class="p1">«
И пришли Матерь и братья Его и, стоя вне дома, послали к Нему звать Его. Около Него сидел народ. И сказали Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои и сёстры Твои, вне дома, спрашивают Тебя. И отвечал им: кто матерь Моя и братья Мои? И обозрев сидящих вокруг Себя, говорит: вот матерь Моя и братья Мои; ибо кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат и сестра и матерь».
По Марку все вокруг Иисуса были Его братьями и сёстрами. То же самое видим и у Луки (8:19-21). А у Иоанна этот момент насчёт братьев и сестёр не отражён. Не поднялась рука Иоанна оскорбить Мать Иисуса, свою сводную Бабушку.
И ещё здесь добавлено Его заявление, которое можно посчитать законом или заветом (30-32):
«Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает. Посему говорю вам: всякий грех и хула простятся человекам; а хула на Духа не простится человекам; если кто скажет слово на Сына Человеческого, простятся ему; если же кто скажет слово на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем».
И ещё (35-37):
«Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе; а злой человек из злого сокровища выносит злое. Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда. Ибо от слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься».
Спасительные притчи Спасителя (13)
Многие вещи нам непонятны
не потому, что наши понятия
слабы; но потому, что сии
вещи не входят в круг наших понятий.
Козьма Прутков. Мысли и афоризмы.
Несколько незамысловатых (а то и замысловатых, это как посмотреть) притч, произнесённых Иисусом перед народом: о сеятеле, о пшенице (по воспоминаниям, что Он – господин не только субботы, но и всей пшеницы в округе) и плевелах, о зерне горчичном, о закваске, о скрытом на поле сокровище и драгоценной жемчужине, о закинутом неводе.
Вот, например, притча о сеятеле. Вышел сеятель в поле, разбросал зёрна. Некоторые из них упали около дороги (ах, какая неаккуратность сеятеля!), некоторые попали на каменистое место, где почти не было земли (опять сеятель промахнулся!), некоторые зёрна полетели в терние (вот незадача, ветер, что ли, мешает?), а какие-то и попали на хорошую землю. Так вот, те зёрна, которые у дороги упали, были склёваны птицами. На каменистой почве зёрна проросли, но при недостатке воды ростки засохли. Там, где терние, ничего не взошло, поскольку это терние заглушило ростки. И только на хорошей земле всё получилось, как и следует.
Ну что можно сказать во-первых. Не сеятель это вышел, а самый настоящий вредитель сельского хозяйства. Руки-ноги за это оторвать ему надо. Даже и пояснений никаких не требуется. А кто же он, сеятель, в Священной Книге? Как раз Он и есть, Говорящий слово о Царствии Небесном.
Так вот, оказывается, кто слушает и не разумеет – к тому приходит лукавый. То есть, если человек не понимает, что ему говорят, по складу своего ума, то он все слова о Царствии растеряет. Ловко! Но ведь известно, что понимать не заставишь, да и научить этому непросто, если вот так говорить, с расчётом на непонимание. Да и, с другой стороны, никто не обязан понимать намёков, ни тонких намёков на толстые обстоятельства, ни наоборот.
А вот кто слушает с радостью и принимает, но потом соблазняется другим, то он противопоставляется посеянному на камнях. А кто слушает, но живёт тем, что есть, что заглушает слово о Царствии, тому того и не видать, Царствия-то. Ну а уж в доброй земле и урожай добрый. Царствие Небесное так и попрёт, так и попрёт!
А вот и другая притча, о пшенице и плевелах. Посеяли пшеницу, но пришёл недруг-сосед и набросал на этом поле семена сорняков. Дело в жизни с соседями обычное. Всё вместе и взошло. Работники и говорят хозяину: «Давай-ка мы, господин ты наш хороший, сорняки повыдергаем!» На что хозяин и говорит им: «Не надо, а то вы и пшеницу мне повыдергаете, знаю я вас! Вот когда урожай будем убирать, тогда сначала сорняки и повыдергаете». То есть, говоря словами язычника Екклесиаста, «всему своё время». Есть время растить сорняки вместе с добрым злаком, и есть время выдёргивать сорняки и собирать урожай.
И снова чешутся руки указать на агрономическую неграмотность хозяина-сеятеля. Сорняки убирают не вместе с урожаем, дорогой мой. Из-за них и урожая-то может и не быть. «Всему своё время», только не упусти это «своё время».
А вот удвоенная Лукой (15:4-10), для пущего впечатления, притча Матфеева (из его, Матфеевой, забегая вперёд, восемнадцатой главы) о потерянной овце и усиленная абсолютно такой же притчей о потерянной драхме:
«Кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяносто девяти в пустыне (? – С.Ч.) и не пойдёт за пропавшею, пока не найдёт её? А нашед возьмёт её на плечи свои с радостью; и пришед домой, созовёт друзей и соседей и скажет им: порадуйтесь со мною, я нашёл мою пропавшую овцу. Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяносто девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии. Или какая женщина, имеющая десять драхм, если потеряет одну драхму, не зажжёт свечи и не станет мести комнату и искать тщательно, пока не найдёт? А нашедши созовёт подруг и соседок и скажет: порадуйтесь со мною, я нашла потерянную драхму. Так, говорю вам, бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся».
Вот бы всё по полочкам и разложить.
Лука устроил равенство, упущенное Матфеем, между растеряхой мужиком (пастухом) и растеряхой женщиной (домохозяйкой). По еврейской Конституции мужчина и женщина равны что ли? А иначе зачем приводить две одинаковые притчи? Причём, во-вторых, довольно странная параллель между радостями о найденных вещах (овце и драхме) и радостями совсем другого характера, более духовного. Это абсолютно разные вещи. Здесь не надо было говорить такими притчами, а надо было сразу в глаз, напрямую, что, мол, радуемся мы там, на Небесах, если кто из вас, грешников, покается. А как радуемся – не выразишь и словами. Радости – понятия абсолютно относительные. Ведь кто-то и порадуется, что найдёт пропавшую овцу, а кто-то и отчертыхает её, да ещё в сердцах, прирежет на варево и позовёт соседей на ужин, а то и своей семьёй управится.
Не будем перебирать эти притчи. Кому хочется, может подробно
