Владимир Мезенцев - Биография примет

Суеверие опасно, допускать его существование — в этом есть даже известная трусость. Относиться к нему терпимо — не значит ли это навсегда примириться с невежеством, возродить мрак средневековья? Суеверие ослабляет, оглупляет…

Дорогу перебежала черная кошка — быть неприятности. Разбилось зеркало — большое несчастье. Поговорить через порог — поссориться… Кто не знает этих примет, пришедших в наш век из далеких времен? Уже давно забыты причины, вызвавшие их к жизни, а нелепое суеверие все живет. Оно таится где-то в нашей памяти, рядом с огромным запасом полезных, нужных для жизни знаний, и вылезает наружу даже помимо нашей воли.

Несколько лет назад я отдыхал в деревне, в одном из колхозов Вологодской области. Здесь жил мой фронтовой приятель старшина-разведчик, теперь колхозный бригадир Федор Лопатин. Уже несколько лет он звал меня приехать к нему отдохнуть, и, наконец, я собрался. Хотелось повидать друга, с которым прошел вместе тысячи километров по дорогам войны.

Была у меня и другая мысль. В лесах, окружающих колхоз, было очень много дичи, а я, как и Федя, был заядлым охотником. Поохотиться в вологодских лесах! Этому стоило посвятить свой отпуск.

Мои ожидания оправдались. Охота оказалась отменной. Правда, чаще всего ходил в лес я один, забрав с собой Федину собаку. Сам же он был очень занят в колхозе и лишь изредка мог вырваться на охоту.

В один из таких дней, когда мы вдвоем с ружьями и собакой вышли на улицу, Федя вдруг остановился:

— А, чтоб тебе пусто было! — сердито произнес он и, повернувшись ко мне, добавил — Дело ясное — не будет нам сегодня удачи!

— Это почему?! — удивился я.

— Кошка дорогу перебежала.

Я посмотрел на Федю, не понимая, шутит он или говорит серьезно.

— Что ты смотришь? — несколько смутившись, сказал он, — Такая, брат, примета!

— Примета-то есть. Но ты, что же, веришь этой примете?

— Да нет, не то чтобы верю, но ведь бывает, что и примета не врет.

— Но неужели ты серьезно думаешь, что кошка, перебежавшая дорогу, приносит неудачу?

Видимо, в моем вопросе было столько удивления, что колхозный бригадир не решился сразу ответить.

— Всяко, друг, бывает, — помолчав, сказал он. — Я же сказал, тебе, что особенно не верю в приметы, но бывает, что и кошка… А, впрочем, что там говорить, вот пойдем и увидим.

— Вот это правильно, — согласился я.

В этот день охота особенно удалась. Мы расстреляли все взятые патроны и нагрузились дичью. Мой друг был очень доволен.

— Ну и поохотились! Прямо, как по заказу — для гостя, а? — сказал он, когда мы вышли из лесу и присели отдохнуть.

— Даже кошка не помешала! — ехидно заметил я.

— Что? A-а!.. Ты об этом… Я, знаешь ли, даже и забыл о ней, о кошке-то. Я ведь тебе уже говорил, что особенно не верю в приметы. А вообще-то, какая связь может быть между кошкой и удачной охотой? — продолжал он, как бы разговаривая сам с собой. — Дело ясное — никакой!

Было заметно, что моему другу не хотелось продолжать этот разговор.

Мы сидели молча, и я думал о том, как это получается, что грамотный человек не забывает о приметах, порожденных невежеством и страхом наших далеких предков перед неведомыми им силами природы. Почему до сих пор многие верят в самые нелепые приметы? Что служит причиной этому?

Привычка? Да, она бесспорно играет немалую роль в живучести суеверий. С детских лет сталкиваясь с различными пережитками прошлого, человек настолько привыкает к ним, что уже не задумывается над главным: а можно ли верить тому, о чем говорят суеверная примета, древнее поверье, о чем рассказывали деды?

Из поколения в поколение передаются и закрепляются в сознании предрассудки — вместе с опытом, обычаями, знанием. Недаром говорил К. Маркс, что традиции всех мертвых поколений тяготеют, как кошмар над умами живых.

Можно с уверенностью сказать и о том, что отдельные совпадения — по месту и времени — двух различных событий давали в прошлом начало многим суеверным приметам. Это также одна из причин их живучести.

Десятки и сотни раз мы наблюдаем, как дорогу перебегает черная кошка. Мелькает и тут же забывается мысль о смешной примете. И, действительно, с вами не происходит ничего неприятного. Но вот после одной из встреч с четвероногим «носителем зла» у человека происходит какая-то неприятность. Его память услужливо напоминает: перед этим была черная кошка! И теперь его уже трудно убедить в том, что совпадение ни о чем не говорит.

Трудно потому, что он хорошо запомнил — на многие годы! — этот случай и совсем забыл все остальные. Ведь если из десяти случаев какая-либо примета окажется верной хотя бы только один раз, мы запомним это скорее, чем все несовпадения. Таково, к сожалению, свойство нашей памяти.

Но это справедливо лишь при том условии, если сам человек склонен к суевериям. Хорошо сказал об этом английский философ-материалист Ф. Бэкон: «Разум человека все привлекает для поддержки и согласия с тем, что ой некогда принял, — потому ли, что это предмет обшей веры, или потому, что это ему нравится. Каковы бы ни были сила и число обстоятельств, свидетельствующих о противном, разум не замечает их, или пренебрегает ими, или отводит и опровергает их посредством различий — с большим и пагубным предупреждением, — чтобы достоверность тех прежних заключений оставалась ненарушенной. И потому правильно ответил тот, который, когда ему показали повешенные в храме изображения спасшихся принесением обета от опасного кораблекрушения и при этом добивались ответа, признает ли теперь он могущество богов, спросил в свою очередь: „А где изображения тех, кто погиб после того, как принес обет?“.

Таково основание почти всех суеверий — в астрологии, в сновидениях, в предзнаменованиях и тому подобном. Люди, услаждающие себя подобного рода суетой, отмечают то событие, которое исполнилось, и без внимания проходят мимо того, которое обмануло, хотя последнее бывает гораздо чаще».

Мы не сказали еще о главном — о связи суеверий с религией. Проповедники современных религиозных верований открещиваются от заблуждений суеверного ума. Это-де заблуждение дикарей, ложная вера. Но ведь это весьма похоже на тот случай, когда неблагодарный сын отказывается от своих родителей! У истоков всех современных религий стоят именно те представления о мире, которые породили суеверия, дожившие до наших дней, в том числе самые бессмысленные. Суеверные приметы были ступенькой к религии, а впоследствии стали ее постоянными спутниками.

Богословы стараются отмежеваться от верований первобытных людей, но многие остатки этих верований нетрудно разыскать в Библии, увидеть в религиозных обрядах. Достаточно вспомнить ритуал христианского крещения — кому не известно, как много в нем от древней магии «язычников».

И главное даже не в этом, а в том, что сама действительность показывает нам теснейшую связь религии как системы определенных идеалистических взглядов с теми суевериями, которые человечество все еще хранит с дней своего младенчества. Тот, кто верует в бога, верит и в «чертову дюжину», и в «вещие» сны, и во всякого рода гадания и предзнаменования— верит потому, что убежден в существовании связи реальной жизни с чем-то необъяснимым, неведомым, «потусторонним».

Связь религиозных представлений и всякого рода суеверий бесспорна. В сознании религиозного человека мирно уживаются современная вера в единого бога и мировоззрение дикаря, ибо в основе того и другого лежат одни и те же представления о природе — представления младенчества человеческого общества.

Наконец, нельзя не подчеркнуть того важнейшего обстоятельства, которое неизменно питало и питает веру во всякого рода приметы и гадания. Узнать будущее — вот в чем самая привлекательная сторона этих суеверий! Заглянуть вперед, увидеть заранее, «что день грядущий нам готовит», — эта волнующая мечта неизменно следовала за человечеством во все времена его истории. И это не было простым любопытством, необходимость предвидеть возникла уже с той поры, как человек вышел из мира животных и начал заниматься целенаправленной деятельностью.

Засевая весной землю, ухаживая за садом, человек хотел знать, будет ли год урожайным, пройдут ли вовремя дожди, не побьют ли урожай морозы. Отправляясь в далекое морское путешествие, люди старались предусмотреть, какие трудности и опасности ожидают их в пути, и готовились преодолеть их. Шла война, и осиротевшие семьи с тревогой гадали, когда она окончится. И чем сложнее, многообразнее становилась трудовая деятельность людей, тем необходимее им было знать будущее, предвидеть явления природы.

Таким образом, сама жизнь нередко требовала умения проникать в будущее, предвидеть то, что еще не произошло. Однако как в прошлом, так и во многом еще и в настоящем у людей не было и нет достаточных знаний для действительного, а не иллюзорного предвидения.