смысла, которая весьма популярна в современной динамической психопатологии. Когда говорят, что симптомы заболевания имеют одинаковый смысл (например: ночная потливость, потеря веса, определенный звук при дыхании и т. п. – признаки туберкулеза), то имеют в виду, что все это – различные проявления одной предполагаемой причины, о которой шла речь выше. Так же и в психологических дискуссиях симптомы чувства изоляции и чувства того, что тебя не любят, – признаки отсутствия безопасности, поскольку включены в более общую концепцию. Иначе говоря, два симптома будут означать одно и то же, если являются частями одного и того же единого целого. Синдром можно определить в своеобразной круговой манере как упорядоченный набор многообразных явлений, каждое из которых имеет один и тот же психологический смысл. Концепции взаимозаменяемости, психологического «аромата» и смысла, хотя и полезны (например, для описания паттерна культуры), имеют определенные теоретические и практические недостатки, делая необходимым дальнейший поиск точных формулировок. Некоторые из этих недостатков могут быть преодолены, если мы включим в рассмотрение функциональные концепции мотиваций, задач или целей совладания. (Тем не менее существуют и другие проблемы, для разрешения которых необходимо обратиться к концепциям экспрессии или отсутствия мотивации.)
С позиции функциональной психологии единый организм всегда сталкивается с проблемами определенного свойства и пытается разрешить их различными способами, с учетом своей природы, культуры и внешней реальности. Ключевой принцип при этом заключается, по мнению функционального психолога, в реакциях организма на проблемы. Можно сказать иначе: организацию личности можно понять с позиции возникающих перед ней проблем и ее реакций на них. Большинство организованных видов поведения направлены на то, чтобы сделать что-либо с чем-либо [62]. Говоря о личностных синдромах, мы будем считать два специфических вида поведения относящимися к одному синдрому, если они имеют сходные цели совладания в отношении данной проблемы, иначе говоря, если они направлены на одно и то же с одним и тем же действием. О синдроме самоуважения можно, например, сказать, что это упорядоченная реакция организма на обретение, утрату, поддержание и защиту самоуважения, а о синдроме безопасности – что это реакция организма на проблему обретения, утраты и сохранения любви других людей.
Наличие более чем одной конкретной реакции на проблему свидетельствует о том, что при анализе динамики единичного поведения обычно выясняется, что у него не одна, а несколько целей совладания. Кроме того, у организма, как правило, имеется более чем одна реакция на важную жизненную проблему.
Следует добавить, что в отличие от экспрессии характера цель не может стать основной характеристикой всех синдромов.
Нельзя говорить об организации как о цели вне организма. Гештальтпсихологи убедительно продемонстрировали повсеместность организации в воспринимаемых, заученных и мысленных материалах. Эти материалы в нашем понимании не имеют целей совладания.
В целом можно сказать, что гештальтпсихологи согласились с оригинальным мнением Вертхаймера, что целое имеет смысл при наличии очевидной взаимной зависимости между его частями. Имеется некоторое сходство нашего определения синдрома с различными определениями гештальта (Вертхаймер, Кёлер, Коффка). В нашем определении также прослеживаются оба критерия Эренфельса.
Смысл целого, заложенный в его частях
Первый критерий Эренфельса для обозначения организованного психического явления состоит в том, что отдельные раздражители (например, отдельные звуки мелодии), представляемые ряду людей, окажут на них иное воздействие, чем полный набор раздражителей (вся мелодия целиком). Иными словами, целое отличается от суммы своих частей. Итак, синдром есть нечто иное, отличное от суммы его составляющих [63], однако здесь имеется одно важное различие. В нашем определении синдрома основное качество, которым характеризуется целое (смысл, аромат, цель), проявляется в каждой из его частей, если эти части получены не в результате редукции, а холистически. Конечно, это всего лишь теоретическое утверждение, не исключающее практических трудностей. В большинстве случаев мы сможем определить цель специфического поведения, лишь поняв целое, к которому относится эта цель. Вместе с тем имеется достаточно исключений из этого правила, чтобы мы смогли убедиться, что цель так же содержится в части, как и в самом целом. Например, мы слышим чей-то смех и тут же приходим к выводу, что этот человек не чувствует себя в безопасности. По одежде можно судить о самооценке человека. Естественно, что вывод, сделанный на основании части, менее точен, чем вывод, сделанный на основании целого.
Взаимозаменяемость частей
Второй критерий Эренфельса состоит в том, что элементы внутри целого взаимозаменяемы. Это означает, что мелодия сохранит свою уникальность, даже если будет сыграна в другой тональности, когда ноты будут совсем другими. Это напоминает взаимозаменяемость элементов в синдроме. Элементы, имеющие одну цель, взаимозаменяемы или психологически синонимичны друг другу; также взаимозаменяемы разные ноты, играющие в мелодии одну роль. [64]
Сосредоточение на человеческом организме
Гештальтпсихологи работали преимущественно с организацией мира явлений, «поля материалов», находящегося вне организма. Однако именно человеческий организм имеет наиболее совершенную внутреннюю организацию, как убедительно показал Гольдштейн. Основные явления мотивации, цели, экспрессии четко видны в самом организме. Определение личностного синдрома в терминах целей совладания дает нам, наконец, возможность объединить разрозненные теории функционализма, гештальтпсихологии, целеобусловленности (не телеологии) и психодинамики, поддерживаемые психоаналитиками, адлерианцами и т. д., а также организменного холизма Гольдштейна. Иначе говоря, концепция синдрома, если дать ей достаточно точное определение, может стать теоретической основой для единого мировоззрения, которое мы называем холистически-динамическим мировоззрением, по сравнению с общеатомистическим.
Особенности личностных синдромов
Как уже упоминалось, части синдрома взаимозаменяемы или эквивалентны, в частности в том смысле, что два симптома, различные с поведенческой точки зрения, но имеющие общую цель, могут замещать друг друга, выполнять одни и те же функции и имеют равные шансы возникновения или могут быть предсказаны с одинаковой вероятностью.
У истерической личности симптомы в этом смысле взаимозаменяемы. В классических случаях паралич ноги можно «вылечить» гипнозом или другими суггестивными приемами, однако впоследствии он неизбежно будет замещен каким-либо иным симптомом, например параличом руки. В литературном наследии Фрейда имеется множество примеров эквивалентных симптомов; так, страх лошадей может означать вытесненный страх отца. У уверенного в себе человека все поведенческие проявления взаимозаменяемы в том смысле, что они выражают одно и то же, т. е. уверенность. Мы уже приводили пример радикализма уверенных в себе людей; однако общее стремление помочь человечеству может проявиться в радикализме, филантропии, доброте к соседям, раздаче денег нищим и калекам. Если нам известно о человеке лишь то, что он уверен в себе, то мы с большой вероятностью можем предсказать его склонность к проявлениям доброты или социального
