его, но при этом часть вас рада, что это не вы. Ваш разум размышляет, почему вы не стали бы совершать ошибки, которые совершил этот человек и которые привели к страданиям. Жалость включает как защитное дистанцирование, так и некоторую снисходительность. Ваша печаль по страдальцу исходит из обособленности.
Когда вы испытываете сопереживание, вы видите, как страдает человек, и, поскольку у вас есть определенный уровень самосознания, вы знаете, что часть вас страдает так же, поэтому вы отождествляете себя с чужой болью. На каком-то уровне этот человек такой же, как и вы. Сопереживание открывает ваше сердце и вызывает сильное желание помочь человеку. Однако опасность сопереживания в том, что если вы отождествляете себя с другим слишком сильно, то почувствуете необходимость облегчить его страдания. Вы не в силах терпеть свою боль, поэтому не можете допустить, чтобы другой страдал. Другое распространенное следствие чрезмерного сопереживания – дистанцирование от другого человека, поскольку его боль слишком сильно ранит вас.
Когда вы чувствуете сострадание, вы видите измученного человека, сочувствуете ему и знаете, что у него есть «Селф», которое, будучи освобожденным, может облегчить его страдания. Когда люди облегчают свои страдания, они учатся доверять себе и усваивают все уроки, которые невзгоды могут им преподать. А сострадание приводит к тому, что вы делаете всё возможное, чтобы способствовать освобождению «Селф» другого, а не становитесь его целителем. Проявляя его, вы можете с открытым сердцем присутствовать рядом со страдающими, не испытывая желания изменить их или отдалиться от них. Такой вид присутствия чужого «Селф» часто высвобождает их «Селф». (Конечно, иногда «Селф» другого человека не может высвободиться, пока он подавлен физической болью или болезнью. В таких ситуациях самое сострадательное – сначала вылечить эти состояния, будучи уверенными, что облегчение страданий ведет к более эффективному управлению «Селф».)
Вдобавок по мере того, как ваше лидерство «Селф» растет и вы больше осознаёте океан, а не только волны, чувство разделения между вами и другими уменьшается. Желание помочь страдающим, а также тем, кто создает страдания, возникает спонтанно по мере того, как мы всё больше осознаем нашу взаимосвязанность. Оно появляется из интуитивного понимания того, что страдания других влияют на вас, поскольку на каком-то уровне другой – это вы. (Для большинства людей это неосознанная мысль, они просто чувствуют влечение сделать что-то «более значимое» в своей жизни.) Эти строки из стихотворения буддийского монаха Тит Нат Хана отражают сострадание, возникающее из осознания взаимосвязанности:
Я – истощенный ребенок из Уганды,
Мои ноги похожи на бамбуковые палки.
И я – торговец оружием,
Посылающий в Уганду смерть.
Я – двенадцатилетняя девочка,
Беженка на маленькой лодке,
Бросившаяся в океан
После того, как ее изнасиловал пират.
И я – пират, чье сердце всё еще не способно
Видеть и любить [7].
Уверенность
Почему люди, руководимые «Селф», могут сохранять спокойствие и ясность ума перед лицом гнева? В частности, потому, что они верят: независимо от того, что, по утверждению обиженного человека, произошло, это не значит, что они плохие или им будет нанесен непоправимый вред. Мы защищаемся не потому, что кто-то нападает на нас, а потому, что нападение, скорее всего, спровоцирует наших внутренних критиков, которые, в свою очередь, дадут выход никчемности и ужасу, накопленным нами в детстве. Любое пренебрежение, получаемое в настоящем, вызывает внутри нас эхо всех подобных обид, которые мы накопили в прошлом. Мы боимся не текущих событий – нас пугают бесконечные отголоски того, что еще придется пережить. Мы боимся любого инцидента, подтверждающего наши худшие опасения относительно себя.
По мере того как люди исцеляют свои уязвимые места, их критики расслабляются, а защита ослабевает. Они чувствуют уверенность в себе в том смысле, что их «Селф» исцелило эти части и продемонстрировало свою способность защитить их или утешить, если им снова причинят боль. Когда это происходит, вы становитесь менее восприимчивыми к прежним провокациям, потому что они больше не вызывают в ваших внутренних эхо-камерах отзвуки прошлых обид. Вместо этого вы реагируете на текущую ситуацию, которая действительно может быть связана с опасностью или болью, с уверенностью, что сможете справиться или исправить всё, что бы ни случилось. Не реагируя слишком остро, вы принимаете меры самозащиты, и, если взаимодействие причиняет боль, впоследствии вы лелеете любую из своих частей, которая была задета.
Это противоположность принятой в нашем обществе тенденции запирать уязвленные части, стремясь «отпустить это, не оглядываться назад и двигаться дальше». Из-за такой философии мы не только накапливаем бремя боли, но и отказываемся от тех частей, которые причиняют боль по-детски, и изолируем их, вместо того чтобы заботиться о них. Эта стратегия приводит ко всё меньшей уверенности в себе, большей уязвимости перед пращами и стрелами, которые нас окружают, и, следовательно, к большей защищенности и ощущению себя отдельной, изолированной, одинокой личностью.
Уверенность играет и другую роль для «Селф». Осознание того, что мы – часть океана, а не отдельная волна, приносит с собой то, что можно назвать чувством благодати. Ей трудно дать определение. В христианстве благодать традиционно рассматривалась как дар или благословение от Бога. В этой книге она ассоциируется с уверенностью, что, по выражению одного клиента, «я любим, и я есть любовь; какими бы плохими ни казались обстоятельства, всё в порядке и будет работать так, как должно». С такой уверенностью в том, что жизнь по сути совершенна, приходит открытость красоте мира и желание ощущать ее в каждое мгновение. Трудно оставаться в настоящем достаточно долго, чтобы ощутить красоту, если вам не хватает такой уверенности, поскольку вы будете поглощены планами на будущее, направленными на ваше выживание или удовлетворение.
Люди с такой уверенностью в себе харизматичны, но не в том смысле, что они броские, умные или могущественные, а в том, в каком греки изначально использовали это слово для обозначения обладающих даром благодати. Когда человеком управляет его «Селф», у него есть харизма подлинности.
Смелость
Знаменитый поборник правовых и социальных реформ Кларенс Дэрроу однажды сказал: «Самое человечное, что мы можем сделать, – утешить огорченных и огорчить утешенных». У «Селф» хватает смелости сделать и то и другое.
Кто-то может подумать, что присущее «Селф» ощущение благодати приведет к отстраненной пассивности и принятию несправедливостей жизни, но это не в природе «Селф». Ясность «Селф» затрудняет отрицание несправедливости и игнорирование страданий. Сострадание к себе побуждает людей сопротивляться тирании и бороться за угнетенных. Слова «Селф» вселяют надежду в отчаявшихся. Энергия «Селф» просачивается в трещины в стенах тирана и постепенно разрушает их.
Насильники нападают на людей всякий раз, когда те проявляют какие-либо признаки управления «Селф». Они знают, что это способ контролировать людей; вот почему практически все мои клиенты, подвергшиеся сексуальному насилию, сообщают, что каждый раз, когда они действовали энергично, спонтанно или независимо, их наказывали словесно или физически. В результате они стали бояться своего «Селф» и держать его подальше от своего тела.
Уверенность и благодать не делают людей пассивными, а совсем наоборот. Если мы не боимся нападения, потому что не так уязвимы, и если верим, что сможем справиться с последствиями, смелость дается нам гораздо легче. Если мы будем знать, что каждый человек – отдельная волна в общем океане, мы бросим вызов несправедливости без осуждения. Хотя до сих пор мы подчеркивали сострадательную, заботливую сторону «Селф», важно помнить, что энергия «Селф» также может быть могущественной и защищающей. Боевые искусства развивают эту сторону «Селф».
Мы можем быть сильными без осуждения, поскольку знаем, что, независимо от того, как ведет себя обидчик, у него есть «Селф» и наша цель – выявить его, а не еще больше обременять своим осуждением. Как выразился лидер движения за гражданские права Мартин Лютер Кинг – младший, злодеяние соседа-врага, причиняющее боль, никогда полностью не выражает его суть, а доброту можно найти даже в нашем злейшем враге [8]. А еще он писал вот что:
Мы должны признать, что плохой поступок врага не отражает его полностью. Его злодеяние не отражает всего его существа. […] Когда мы приходим к осознанию того, что злодеяние нашего соседа-врага – не всё его существо, мы развиваем способность любить его, несмотря на его злодеяние [9].
Смелость заключается не только в том, чтобы быть голосом обездоленных.
