей и испытывают чувство вины, если не следуют его советам. Они редко учатся достигать такой степени духовной и эмоциональной зрелости, которая позволила бы им принимать самостоятельные решения в жизни. Душепопечитель и его подопечный должны работать как в связке, где душепопечитель исполняет роль учителя–тренера, ставящего перед собой цель — рано или поздно оставить подопечного одного.
6. Субъективность против объективности. Есть тонкое различие между желанием помочь и чрезмерной эмоциональной увлеченностью этим. Это особенно верно в ситуации, когда подопечный сильно взволнован, поставлен в тупик или пытается справиться с проблемой, которая беспокоит и самого душепопечителя.
Эмоциональная увлеченность ведет душепопечителя к утрате объективности, а затем к снижению эффективности душепопечения. Людям, склонным к состраданию, эмоциональной вовлеченности не избежать, но христианский душепопечитель может противопоставить этой склонности установку действовать, исходя из того, что душепопечение есть профессиональная помощь, которая, несомненно, должна проводиться в рамках отведенного времени. Эти рамки устанавливаются не с целью разобщения душепопечителя с подопечными. Напротив, они способствуют сохранению должной объективности душепопечителя, желающего давать подопечным реальную помощь.
7. Нетерпение против реализма. Многие душепопечители приходят в уныние, а порой и в смятение, если не видят немедленной позитивной динамики в состоянии своих подопечных. Однако проблемы подопечных развиваются длительное время, и неблагоразумно предполагать, что они быстро могут исчезнуть после вмешательства душепопечителя. Несомненно, мгновенные изменения бывают, но редко. Для того чтобы подопечные отошли от прошлых мыслительных и поведенческих установок и восприняли новые, часто требуется достаточно много времени.
8. Притворство против неподдельности. Душепопечители порой считают, что им надлежит стремиться к полному совершенству, всегда говорить и делать лишь уместное, не совершать никаких ошибок и демонстрировать непреходящую компетентность и навыки, позволяющие успешно действовать в ситуациях душепопечения любого типа[48]. Такие душепопечители неохотно признают собственные немощи или ограниченность своих знаний. Они производят впечатление людей неискренних, отчужденных, а порой напыщенных. Подопечному трудно, или просто невозможно, успокоиться и поговорить по душам с душепопечителем, который старается показаться совершенством.
