С другой стороны, за последнее время число психически и морально ущербных в нашем отечестве увеличилось. Причина? – Неизвестна. Это могут быть и различного рода генетические мутации, и психотронные факторы, и… вспомните Библию и ее предостережения – дьявол. Один мой ученик вывел психосоциальную формулу, описывающую состояние нашего общества – синдром «трех Д». Эти три Д: девальвация, деменция, дегенерация. Девальвация – обесценивание денег, а заодно и человеческой жизни, чему мы убеждаемся воочию, деменция – ослабоумливание, процесс, наблюдаемый не только у детей, но и у многих взрослых, и – дегенерация, что означает вырождение. И все эти три «д» равны одному «д», имя которому – дьявол, и имя которому – легион. Смею вас уверить, что он столь же реален, как и ваша душа. Просто в различные времена люди создавали его различные образы.
«Князь тьмы», или «князь мира сего». Вы не задумывались – почему «мира сего»? Вам когда-нибудь приходилось видеть картины Босха, хотя бы в альбомах?
– Да.
– Тогда обратите внимание на то, что в его апокалиптических видениях традиционная фигура дьявола с рогами и копытами не изображена. Есть Бог. Есть Адам и Ева. Есть Рай. Все остальное – чудовищные животные, кошмарные монстры, в которых превращаются сами люди. Зло не вне, а внутри нас. И ад – внутри нас.
– Да, да, я это и переживал, там на Кадашевской… на набережной. Я ясно чувствовал, как заползаю в зону ада.
– Но кто правит адом?
– Дьявол?
– Правильно.
– Однако, если вы не возражаете, – сказал Николай Павлова услышав звонок в дверь, – то я познакомлю вас со своими коллегами и единомышленниками. Вы сможете им довериться точно та же, как и мне.
– Я не против.
– Ну вот и хорошо, – кивнул мэтр, направляясь в прихожу.
– Проходите, друзья мои, рад видеть вас. Прошу всех в гостиную. Как я и обещал, у нас состоится интересная встреча. Только помните, это не обычный пациент, и вы сами вскоре в этом убедитесь.
Герман слегка пожал плечами и направился в комнату, пока М вей с Ритой о чем-то шептались в коридоре.
– Вы принесли доклад, Герман? – спросил хозяин дома.
– Да, Николай Павлович.
– Ну что ж, тогда мы с него и начнем. Рита, Матвей, проход; Сейчас будет и кофе готов.
– А где же пациент? – вскинув брови, спросила Рита.
– Он у меня в кабинете. Но вначале мы послушаем маленький отчет Германа. Вы готовы, Герман?
– Безусловно.
– Ну что ж, тогда начинайте.
– Мой доклад называется «Психотерапия снаружи и изнутри» Итак, я начинаю.
«Среди многочисленных вопросов, возникающих внутри психе терапии и около, быть может, самым загадочным является тот, который напрямую и наивно формулируется самым простым образом: почему, собственно, она, психотерапия, работает?
Определенный опыт деятельности в этой области наряду с исследованиями, проведенными в попытках найти столь же наивный простой ответ, позволили мне приблизиться к обобщениям, изложение которых следует ниже.
В основе психотерапии лежит изначально присущая и врожденная способность влияния одного живого существа на другое. Яс что это качество реализуется на бессознательном уровне, ибо обладают не только люди, но и животные. Отсюда вытекает, что любое взаимодействие есть по сути своей взаимовоздействие и непременное взаимовлияние.
Признаться, не смотря на позитивные результаты, которые давала моя деятельность, меня постоянно сопровождало чувство некоторого недоумения по поводу того, как можно произвести те или иные изменения и нередко, кардинальные, в организме другого человека, имея в своем арсенале только слова, помещение и самого себя.
Мне это представлялось чем-то фиктивным, некой игрой, непременным правилом которой является блеф, невзирая на то, что еще со студенческих лет я прочно уяснил великие физиологические истины о сигнальных системах, рефлексах и не раз проделывал знаменитый эксперимент с воображаемым лимоном, который вызывает отнюдь не воображаемую слюну. Однако все это казалось малоубедительным равно, как и популярные ныне концепции биополей, экстрасенсорных потоков и так далее, когда дело доходило до психотерапевтического процесса».
Герман сделал небольшую паузу, искоса поглядывая на присутствующих, и продолжил. Читал он несколько монотонно, суховато, явно пытаясь выдержать строгий научный стиль, как это и подобает истинному ученому-аналитику. Он последовательно прошел через фрейдизм, затронул вопросы веры и эффективности психотерапевтических результатов и наконец подошел к своей психосоциальной модели, обрисовывающей облик современного невротика, чьи личностные особенности проявляются в особом отношении к деньгам в идее своеобразной фиксации на них, психологической незрелости и размытости «Я».
Причем каждое из этих свойств представляет действительно характерную черту данной группы. Если взять, к примеру, деньги, то Деньги – это всегда больше, чем деньги. Это прежде всего Символ власти, силы, независимости, обладания, то есть всех тех качеств, которые отсутствуют у невротика, и к которым последний так экспрессивно стремится в своих фантазиях.
Что же касается «Я», то у невротика оно лишено формы подобно тому, как лишена формы речь лепечущего младенца.
На этом исследователь человеческой души снова остановился и, прихлебнув кофейку, пустился в густые дебри специфических размышлений о психодинамических силах, бушующих внутри конфликтующей с собой личности, плавными научными фразами пытаясь осторожно и деликатно нащупать момент истины. После чего он широкими мазками высветил и фигуру самого психотерапевта, которая в своем роде представляется тоже наделенной невротическим потенциалом, чье самоутверждение компенсируется за счет чужих страданий. И в силу этого сами пациенты начинают тянуться к такому человеку, смутно угадывая в нем «своего». Таким образом, в подобном альянсе каждый вырастает из своего невроза. И как только он из него вырастает, он уходит. Если уходит пациент, он просто уходит. Если уходит психотерапевт, он покидает свою профессию.
Герман отложил в сторону последний листок доклада и развел руками, как будто хотел вложить в свой жест выражение «чем богаты, тем и рады», а вслух добавил: «Вот в сущности и все». После возникшей непродолжительной паузы Николай Петрович произнес:
– Неплохая концовка: «Если уходит психотерапевт, он покидает свою профессию». А вы, Герман, не собирались уходить?
– Если честно сказать, были такие мысли.
– А у вас, Рита, были такие мысли?
– Я не так давно пришла в психотерапию, чтобы из нее уходил.
– А что скажет Матвей? Вам все понятно? Доклад несколько специфичен.
– Доклад мне понятен и даже не представляется столь уж специфичным.
– Вот как? Но тогда что же вы можете сказать о самой идее Германа?
– Он обобщает опыт профессионала и выводит его на уровень общечеловеческий.
– И даже в тех местах, где говорится о дегенерациях?
– Я не психиатр, а потому не знаю, насколько разработана эта проблема. Но мне кажется, что в нашей жизни данное явление более распространено, чем это принято считать.
Матвей замолчал и с шумом отхлебнул кофе, часто моргая и уставившись в пол.
– А знаете ли, – обратился к нему Николай Павлович, – что ваше восприятие весьма сходно со взглядами великого психиатра-антрополога Бенедикта Мореля?
– Не имею чести быть знакомым с таковым, – ответил Матве!
– Разумеется, не имеете. Потому что свой «Трактат о вырождениях» он выпустил в свет в 1857 году. И знаете, что интересно?
– Что же?
– А то, что этот позитивист, биолог отметил, что вырождающийся носит на себе как бы роковую печать, клеймо, получившее название стигмата дегенерации.
– Кажется, о таких стигматах говорилось еще в некоторых отчетах инквизиции.
– Верно. Хотя подобная организация и перегибала несколько палку, но кое-кто из ее представителей склонен был и подумать над этим явлением вместо того, чтобы перемалывать косточки смазливым девственницам.
– А что же по этому поводу говорят классики психобиологии? – спросила Рита, красиво поигрывая ногой.
– Тот же самый Морель указывает на то, что такие качества, как раздражительность, необузданность характера, накапливаясь в последующих поколениях, приводят к изменениям на качественно ином уровне.
– Ив чем же они проявляются?
– Посмотрите вокруг, и вы увидите – алкоголики, убийцы, воры, извращенцы, бродяги.
– Но они существовали всегда, – неуверенно возразил Матвеи.
– Правильно, но сейчас их больше. А пониженная жизнеспособность детей? Причем эта черта отмечается как в умственном, так и в физическом планах.
– И неужели все это так фатально?
– Фатально все, – спокойно промолвил мэтр, – другое дело, что нам дается некая сила воли, а это ни что иное, как определенная свобода выбора, которая может корректировать некоторые моменты.
