Дайана Халперн - Психология критического мышления

Ложные доводы типа «часть-целое» являются обратной стороной той же ошибки. При использовании такого ложного довода оратор (или автор письменного текста) предполагает, что суждения, верные для целого, верны также для всех его частей, а суждения, верные для частей, верны также для целого. Давайте поговорим о каком-нибудь престижном и известном университете. (Вы вспомнили о своей alma mater?) В целом весь контингент студентов имеет высокий интеллект, но неверно было бы считать, что это справедливо для каждого студента, обучающегося в этом университете. Или возьмем нескольких блестящих ученых. Каждый из них является выдающимся ученым, но это не означает, что если мы составим из них комиссию (объединив в одно целое), то эта комиссия будет работать блестяще. У них могут возникнуть разногласия; не исключено, что они будут тратить много времени на то, чтобы произвести друг на друга впечатление и показать свой ум, так что им будет не до работы.

Особенностью использования незнания является то, что этим способом часто можно поддерживать два или более совершенно различных заключения. Это должно служить для вас признаком того, что приведенные доводы ошибочны. При использовании незнания посылки содержат нечто, нам неизвестное. Наше незнание используется для того, чтобы доказать, что заключение неверно, поскольку нет доводов в его поддержку. Наше незнание вопроса может быть также использовано и для поддержки заключения путем утверждения, что оно верно, потому что нет данных, свидетельствующих против него. Мне приходилось слышать, как в дискуссии о существовании Бога этим приемом пользовались обе стороны. Верующие утверждали, что раз невозможно доказать, что Бога нет, значит, Он существует. Неверующие возражали, что раз никто не может доказать, что бог есть, значит, его нет. Отсутствие данных не может служить основой ни для какого заключения.

Тему аналогий мы рассматривали в главе 3. Мы также вернемся к ней в дальнейшем в главах 9 и 10. Использование аналогий — это один из основных навыков мышления. Мы обращаемся к аналогиям, когда сталкиваемся с чем-то новым и стараемся разобраться в нем на основе того, что нам уже известно. Несмотря на то, что аналогии — это чрезвычайно полезный инструмент для понимания, их можно использовать неправильно. Два объекта или события являются аналогичными, если у них есть определенные общие свойства. Когда мы рассуждаем с помощью аналогий, мы заключаем, что суждения, верные для одного объекта или события, верны и для другого.

Давайте рассмотрим в качестве примера ситуацию, когда мать решила, что ее ребенку не следует брать уроки игры на пианино, потому что он бросил занятия танцами. Мать использовала следующую аналогию: ребенок бросил один вид творческой деятельности, связанной с искусством; уроки танцев и игры на пианино имеют определенные черты сходства, поэтому ребенок бросит и уроки музыки. Ребенок может бросить музыку или продолжать занятия, но аналогия, которая служит основанием для заключения матери, является очень слабой. Уроки танцев и игры на пианино похожи в некоторых отношениях, но между ними также существуют весьма существенные различия. При рассмотрении аргументации, произведенной по аналогии, важно учитывать природу и характерные особенности отношений сходства. Не исключено, что ребенок мог продолжать заниматься музыкой.

Я уже говорила об этом типе ложных доводов ранее в этой главе, когда обсуждала надежность экспертов. Многое из того, что мы знаем и во что верим, основано на информации, полученной от авторитетов. Если при обращении к авторитету за посылками аргументации мы неправильно выбираем авторитет, то возникает ложный довод рассматриваемого типа. Если я хочу продать вам стереосистему, то было бы правильно ссылаться на статью о стереосистемах, написанную профессором акустики (который является независимым экспертом). Было бы неправильно, если бы я заявила вам, что Pee Wee Herman сказал, что это лучшая стереосистема, которую ему приходилось видеть. Таким образом, ложный довод состоит не в самом факте обращения к авторитету по какому-либо вопросу, а в обращении к источнику, который не является надежным авторитетом.

«Все больше врачей считают, что Dopey быстрее всего избавит вас от боли». Подобная реклама встречается так часто, что открыв любой журнал, вы почти неизбежно увидите что-нибудь в этом духе. В этом утверждении проводятся два различных сравнения, и оба являются неполными. Когда вы видите слова, выражающие степени сравнения, задайте себе вопросы: «больше, чем что?», «быстрее по сравнению с чем?». В неполных сравнениях отсутствует вторая часть.

В неполных сравнениях часто используются оценочные выражения типа «лучше», «безопаснее» и, конечно, «чище». Это особый случай рассмотрения недостающих компонентов умозаключения. Что такое «лучше»? Как это измерить? Кто измерял? По сравнению с чем? Невозможно оценить утверждение типа «Washo сделает все ваше белье чище» без дополнительной информации. По пути на работу я прохожу мимо магазина мороженого, где висит большая вывеска с утверждением: «Всеми признано, что у нас лучшее мороженое». Предполагается, что я должна думать, будто их мороженое было признано лучшим, но кем, по сравнению с какими другими сортами мороженого, какие критерии использовались при выборе лучшего мороженого и как мороженое оценивалось с помощью этих критериев? Всякий раз, когда вы видите утверждение, основанное на сравнении, вы должны задать себе эти вопросы. Если на них отсутствуют ответы, то сравнение является неполным.

Иногда нам дают информацию, знать которую невозможно. Это ложный довод, который называется знание того, чего нельзя узнать. Предположим, что вы читаете в газете о том, что нам необходимо увеличить численность полиции, поскольку резко возросло число незарегистрированных изнасилований. Но не спешите волноваться по этому поводу: как можно знать, сколько произошло незарегистрированных изнасилований? Я не сомневаюсь в том, что о многих изнасилованиях не заявляют в полицию, а также в важности этой проблемы. Но как можно говорить об увеличении или уменьшении числа, которое фактически невозможно определить? Во многих случаях источники указывают якобы точные цифры, которые невозможно подсчитать. Другой пример — плохое обращение с детьми. Это трагическая и важная проблема, которую наше общество должно решить, но оценочные значения количества детей, с которыми плохо обращаются, не могут быть особенно точными, поскольку большая часть таких случаев не выявляется. Исследователи могут попробовать определить эти цифры путем экстраполяции данных о случаях насилия над детьми, полученных в травматологических отделениях больниц или в суде, но не существует достоверных методов, с помощью которых можно из этих известных цифр получить количество незарегистрированных случаев. Причиной возрастания количества изнасилований и случаев плохого обращения с детьми может быть повышение осведомленности о подобных преступлениях. Рост количества зарегистрированных случаев может сопровождаться ростом, уменьшением или отсутствием изменений количества незарегистрированных случаев. Нет способа, которым мы можем узнать то, чего узнать нельзя.

Довод, называющийся ложной причиной, более подробно обсуждается в главе 6, но важно также рассмотреть его в контексте ошибок в рассуждениях. Он имеет место тогда, когда кто-либо утверждает, что из-за того, что два события происходят одновременно или следуют одно за другим, одно из них является причиной другого. В качестве примера можно привести объяснение того факта, что одновременно с увеличением количества церквей в городе, растет и количество проституток. Было бы неверно заключить, что рост числа церквей приводит к развитию проституции или что проститутки способствуют строительству новых церквей. На самом деле по мере увеличения города возрастает количество церквей, проституток, а также школ, химчисток и общественных организаций. Ни один из этих факторов не является причиной другого. Все они имеют общую причину — в данном случае рост населения. Конечно, существует возможность, что одна переменная является причиной появления другой, но для обоснования причинно-следственной связи недостаточно лишь одновременности наступления событий.

Только глупец будет поддерживать этого кандидата! Ни один патриот Америки не будет возражать! Надо быть дураком, чтобы поверить в это! Все это примеры унижения оппонента. Противоположная точка зрения снижается так, что если вы с ней согласитесь, то попадете в разряд дураков, людей, лишенных патриотических чувств или ума. Этот прием является не столько ложным доводом, сколько обращением к эмоциям или вызовом.