Ознакомительная версия.
Другой пример взят из искусства изготовления керамики. Он приводит к тому же выводу, что душе не трудно среди иных, чуждых для нее элементов различить свое тело. Различные глиняные предметы изготавливаются из одной и той же глины. Хотя они происходят из одной глины, но каждое изделие обладает своим своеобразием: одно – горшок, другое – амфора, третье – блюдо или ступка, и так далее. Все эти предметы узнаются их хозяевами по их особым характерным признакам. И если их разбить, а черепки перемешать, то и тогда можно увидеть, какая часть принадлежит амфоре, а какая – горшку. Узнать это можно по характерным признакам этих предметов. А если разбитые керамические изделия будут смешаны с необработанной глиной, то хозяева найдут их и узнают с еще большей легкостью.
То же самое происходит и с душою, которая после своего исхода из тела и после разрушения тела знает свое тело, даже если части ее тела смешались с частями других тел, даже если соединились с элементами необработанного вещества, такими как вода, воздух и тому подобными. Душа всегда знает свое тело, потому что она соединена с ним. «Душа всегда знает свое, с чем была составлена в один образ»[73].
Это доказывает то, что смерть, то есть разлучение души с телом, не уничтожает ипостаси человека. Человек остается, несмотря на разлуку. Эта разлука души с телом – временное состояние, потому что они снова соединятся во время Второго пришествия. Следовательно, в Православной Церкви мы не можем согласиться со смертью и исчезновением души после разлучения ее с телом. Не можем мы согласиться и с переселением души в другие тела. Каждое тело соединяется с одной душой, а каждая душа – с одним телом, и оба вместе составляют особую ипостась, одного определенного человека. Когда мы называем человека ипостасью-личностью, тогда под этим понимаем, кроме всего прочего, и эту исключительность и стабильность бытия.
Именно это учение о неразрушимости ипостаси человека опровергает любую теорию о перевоплощении или переселении души. Потому что такие взгляды подразумевают, что одна душа может иметь много различных тел и различных существований. Святитель Григорий Нисский, опровергая эту теорию, говорит, что утверждающие такие вещи «оскорбляют человеческое общество», то есть оскорбляют человеческую природу, потому что соглашаются с тем, что одна и та же душа может быть то душою человека, то душою животного, то пресмыкающегося, то растения, и так далее. Такие взгляды святитель Григорий Нисский называет «вздором», пустословием и глупостью. С помощью ряда доказательств он опровергает эти мнения.
Он говорит, что настаивающие на этом смешивают свойства природы, потому что путают бессловесное со словесным, чувственное с бесчувственным. Потому что одну и ту же душу один раз они считают разумной и способной мыслить, а в другой раз – живущей в гнездах пресмыкающихся, то становящейся плотоядной, то живущей вместе с птицами, то впадающей в состояние бесчувственных предметов, то становящейся растением или производящей яд. Страшно то, что человек, увидев ядовитых или плотоядных животных, будет считать их сродными и родственными себе. В таком случае жизнь становится очень трудной, потому что иногда человеку придется почитать все окружающее его как одноплеменное и родственное себе, а в другой раз – поступать жестоко, если он считает, что люди не отличаются от деревьев, растений и животных. Тогда как же он будет поступать с природой, если подозревает, что, вероятно, в ней существуют души людей? Поэтому, даже не учитывая иные соображения, теория переселения душ «неприемлема»[74].
В Православной Церкви мы не принимаем таких мнений. На этот счет есть даже соборные анафемы. В Синодике Торжества Православия, кроме прочего, говорится: «Возвещающим о почитании эллинских нечестивых догматов, о душах человеческих, о небе, земле и иных тварях и бесстыдно, или паче нечестиво, вводящих их в Православную и Кафолическую Церковь – АНАФЕМА». То есть анафематствуются те, кто в отношении человеческих душ смешивает православную веру с догматами древних идолопоклонников.
В другом анафематизме говорится: «Предпочитающим безумие внешних философов, называемое мудростию, и последующим своим учителям, и переселение человеческих душ или подобно бессловесным животным погибающим и нигде же обретающимся принимающим, и посему отвергающим воскресение, суд и последние воздаяние пожившим – АНАФЕМА»[75].
В другой части настоящей главы мы подробно рассматривали то, что души людей после своего исхода из тела принимаются либо Ангелами и ведутся на лоно Авраама, либо демонами и ведутся в ад. Этой действительности нас учит Церковь.
Но ни праведники, ни грешники не вкушают в совершенстве ни рая, ни ада, но лишь предвкушают радость праведников и муки грешников. Святитель Марк Евгеник [76] говорит, что наслаждение и блаженство святых, которое мы называем то созерцанием, то причастием, то общением с Богом, то Царством, хотя и вкушается святыми после исхода души из тела, но все же «все несовершенно есть и ущербно по сравнению с чаемым восстановлением (апокатастасисом)». Оно частично и недостаточно, потому что души ожидают свои тела во Второе пришествие Христово, чтобы вместе с ними войти в совершенную славу[77].
Душа после своего исхода из тела ожидает пришествие Христа и будущий Суд, когда произойдет воскресение тел. Но она также предвкушает то состояние в зависимости от своих дел, пребывая в особых местах, которые должно понимать как особые способы существования. Святитель Марк Евгеник говорит, что и праведники, и грешники «каждый – в подобающих для них местах». Праведники проводят легкую и свободную жизнь с Ангелами и Богом на небе, в раю, откуда ниспал Адам. Грешники же находятся в аду в тесноте и без утешения, как осужденные, и ожидают решения Судии. Ни праведники не вкушают в полноте Царства Небесного, ни грешники – геенны[78]. Таким образом, мы видим, что существует некоторое различие между раем и Царством Небесным, а также между адом и геенной. Праведники после смерти входят в рай и ожидают вхождения в Царство Небесное после воскресения тел. Грешники после смерти входят в ад, а после воскресения тел и окончательного Суда войдут в геенну.
Места эти, конечно, не чувственные, а умопостигаемые. Мы знаем, что душа, выходящая из тела, не действует через чувства, не может быть заключена в каком-либо чувственном месте, не имеет нужды и в услугах тела. Святитель Марк Евгеник настаивает, что, когда мы говорим о том, что Ангелы живут на небе, мы подразумеваем не телесное место, «а сверхчувственное и умопостигаемое место», хотя мы и называем его местом. Используя цитату из преподобного Иоанна Дамаскина, он говорит, что умопостигаемое место то, «которое мыслится, и есть умная и бестелесная природа, которая пребывает и действует». Это мысленное и бестелесное место, пренебесное и премирное, – место Ангелов и святых. Умопостигаемое место то, где Бог действует и являет Свою славу[79].
Следовательно, невозможно очертить какое-то определенное место, где живут души святых и души праведников. Мы используем термины «рай» и «ад», чтобы указать на особый образ жизни, потому что праведники приобщаются славы Божией, в то время как грешники воспринимают опаляющее действие Божие.
Преподобный Диадох Фотикийский делает одно замечание, которое нужно здесь привести, потому что оно связано с состоянием душ по выходе из тела и их отношением к вещественному миру. Он говорит, что человек свое завершение имеет в единении души и тела, в то время как Ангелы своим совершенством имеют простоту природы. Поэтому Ангелы могут видеть не только то, что находится на поверхности, но и то, что сокрыто внутри. Поскольку у них разреженная, неплотная природа, то их не видят те существа, которые обладают плотной природой. Но такого не бывает с душами. Когда душа отлучится от тела, она не пребывает в своей полноте, только наедине сама с собой, «и уже не может видеть то, что находится на земле». После разлучения с телом она «уже не может видеть того, что видела с телом»[80].
Это, конечно же, не означает того, что души не помнят о нас и не интересуются нами. Богач в аду переживал о своих родственниках, которые еще находились в настоящей жизни, хотя и не мог им помочь. Значит, души почивших людей помнят о тех людях, с которыми были связаны в настоящей жизни, переживают о них, но находятся на ином расстоянии места и времени. Души святых, поскольку имеют любовь и имеют общение с Богом, в Боге знают о нашем состоянии, слышат нас, принимают наши молитвы и молят о нас Бога. Происходит это благодаря благодати, благодаря их единству с Богом. Это не является их естественным состоянием. Слова преподобного Диадоха приведены здесь для того, чтобы показать разницу между душами людей и Ангелами.
Ознакомительная версия.
