Библейский автор, несомненно, вложил «в сердце» бога свое собственное отношение к «подвигам» Ииуя. Яхве вполне одобрил коварство и жестокость, с которыми израильский царь расправился со служителями и почитателями его соперника, Ваала. Это, сказал Яхве, «было праведно в очах моих». В действительности «праведным» это, конечно, считал библейский автор, писавший тремя веками позже, в Иудее, когда жрецы и пророки Яхве, опираясь на поддержку царя Иосии, провели там по отношению к «языческим» культам подобную же «операцию», проявили такую же жестокость к своим соперникам, жрецам и пророкам других культов и религиозная нетерпимость стала в религии Яхве официальной догмой. Но об этом будет рассказано позже.
Дав устами самого бога Яхве самую высокую оценку «праведности» Ииуя за его расправу со служителями Ваала, библейский автор после этого вынужден был все же с досадой добавить: «Впрочем, от грехов Иеровоама, сына Наватова, который ввел Израиля в грех, от них не отступал Ииуй, — от золотых тельцов, которые в Вефиле и которые в Дане». Статуи Ваала были уничтожены, но, оказывается, золотые идолы, изображения Яхве в виде «тельца» в древних святилищах в Вефиле и Дане остались и по-прежнему были объектами культа: перед ними приносили жертвы, их целовали.
А пророк Елисей пережил и помазанного им Ииуя, и сына Ииуя Иоахаза, который унаследовал престол после смерти отца, и умер, когда воцарился второй сын Ииуя, Иоас. Но и после смерти он продолжал творить чудеса. Когда, в его могилу случайно бросили труп одного умершего израильтянина, он «при падении своем коснулся костей Елисея, и ожил, встал на ноги свои» (4 Цар. 13:21).
Об обоих сыновьях Ииуя библейский автор повторяет все одну и ту же сакраментальную фразу: каждый из них «делал неугодное в очах Яхве»; «не отставал от всех грехов Иеровоама… который ввел Израиля в грех, но ходил в них» (4 Цар. 13:2, 11). Буквально теми же словами отзывается автор и о поведении народа израильского при этих царях: «…не отступали от грехов дома Иеровоама, который ввел Израиля в грех; ходили в них, и дубрава стояла в Самарии» (4 Цар. 13:6).
Борьба между Яхве и Ваалом продолжалась, и не только в Израильском, но и в Иудейском царстве. Там в годы, когда в Израиле власть захватил Ииуй, тоже произошел дворцовый переворот. Иудейский царь Охозия приехал погостить в Самарию вместе со своими братьями как раз в то время, когда Ииуй расправился с «домом Ахава». Охозия тоже принадлежал к этому «дому», его мать Гофолия была дочерью Ахава. Этого было достаточно для того, чтобы Ииуй поубивал и Охозию и его братьев: «закололи их — сорок два человека, при колодезе Беф-Екеда, и не осталось из них ни одного» (4 Цар. 10:14). А мать Охозии царица Гофолия, «видя, что сын ее умер, встала и истребила все царское племя» и стала сама править. Так же как Иезавель израильская, Гофолия была ревностной поклонницей Ваала. Заговор против нее возглавил главный жрец иерусалимского храма Яхве Иодай. Ему удалось спрятать в храме одного из сыновей Охозии, годовалого Иоаса. А когда Иоасу стало семь лет, Иодай «взял сотников из телохранителей и скороходов, и привел их к себе в дом Яхве, сделал с ними договор, и взял с них клятву в доме Яхве, и показал им царского сына».
Затем в назначенный день «вывел он царского сына, и возложил на него царский венец и украшения, и воцарили его, и помазали его, и рукоплескали и восклицали: да живет царь! И услышала Гофолия голос бегущего народа, и пошла к народу в дом Яхве. И видит, и вот царь стоит на возвышении, по обычаю, и князья и трубы подле царя; и весь народ земли веселится… и закричала: заговор! заговор!» Но уже было поздно. По приказанию Иодая Гофолию увели в царский дом и умертвили. «И заключил Иодай завет между Яхве и между царем и народом, чтоб он был народом Яхве… И пошел весь народ земли в дом Ваала, и разрушили жертвенники его, и изображения его совершенно разбили». Естественно, что после этого правил при царе-ребенке тот же Иодай и жрецы Яхве взяли верх над жрецами Ваала. «И делал Иоас угодное в очах Яхве во все дни свои, доколе наставлял его священник Иодай; только высоты не были отменены; народ еще приносил жертвы и курения на высотах». Жрецы Яхве, несомненно, выгадали от этого переворота: теперь только в их храм должны были поступать те приношения, которые до этого доставались «дому Ваала».
Мотивы вражды между иудейским жречеством Яхве и жрецами других культов здесь выглядят достаточно ясно: это была вражда между конкурентами, борьба за доходы и за влияние на народные массы, на правителей. Сложнее дать оценку роли пророков.
Истории двух пророков Яхве — Илии и Елисея — в Библии уделено места, пожалуй, больше, чем целому десятку царей. Однако с первого взгляда видно, что рассказ об этих пророках, даже если опустить из него чудеса, содержит множество несообразностей и противоречий. Напомним лишь некоторые из них. Совершенно несообразно с исторической действительностью, что царь маленького Израильского царства мог запретить всем царям и народам принимать у себя Илию.
Невероятно, что царь Ахав стал покорно выполнять приказ пророка Илии, известного ему своими мятежными взглядами, созвать на гору Кармил «всего Израиля» и «четыреста пятьдесят пророков вааловых, и четыреста пророков дубравных» и затем допустил эту свирепую расправу со служителями Ваала, в котором и сам царь и его жена видели истинного бога. Зачем Иезавель, как это утверждает библейский автор, сочла нужным через особого посланца сообщить Илии, что она собирается «завтра к этому времени» убить его?
Есть явное противоречие между троекратным уверением Илии (один раз «перед народом» на горе Кармил и дважды в своих жалобах богу на горе Хорив), что он единственный остался из пророков Яхве, остальные все перебиты (3 Цар. 18:22; 19:10, 14), и тем, что несколько позже, когда Ахав решил узнать перед походом волю Яхве, то собралось «около четырехсот» пророков Яхве, причем только один из них, Михей, оказался в оппозиции царю. Виновницей истребления пророков Яхве автор называет Иезавель, но сам Илия, жалуясь богу, прямо обвиняет в этом народ израильский: «Возревновал я о Яхве боге… ибо сыны Израилевы оставили завет твой, разрушили твои жертвенники и пророков твоих убили мечом; остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять ее» (3 Цар. 19:10). Однако мы уже знаем, что не было массового преследования и истребления пророков Яхве, что Ахав охотно совещался с ними, чтобы узнать мнение Яхве о походе, который он задумал против моавитян, и в этом совещании участвовало «около четырехсот пророков Яхве» (3 Цар. 22).
В одном месте повествования об Илии автор уверяет, что сам Яхве повелел пророку помазать Азаила царем над Сирией, Ииуя — царем Израиля, Елисея — пророком (3 Цар. 19:15–16). Но из других мест мы узнаем, что, во-первых, двух повелений Яхве Илия так и не выполнил. Азаиля помазал на царство Елисей (ситуация совершенно неправдоподобная; зачем израильскому пророку мазать арамея — язычника — на царство в Сирии?), а Ииуя помазал на царство некий «сын пророческий» по поручению Елисея.
Немало противоречивого и непоследовательного также в рассказах о Елисее. Так, например, после того как в 5-й главе (4 Цар.) слуга Елисея Гиезий был поражен проказой «навек», в одной из следующих глав о том же Гиезии сообщается, что он как ни в чем не бывало беседует с израильским царем: «Царь тогда разговаривал с Гиезием, слугой человека божия…» После того как Елисей чудесным образом наводит слепоту на сирийское войско, в результате чего «не ходили более те полчища сирийские в землю Израилеву» (4 Цар. 6:23), из следующей главы мы узнаем, что сирийцы не только вторглись в Израиль, но даже осадили его столицу Самарию.
Бросается в глаза также, что чудеса, приписываемые Елисею, дублируют чудеса, совершаемые Илией, так, как будто они описывались по определенному трафарету.
Среди ученых, исследователей Библии, давно уже сложились разные мнения по вопросу об историчности этих двух пророков. Одни считают, что ни тот ни другой в действительности никогда не существовали, что это легендарные и даже мифологические образы. «Анализ фантастических черт, параллельно присвоенных Илии и Елисею, — писал И. Г. Франк-Каменецкий, — приводит к заключению, что в основу легендарного прототипа героев легли мифологические представления, восходящие к божеству, которое, являясь олицетворением водной стихии, ставится, с другой стороны, в тесную связь с небесным огнем». Илия, по мнению этого автора, первоначально почитался как бог грозы, тождественный с самим Яхве, впоследствии как пророк и легендарный основатель культа святилища Яхве на горе Кармил, и еще позже как историческое лицо, современник Ахава и ревностный поборник культа единого бога[22].
Другие исследователи склонны считать, что Илия и Елисей, или по крайней мере один из них, все же существовали как исторические личности, но то, что о них написано в Библии — это в значительной степени продукт фантазии их учеников и последователей из среды «сынов пророков Яхве», создававших и распространявших во славу своих учителей ореол неколебимых и яростных борцов за дело Яхве.
