реальность.
Онлайн-исповедь признана в качестве одной из вполне благодатных форм этого таинства. Еще десять лет назад ревнители православия могли возмущаться тем, как католики принимают исповедь по телефону. Теперь о возможности покаяния посредством гаджетов заявили глава Отдела внешних церковных связей митрополит Иларион, ряд известных священников, к примеру, протоиерей Игорь Фомин, настоятель храма св. кн. Александра Невского при МГИМО и глава Комиссии по миссионерству и катехизации г. Москвы.
В процессе складывания новых отношений церкви и верующих появился эффект «малого стада» в глобальной церкви. Кажется, что в соцсетях аудитория очень размыта и очень велика, но это не так. Часть духовенства сразу поняла, что необходимо формировать целевые группы, желательно небольшие, по существу свою стратегию smm-продвижения, чтобы достичь нужных людей, а не вообще всех и одновременно никого. Помимо этого, стоит ожидать бума малых групп и в рамках РПЦ. Пятидесятники в лице Российского объединенного союза христиан веры евангельской (глава – Сергей Ряховский) и баптисты в лице Союза евангельских христиан-баптистов (глава – Петр Мицкевич) почти сразу вслед за введением режима самоизоляции заявили о необходимости продолжать совершать служения в домашних группах. Эти маленькие реальные общины составляют в протестантской среде одну большую онлайн-церковь. Как отметил у себя в соцсетях настоятель храма свв. Петра и Павла в Гонконге прот. Дионисий Поздняев, «маленькие приходы в целом будут способствовать большей устойчивости всей Церкви. Думаю, для нас сегодня очевидно, что время количества, масштабности, величины и мощи – ушло, возможно, бесповоротно».
Онлайн-пожертвования с точки зрения формирования своей аудитории также могут быть хорошей основой финансового благополучия церквей и не приведут к краху прихода во главе с настоятелями, имеющими доступ к ящику для сбора денег. В Европе и США давно принято оплачивать пожертвование банковской картой, как у католиков, так и у протестантов. В больших евангельских церквях и в России уже в самом доме молитвы стоят специальные банкоматы, предназначенные только для пожертвований одной кнопкой. В РПЦ эта система стала развиваться благодаря сборам средств на благотворительность, часть пожертвований перешла в электронный вид. У православных, как правило, нет обязанности поддерживать свой приход, тогда как протестанты и католики в той или иной степени считают, что должны давать средства своей церкви. Тем не менее многие епископы в российских регионах отменили налоги, собираемые со своих приходов.
Происходит исчезновение церковного института как самодовлеющего объекта, он появляется только по умолчанию, по необходимости. Но это совсем не «революция мирян», а скорее «революция пророков», то есть конкретных пастырей со своим неформальным подходом к жизни и миссии. Ближе всего священник, который пробуждает (как отец Дмитрий Смирнов или отец Андрей Ткачев), помогает (архиеп. Пантелеимон (Шатов), глава социального отдела РПЦ, или масса простых отзывчивых батюшек), успокаивает (отец Алексий Уминский или отец Артемий Владимиров).
Последствия коронакризиса постепенно создают из религиозных деятелей социальных защитников. Помимо богослужебной, это самая естественная роль для религии в период экономического кризиса. В этом смысле РПЦ оказалась наиболее подготовленным институтом по сравнению с другими конфессиями и религиями. Общественно-политическая позиция РПЦ последние годы уже шла вразрез с линией власти. Критиковалась политика правительства за растущий разрыв между бедными и богатыми (митрополит Иларион Алфеев), пенсионная реформа (отец Дмитрий Смирнов). С начала пандемии православный портал «Правмир» публикует возмущенные заявления врачей о нехватке защитных средств и медицинского оборудования. Стремительно разоряющийся средний класс, армия безработных и мелких предпринимателей являются потенциальной паствой РПЦ и других конфессий. Они нуждаются в духовной и социальной поддержке со стороны церквей. Порвут ли потребности миссии связи церковного начальства с вороватыми мэрами и хамоватыми губернаторами? Каждый решит этот вопрос по-своему и получит соответствующий результат.
Однако жизнь и миссия церкви будут зависеть не от епископов, а от рядовых священников. Их реакция на происходящее, судя по социальным сетям, по публичным выступлениям (телеканал «Спас» стал рупором духовенства, близкого к нуждам людей), вполне здравая.
Религиозные организации в кризисной ситуации борьбы с коронавирусом оказались способны пожертвовать самым важным – публичными богослужениями, которые и составляют основу жизни верующих в любых конфессиях и религиях. Для большинства этот отказ стал испытанием на прочность, поскольку отсутствие совместных молитв вживую – это разобщение членов религиозных общин, прекращение деятельности отдельных приходов, а также лишение части доходов. Люди, которые не ходят в церкви и мечети, не приносят и пожертвований. Хотя во многих церквях (у католиков, а у протестантов практически во всех церквях в России и Европе, у православных в меньшей степени) уже распространена практика онлайн-пожертвований, которые можно сделать, не выходя из дома, на сайте того или иного религиозного объединения.
В целом законопослушными можно назвать все религии и конфессии. Христиане, мусульмане, иудеи приняли необходимые меры, согласно рекомендациям национальных властей. Вопрос об отношении к проведению богослужений и к принятию причастия стал своего рода тестом на «традиционность» в различных европейских странах. Было представлено два варианта решения этой проблемы в условиях полного или частичного карантина для населения: полный отказ от любых публичных собраний, включая службы в храмах, и частичное ограничение на посещение богослужений с акцентом на то, что церкви не могут отказаться от служб совсем, так как это будет противоречить их природе и миссии.
В Западной Европе проведение месс было полностью запрещено церковным начальством (во Франции, в ряде регионов Италии), в Восточной Европе представители церквей заявили, что верующие должны иметь право молиться вместе (католики в Польше, православные в России). Отдельную дискуссию вызвало отношение к причастию и к способу его принятия во время борьбы с коронавирусом. В Католической церкви миряне причащаются только пресным хлебом (Телом Христовым, гостия, облатка), который им вкладывают в рот. В православных церквях все причащаются хлебом и вином (Телом и Кровью Христовыми) из одной чаши и одной ложки. Со светской точки зрения, конечно, православный способ причастия является более опасным в гигиеническом смысле, но запрет на проведение месс наложили именно католики, подчиняясь централизованным указаниям из Ватикана, воззваниям папы Франциска. Православные церкви, которых часто обвиняют в тесной связи с национальными властями своих стран, оказались более строптивыми по отношению к требованиям органов государственной власти.
Участие религиозных организаций в противодействии распространению вируса продемонстрировало, что они отнюдь не архаичны и отвечают на социальные вызовы. Для многих, прежде всего для православных, кризис остро поставил проблему выработки новых форм христианской миссии и привлечения населения в церковь. Во многих странах пандемия помогла развитию межрелигиозного диалога. Социальные изменения, вызванные пандемией коронавируса, обострили имеющиеся проблемы и ускорили те процессы, которые уже проходили во внутрицерковной жизни.
Действия властей часто не учитывают реальную силу религии в современном обществе.
