Выстраивая коммуникации с эпилепто-эмотивами, нужно помнить, что они ценят в людях не только доброту, но и дельность, хваткость, умелую расторопность.
Да, они по-эмотивному извинят неумёху, растяпу, который «хотел, как лучше, а вышло – как всегда», но в команду к себе такого не возьмут. А пакостному «мальчишу-плохишу», намеренно наносящему вред окружающим, ещё и уши надерут.
Сочетание 4, 3 (паранойяльно-эмотивное) – это подвижническая деятельность в интересах многих и многих людей. Это настойчивое продвижение в массы идеалов добра, равенства, братства, сотрудничества всех со всеми, бескорыстной помощи ближнему, и не только на словах, но в реальных делах, посредством воплощаемых в жизнь социальных проектов. Махатма Ганди был ярким примером такого характера. Это сочетание присуще религиозным и иным общественным деятелям во всех странах мира[94].
Во внешние проявления эмотивности, с их располагающей мягкостью, умиротворяющей ненавязчивой красотой, паранойяльный радикал добавит приёмы обращения к людям с призывом последовать его примеру.
Ни на секунду не забывая о главной своей цели – творить добро, обладатель этого сочетания, тем не менее, будет настойчив, убедителен, призывен по отношению к окружающим, что, конечно же, проявится в очевидных формах поведения. Прежде всего, разумеется, в манере двигаться и говорить.
Примером может служить проповедь священника. Надеюсь, вы представляете себе визуально эту мягкую, уговаривающую, но при этом неотступную и не предполагающую сомнений манеру общаться, доносить до окружающих свои мысли?
В профессиональной деятельности паранойял-эмотиву не интересно заниматься мелочами, осваивать ремесленнические технологии. Он, повинуясь паранойяльным императивам, исходящим от его характера, всегда стремится занять управленческую позицию (конкретно, на политическом уровне управления), где в его распоряжении окажутся все ресурсы организации.
Понятно, что весь приобретённый потенциал паранойял-эмотив будет использовать в целях гармонизации предметного мира и человеческих отношений (этими целями, как мы помним, и определяются сферы его профессиональных интересов).
К людям обладатель эмотивного радикала относится, как ювелир, любующийся каждым попавшим в его руки драгоценным камнем.
Субдоминирующий радикал лишь более точно настраивает эмотивную доминанту на тот или иной аспект этой «драгоценности». И если, как было сказано выше, обладатель сочетания 4, 2 особую симпатию проявляет к профессиональным, умелым людям, то паранойял-эмотив ценит в человеке больше всего веру и верность избранному общественно полезному поприщу, наличие нравственных принципов и идеалов, готовность служить им всю жизнь.
Отрицательной стороной этого сочетания является стремление (связанное с паранойяльным радикалом) навязать окружающим свою правду, своё представление о добре и красоте. Паранойяльность, как ни крути, а лишает эмотивность присущей ей тонкости, деликатности, внимания к нюансам отношений.
Добро, производимое в массовых масштабах, внедряемое активно и настойчиво в жизнь, когда нет возможности взглянуть в глаза каждому «облагодетельствованному», может стать опасным и превратиться в свою противоположность.
Настала пора познакомиться с сочетанием 4, 5 (шизо-эмотивным). Это психологический профиль милых, добрых, чувствительных, эстетически развитых, но, малость, чудаковатых людей.
Посвящая себя воспитанию человека или созданию произведений искусства, они не превращают свою деятельность в бесконечную череду экспериментов (как это присуще эмотив-шизоидам – 5, 4). Они хорошо изначально представляют, чего хотят добиться, а не придумывают себе цель по ходу дела. Но при этом пользуются не всегда привычными, нестандартными технологиями.
Время от времени они привносят в используемые приёмы гармонизации предметного мира и человеческих отношений отсебятину.
Таковы, к примеру, педагоги-новаторы, которые хотят облегчить детям жизнь, уменьшить вред для их здоровья, улучшить успеваемость, повысить умственную продуктивность своих питомцев за счёт новых подходов к преподаванию сертифицированной учебной программы. Иногда им это удаётся, часто – нет, но они стараются, ищут, постоянно поправляют себя. Искренне радуются новым удачным, по их мнению, идеям.
Оформляя свою внешность, они не выходят за рамки гармоничных сочетаний, но охотно используют оригинальные детали и приёмы, с выдумкой «выкручиваются» из сложных положений, связанных с одеждой и украшением интерьера.
Так, если верить кинофильму «Посол Советского Союза» (режиссер Г. Натансон, 1969 г.), госпожа Коллонтай, в гардеробе которой не было престижных мехов, приспособила в качестве меховой горжетки некое изделие из кроличьего меха. На высочайшем приёме она вела себя так естественно, с такой милой грацией, что никому и в голову не пришло заподозрить её в подлоге. Тронутый молью кролик у шизо-эмотивной женщины стал отливать и искриться соболем.
Дайте в руки шизо-эмотиву любую, самую нестандартную, неказистую, непривычную, не подходящую ни к чему, как кажется, вещь, и он пристроит её если не в своём гардеробе, то в обитаемом пространстве с шизоидной выдумкой и эмотивной уместностью.
Это шизо-эмотив сделает из обруча от старой бочки прелестную люстру (если, разумеется, в профиле индивида есть ещё и эпилептоидный – рукодельный – радикал; если его нет, то идея использования утиля в качестве украшения будет высказана на словах).
О профессиональных интересах эмотивов было сказано уже немало, повторяться не стоит. В отношении шизоидной субдоминанты следует, пожалуй, добавить лишь то, что именно благодаря ей профессиональные эмотивные цели достигаются небанальными методами.
Да, это идёт во многих случаях «на плюс» производимому продукту. В создаваемом шизо-эмотивами имидже, на радость их клиентам-истероидам, появляется цепляющая оригинальность; красивый, уютный интерьер оформляется ими в стиле, который ещё только входит в моду, да ещё и с некой особой «изюминкой». Ежегодные семейные праздники справляются шизо-эмотивами каждый раз по-новому, неожиданно, открывая в участвующих в них людях ранее неизвестные грани личности.
По воспоминаниям художника К.А. Коровина, он рисовал декорации к спектаклям и создавал костюмы в особой манере, нарушая привычные стереотипы. Так, стволы деревьев он мог изобразить не коричневыми, как в природе, а синими. Костюм Аиды к постановке оперы Верди делал излишне ярким, производящим из-за этого неприятное впечатление на тех, кто смотрел на него с близкого расстояния.
По этим поводам у Коровина бывали стычки с руководством театров, с режиссёрами, которые не хотели принимать его работу. Но Константин Алексеевич настаивал и выходил победителем. Сцена расставляла всё по местам.
Из зрительного зала синие деревья выглядели коричневыми; Аида переставала быть чрезмерно яркой, как это представлялось в костюмерной, а была восхитительно хороша. Шизоидная творческая натура позволяла К.А. Коровину создавать образцы гармонии. Шизоидность в нём обслуживала эмотивную цель.
В общении с шизо-эмотивами не стоит удивляться проявлениям их бестактности, нелепости, всякого рода оговоркам, неправильным употреблениям слов в ситуациях, когда они хотят сказать нечто доброе, хорошее, одарить кого-то искренним комплиментом. Это бывает не часто, всё-таки эмотивность в этом сочетании лидирует. Но, временами, случается.
Желая от всей души поблагодарить людей, которые привезли из Закавказья молочных поросят, приготовили их по особому рецепту и сделали украшением праздничного стола, шизо-эмотив растроганно говорит: «Спасибо, мои дорогие, за этот ваш подарок из Тбилиси – города, знаменитого своими свиньями!»
Учительница – молодая, сексуально привлекательная женщина, в порыве кристально чистой нежности обращается к своим ученикам, празднующим окончание школы, и называет их «дети». «Дети, вы так сегодня очаровательны!», «Дети, какие же вы у меня умницы!» Потом, видимо, спохватившись, сообразив, что её окружают вполне взрослые юноши и девушки, извиняющимся тоном добавляет: «Вы ведь все для меня ещё дети. По крайней мере, до завтрашнего утра».
