желание: они хотят, чтобы их разрыв не повлёк за собой дальнейших разлук. Их объединяет готовность
сделать этот развод последним, исцелиться через него от любых призраков прошлого.
Конечно, любой человек, который находится в длительных, развивающихся отношениях, может иногда чувствовать, что они не ведут к развитию. Даже в самых продуктивных отношениях может возникать желание уйти – когда Нарцисс отказывается отпускать или пугается ясности своего собственного отражения. Поскольку человек склонен защищать то, что причиняет ему страдание – свои представления о себе, страхи и желания – в большинстве случаев, если пары, пытающиеся строить продуктивные отношения, чувствуют, что им пора расстаться, мы советуем не торопиться и по меньшей мере три месяца посвятить тому, чтобы совместно изучить причины тех своих качеств, которые могли привести к разрыву отношений, а также исследовать и возможные пути избавления от этих качеств. Так люди, расставаясь, могут соединиться друг с другом. В основе сознательного развода или разрыва лежит прощение.
Такие книги, как эта, несут в себе одну опасность: в силу человеческой привязанности к процессу отношений у нас может возникнуть желание сотрудничать с другим один на один, что подразумевает, будто длительные отношения «лучше», чем прочие вариации на эту же тему, в том числе – чем отсутствие отношений. Это не так. Цель нашей жизни – не в отношениях, а в том, чтобы найти своё подлинное сердце «любыми средствами».
Мы всего лишь пытаемся поведать о внутренних возможностях отношений тем людям, которых изначально интересует такого рода практика. Мы никоим образом не пытаемся удерживать людей от расставания. Мы только предлагаем вам ощутить полноту жизни. Сохранять открытость к происходящему, не погружаться в дебри «магического мышления», а вступать в мистический союз. Чувствовать, как постепенно растёт благодарность за настоящее, в котором любое явление находится либо в состоянии развития, либо в состоянии увядания. Понимать, что отношения, которые изначально были сознательными, могут, если подходить к ним неправильным образом, деградировать и приводить к безудержному, эгоистическому застою, полному двойственности и душевного холода, а затем и к отстранённости и страху. Как говорил кто-то, если мы не рождаемся, мы умираем.
Даже мистический союз может разрушиться, если не поддерживать тонкого равновесия между душами, отличными по своей природе, и сердцами, по природе едиными. Это может случиться, если самодовольство приведёт к ослаблению сосредоточенности. Или партнёры слишком забудут о себе, настолько «погрузятся друг в друга», что будут игнорировать свою индивидуальную практику и заменят исследование расхождений в паре поверхностными ритуалами, символизирующими парную связь. Также такой союз может легко измениться, если оба партнёра настолько станут «детьми Божьими», что будут больше напоминать брата и сестру, родственников внутри большой семьи – человечества, удивительно чувствительных и добрых друг к другу, открытых без всякой привязанности или желания.
Хотя нам с Ондреа довелось пережить много благодатных моментов, не всегда уроки, которые преподносили нам отношения, были безболезненными. Мы также обучаемся искусству отношений благодаря практике свободного падения. И учимся снова и снова с лёгкостью подниматься. В моей жизни это третий брак. В жизни Ондреа – второй. Рано или поздно мы начинаем учиться на ошибках! В случае моего первого развода отношения распались, поскольку нас ничего не удерживало вместе. Когда взаимный интерес к различной нездоровой деятельности исчез, у нас не осталось ничего общего. Мы в буквальном смысле разошлись в разные стороны – она уехала в Мексику, а я начал отношения с другой. Однако через десять лет она написала мне, и мы снова стали общаться. Мы до сих пор иногда пишем друг другу и поддерживаем друг друга в саморазвитии.
Во второй брак я вступил без ясного намерения и не очень сознательно, как и Ондреа – в первый. Здесь я был предан не столько любимой, сколько прекрасным детям, которые родились из единства наших тел и душ (наверное, в большей мере речь идёт о единстве тел). Причиной развода, который произошёл пять лет спустя, мы считали «непримиримые различия». Эти отношения преподали мне серьёзный урок: они показали, что даже «плохие» отношения могут отлично способствовать работе над собой, когда человек сохраняет внимательность и слушает другого из сердца (что, как я теперь понимаю, я делал слишком редко). Сильный гнев и неприятные манипуляции стали править балом. Этот развод весьма сильно отличался от естественного расставания в первом браке, здесь присутствовало не столько стремление «начать жить своей жизнью», сколько глубокое разочарование и недоверие к возможностям отношений в принципе. Возникло подлинное осознание того, что эти годы, которые мы провели в глубокой изоляции друг от друга, являются отражением многочисленных неисцелённых травм и печалей, которые возникли ещё до нашей – так и не ставшей полноценной – встречи. А также отражением наших отчаянных попыток «создать отношения» там, где не было естественной склонности к их развитию. Где никогда не возникало открытости. Каждый из нас имел совершенно разные представления обо всём – начиная от жизненного предназначения и заканчивая тем, сколько минут нужно готовить яйцо, которое варится. Единственной нашей совместной радостью были дети. Я не мог выносить гнева, как её, так и моего собственного, который нередко витал в воздухе. Однако в мимолётных проблесках ясности мы, пусть как друзья, а не как возлюбленные, понимали, что отношения невозможно продолжать без серьёзной работы, которой – как мы оба чувствовали – наши отношения не стоят. Каждый из нас чувствовал, что они превратились в «выгребную яму», куда мы сбрасывали свои эмоциональные отбросы. Оставшиеся крупицы мудрости помогли нам осознать, что развод потребует от нас доброты и внимательности, которых в нашем браке часто недоставало. Поэтому мы сознательно сфокусировались на заботе о детях и их адаптации в этот переходный период. Во многих отношениях наш развод был более сознательным, чем наш брак. Поскольку мы понимали, какие возможности заключает в себе прощение, а также, что последний шаг не менее важен, чем первый, мы продолжали регулярно общаться некоторое время после развода. Поскольку «вершиной» в треугольнике наших отношений всегда были, скорее, дети, чем сами отношения или, тем более, мы сами, наш развод прошёл очень гладко и душевно. Благодаря доброте и заботе о благополучии друг друга между нами возникла связь, которую мы редко ощущали в предыдущие годы.
Спустя полтора года, когда моя бывшая жена снова собралась замуж, она и её будущий муж, мой старый друг, попросили меня быть шафером на церемонии бракосочетания. А спустя год после того, как у них родились близнецы, я стал крёстным отцом их новорождённой дочери.
Вероятно, моё общение с бывшими жёнами носит такой благотворный характер отчасти по той причине, что наши отношения, скорее, вели к
