было образом очищения духовного. Как человек телесно грязный, вонючий всем неприятен, и естественна мысль у окружающих его людей — ему бы вымыться или его вымыть, чтобы он был чистый и приятный, так же точно человек, который живет жизнью падшей своей природы, всем неприятен, потому что он эгоистичен и ему надо изменить себя, омыться духовно. Физическое омытие, которое существовало и до сих пор существует практически в любой религии, есть символ духовного омовения, очищения (Lustratio — очищение по-латыни). Надо снять с себя тяжесть грехов, как зловоние грязи, и родиться от Духа, не от плоти уже, а от пнев- мы. Грех тянет к Земле душу, а чтобы войти в Небо, надо родиться свыше, поэтому омовение. И если ты омоешься водой от грехов, то освободишься от них.
Но все не так просто. Принять ванну или искупаться в Иордане — это только образ духовного очищения. Это еще не чистота от греха. Иоанн Предтеча говорил: «Я вас омываю водой (в русском переводе — крещу. — А. 3.), но идет за мной Тот, Кто будет вас омывать Духом Святым и огнем» [Мф. 3:11; Лк. 3:16]. Он очистит вашу волю, выжжет в вас грех. Отсюда в христианстве основополагающий принцип — переход из состояния падшего человека в состояние человека, подобного Иисусу Христу, не падшего, для которого грех, как и для Христа, находится вовне. Как сатана подступает ко Христу, так и к такому человеку грех подступает извне, но не изнутри его. Изнутри такой омытый огнем и Духом, рожденный от Духа человек не съеден падшестью. В нем ее нет.
Как это возможно? Это возможно через вхождение в Самого Христа, в Его естество, в Его победу. Вот поэтому споры о природах Христа очень важны. Надо войти во Христа и быть в Нем, соединившись и с Его человечеством, и с Его Божеством. Без правильного понимания соотношения природ и воль в личности Христа такое соединение невозможно даже помыслить, но через рождение от воды и Духа человек становится Христом.
То, что мы называем словом «крещение», по-гречески — омытие, погружение в воду — (Закткг^а, отсюда крещальная купель называется баптистерий. Другое новозаветное греческое слово, которое переводится на русский как «крещение», Xourpov — омовение, теплая ванна. В греческом обиходе 'kowpofybpoc, — лутрофорос — это сосуд для воды, используемый невестой для омовения перед брачной церемонией. Омовение водой, о которой говорит Иисус во время ночной беседы с Никодимом, это не только образ смытия с себя греха, но и символическая смерть грешного человека. «Неужели не знаете, — спрашивает христиан Рима апостол Павел, — что все мы, омывшиеся во Христа Иисуса, в смерть Его омылись? Итак, мы погреб- лись с Ним омытием в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть [соединены] и восстановлением» [Рим. 6: 3-5]. Погружаясь в воды купели, человек символически умирает, чтобы возродиться новым Адамом во Христе, свободным от власти над ним бремени греха первого Адама. Воды смерти становятся водами жизни, потому что умерла не личность (личность — это неумирающий, неуничтожимый дух), но умерли грехи. Осталась плоть, и остался соединенный с ней дух. Но и дух, и плоть очищены купелью, и человек возрожден, то есть рожден вновь «свыше» от воды и духа.
Человек есть соединение плоти и духа. Не может существовать человек без плоти, не может существовать человек и без духа. Человек есть их соединение, и тогда, когда они соединены, есть человек. Поэтому смерть — это уничтожение человека. Человека больше нет, есть плоть, которая уходит в землю, разрушается в земле, и есть дух, который возвращается к Богу. Есть и та совокупность наших волевых выборов, которые мы называем душой, которые остаются, никуда не деваются, не уничтожаются. Каждый наш выбор — это выбор навсегда, это вечный выбор. И совокупность выборов определяет будущее, потому что разделение духа и тела происходит до времени, до «анаста- сиса» — восстановления тела. И когда вновь соединяется дух с восстановленным телом, тогда совокупность человеческих выборов определяет вечную судьбу человека.
Очень важно, чтобы еще здесь, в этой жизни, естество, обремененное грехом Адама, не главенствовало над гномической волей, очищенной водой купели, чтобы гномическая воля подчиняла себе плоть. Ведь за пределами земной жизни гномической свободы нет. Она есть только тут, только на этой Земле. И только в этой земной свободе может выбрать человек: рождаться ли ему от воды и Духа, искать ли этого нового рождения и смерти себя прежнего, с неизбежностью этому новому рождению предшествующей, или не искать и оставаться таким, каким был прежде. Христиане верят, что возможность нового рождения во Христе для всех людей открыта Христом, но воспользоваться этой новой возможностью человек может только в совершенно свободном собственном выборе. Первое рождение — из чрева матери человек не выбирает. Второе рождение выбирает всегда.
И те, кто этот выбор делает, входят во Христа, становятся членами Его Собрания. Собрание Христово — это «экклесия» (еккХцта), то есть «Церковь», как обычно и неудачно переводят это слово на русский язык. Наше слово «церковь» ассоциируется со зданием, в котором совершаются богослужения. И это — верная ассоциация. Слово «церковь» пришло к нам через много языков из древнеготского или старогерманского (филологи спорят о деталях). Современное немецкое Kirche и наша
Церковь — это одно и то же слово. И происходит оно из греческого kupikov — господский, то есть Дом Господень. Это именно церковь как здание. С глубочайшей дохристианской древности и по сей день храм, в том числе и христианский, греки называют «наос» (уаод).А «экклесия» — это именно собрание, чаще всего — правильное народное собрание, на котором голосуются и принимаются решения. Русский аналог экклесии — вече. В Новом Завете слово «экклесия» употребляется многократно и всегда переводится на славянский и русский как «церковь». Но насколько сильнее звучит точный перевод слов Иисуса Петру: «Я создам Собрание Мое, и врата ада не одолеют его» [Мф. 16:18]. Собрание граждан, добровольно и свободно соединившихся, чтобы, отвергнув грех и сатану («врата ада» — собрание сатаны), подчиниться Богу и жить Христом и во Христе. Это, с точки зрения христиан, единственная возможность уже здесь, на Земле, создать сообщество, свободное от падшести Адамовой, сообщество тех, для кого пнемва главенствует над плотью, для кого душа — это совокупность гномических выборов в пользу духа. Для граждан Небесного Иерусалима все это возможно.
