могиле супруга, ибо считалось, что она должна войти в страну духов вместе со своим мужем. Оставшихся в живых вдов практически всегда обвиняли в смерти своих мужей. Некоторые племена сжигали их заживо. Если вдова продолжала жить, ее жизнь превращалась в сплошной траур и была связана с нестерпимыми социальными ограничениями, ибо повторный брак подвергался всеобщему осуждению.
В старину поощрялось многое из того, что сегодня считается аморальным. В первобытные времена жены нередко испытывали огромную гордость за связи своих мужей с другими женщинами. Девическое целомудрие было настоящим препятствием для заключения брака; рождение ребенка до замужества делало девушку намного более желанной в качестве жены, ибо мужчина был уверен в том, что его спутница не является бесплодной.
Многие первобытные племена разрешали испытательный брак, который продолжался до тех пор, пока женщина не становилась беременной, после чего можно было проводить обычную свадебную церемонию. У других групп свадьба справлялась только после рождения первого ребенка. Если женщина оказывалась бесплодной, родители должны были ее выкупить, а брак объявлялся недействительным. Нравы требовали, чтобы у каждой пары были дети.
Такой первобытный испытательный брак не имел ничего общего со вседозволенностью; это было всего лишь честное испытание на плодовитость. Вступившие в связь индивидуумы заключали брак, как только подтверждалась их способность иметь детей. Когда современные пары начинают супружескую жизнь с задней мыслью об удобном разводе в случае, если они не будут полностью удовлетворены совместной жизнью, они, по существу, заключают подобие испытательного брака, причем значительно более низкого по своему статусу, нежели честные и смелые попытки их менее цивилизованных предков.
Брак в эпоху отношений собственности
Брак всегда был тесно связан как с собственностью, так и с религией. Собственность делала брак прочным, религия — нравственным.
Первобытный брак представлял собой вклад средств, экономическую сделку. Он в большей степени основывался на деловых отношениях, чем на сексуальной заинтересованности. Древние вступали в брак ради благополучия группы; поэтому их браки планировались и устраивались группой — родителями и старейшинами. И то, что нравы, регулирующие отношения собственности, действительно укрепляли институт брака, подтверждается большей прочностью брака у ранних племен, чем у многих современных народов.
По мере прогресса цивилизации и всё большего признания частной собственности величайшим преступлением стало воровство. Прелюбодеяние считалось формой воровства, посягательством на права собственности мужа. Поэтому оно не упоминается отдельно в ранних кодексах и законах. До вступления в брак женщина являлась собственностью своего отца, который передавал свои права ее мужу, и все легализованные половые связи проистекали из этих априорных прав собственности. Ветхий Завет обращается с женщинами как с разновидностью собственности. Коран учит, что женщины являются существами второго сорта. Мужчина обладал правом одолжить свою жену другу или гостю, и этот обычай до сих пор существует у некоторых народов.
Современная половая ревность не является врожденной; она — результат эволюции нравов. Первобытный человек не ревновал свою жену; он просто охранял свою собственность. В половом отношении предъявление к женщине больших требований, чем к ее мужу, объяснялось тем, что ее супружеская неверность влекла за собой появление наследника и передачу собственности по наследству. Уже на самых ранних стадиях развития цивилизации незаконнорожденный ребенок пользовался дурной славой. Поначалу только женщина наказывалась за прелюбодеяние. Впоследствии нравы предписывали наказывать также ее партнера, и в течение многих веков оскорбленный муж или отец имели полное право убить того, кто вторгался в их владения. У современных народов сохранились эти нравы с их неписаным законом, разрешающим так называемые «преступления в защиту чести».
Так как требование непорочности появилось как один из аспектов развития нравов, регулировавших отношения собственности, оно распространялось вначале на замужних женщин, но не касалось незамужних девушек. Впоследствии в девственности был более заинтересован отец, чем жених: непорочная девушка была коммерческим имуществом отца — это давало ему возможность назначить более высокую цену. С повышением спроса на девственность появился обычай платить вознаграждение отцу невесты за то, что он вырастил непорочную девушку для ее будущего супруга. Однажды возникнув, идея женской непорочности столь завладела умами, что девушек стали буквально запирать, заточать на многие годы, дабы гарантировать их непорочность. Относительно недавние моральные и социальные нормы, а также проверки на девственность автоматически породили класс профессиональных проституток; это были отвергнутые невесты — женщины, которых на проверках, устраиваемых матерями женихов, признавали лишенными девственности.
Уже в глубокой древности дикарь заметил, что расовое смешение повышает качество потомства — не потому, что эндогамия всегда приводила к плохим последствиям, а потому, что экзогамия всегда давала сравнительно лучшие результаты. Поэтому нравы стремились закрепить ограничения на половые отношения между близкими родственниками. Было признано, что экзогамия чрезвычайно повышает селективные возможности эволюционного варьирования и развития. Появившиеся в результате таких связей индивидуумы были более разносторонними и обладали большей способностью к выживанию во враждебном окружении; сторонники эндогамии, как и их нравы, постепенно исчезли. Этот процесс был медленным; дикарь не задумывался о таких проблемах, в отличие от более поздних и прогрессирующих народов, которые, к тому же, заметили, что общая слабость иногда является следствием чрезмерного количества браков между близкими родственниками.
В то время как при наличии хорошей наследственности результатом эндогамии иногда было укрепление сильных племен, красноречивые случаи печальных последствий эндогамии наследственно неполноценных людей оказывали более сильное воздействие на сознание человека. Поэтому формирование нравов сопровождалось появлением всё новых табу, запрещавших любые браки между близкими родственниками.
Религия уже давно служит эффективной преградой для экзогамии. Многие религиозные учения объявили брак с иноверцами нарушением закона. Женщина обычно была сторонницей эндогамии, мужчина — экзогамии. Собственность всегда влияла на брак, и иногда — в попытке закрепить собственность в пределах клана — появлялись нравы, приказывавшие женщинам выбирать мужей среди одноплеменников ее отца. Распоряжения такого рода привели к огромной популярности браков между двоюродными родственниками. Кроме того, эндогамией пользовались в стремлении сохранить секреты мастерства: умельцы хотели, чтобы искусство их ремесла оставалось в семье.
Оказываясь в изоляции, более развитые группы всегда возвращались к единокровным бракам. В течение ста пятидесяти тысяч лет одной из крупнейших эндогамных групп были нодиты. Эндогамные нравы более позднего времени были в огромной мере укреплены традициями фиолетовой расы, в которой в брачные отношения поначалу приходилось вступать братьям и сестрам. Браки между братьями и сестрами получили также распространение в древнем Египте, Сирии, Месопотамии и повсюду, где обитали андиты. Египтяне долго придерживались таких браков, пытаясь сохранить в чистоте царскую кровь, — обычай, который еще дольше оставался в силе в Персии. У месопотамцев — до появления Авраама — браки
