большего доверия является евангелие Иоанна, однако и в нем наблюдаются легко различимые родимые пятна редакторских иудаизирующих правок, имеющих, как правило, вид грубых алогичных вкраплений категоричных императивов истинности иудейской веры – их мы станем отмечать в процессе анализа текстов. И наконец, ев. Фомы, не включенное в канон нового завета по причине своей явной ярко выраженной антииудейской направленности. Тем не менее, являясь наиболее древним текстом записей логий Иисуса, оно представляется заслуживающим большего доверия, чем другие евангелия, как источник наибольшей достоверности и приближенности к тому, чему в действительности мог учить Иисус. Таким образом, в качестве наших источников мы будем более всего использовать Фому, с оговорками – Иоанна, и наконец, условно, Маркионово евангелие Господне, стараясь очистить все это от иудаизации и сохранить все, что может быть отнесено нами к Иисусу. Также возможно рассмотрение отдельных речений из канонических синоптических евангелий, которые, хотя и являются по достоверности источниками второго ряда, тем не менее, могут содержать и какие-то элементы источников, не сохранившихся доныне, но бытовавших во времена второй половины второго века. Примером такого утраченного источника может служить упоминаемое Евсевием Кесарийским в «Истории Церкви» собрание логий Иисуса в пяти томах Папия Иерапольского.
Классическая датировка канонических евангелий, рт принятая в современной библеистике, гласит: «Время создания достоверно установить невозможно, но…», и за этим «но» следуют под ником «большинство ученых склоняются» более или менее обоснованные догадки. Приводить ссылки на литературу здесь бесполезно и бессмысленно, настолько она обширна, и неохватна за прошедшие примерно пять веков начиная с 17 века чуть ли не со Спинозы – довольно будет сослаться на краеугольный труд Мецгера «Канон Нового Завета». И что же это за датировки? Матфей – как считается, самый ранний – отнесен к 50—60ым годам, Марк – к 60—70ым, Лука, соответственно, к 70—80ым, а бедный несолидный Иоанн, почитаемый недостоверным [8] – к аж 90—100. Однако, не столь обширны и неохватны, как сама литература на тему датировки «от Ромула до наших дней», те аргументы, которые в пользу этих датировок приводятся. На самом деле при ближайшем рассмотрении имеется – увы! – всего один аргумент, считающийся бесспорным, в пользу ранней датировки евангелий серединой-концом первого века. Это – две цитаты [9] Папия Иерапольского (70—155), автора утраченного собрания логий Иисуса в пяти томах, сохранившиеся в «Истории Церкви» Евсевия Кесарийского [10]. Одна утверждает, что Папий записывал воспоминания Иисуса из устной традиции, не доверяя письменным свидетельствам: «…Я понимал, что книги не принесут мне столько пользы, сколько живой, остающийся в душе голос». Другая – об источниках собранных им логий (это цитата его цитат в «Истории…» Евсевия): «Сообщает он в своей книге и другие слова Господни в передаче упомянутого Аристиона, а также рассказы пресвитера Иоанна. Отсылаем к ним людей любознательных, но считаем нужным сейчас же добавить ко всему сказанному рассказ о евангелисте Марке. Вот что говорил пресвитер (Иоанн): «Марк был переводчиком Петра; он точно записал все, что запомнил из сказанного и содеянного Господом, но не по порядку, ибо сам не слышал Господа и не ходил с Ним. Позднее он сопровождал Петра, который учил, как того требовали обстоятельства, и не собирался слова Христа располагать в порядке. Марк ничуть не погрешил, записывая все так, как он запомнил; заботился он только о том, чтобы ничего не пропустить и не передать неверно. Так говорит Папий о Марке; о Матфее он сообщает следующее: «Матфей записал беседы Иисуса по-еврейски, переводил их кто как мог. Он же пользуется Первым посланием Иоанна, а также Петра и рассказывает о женщине, которую обвиняли перед Господом во многих грехах. Рассказ этот есть в «Евангелии евреев». Я счел необходимым все это добавить к сказанному». Из этих цитат, являющихся, напомню, единственным «бесспорным» аргументом в пользу раннего датирования синоптических евангелий, становится очевидным и само собой разумеющимся, что упомянутые Марк и Матвей никак не могли быть авторами евангелий: один записывал все подряд, и точно не в виде складной хронологической истории, но в виде отдельных не связанных другом с другом воспоминаний, может, и содержавших некие событийные эпизоды, но не в хронологическом порядке единой истории; о другом Евсевию вряд ли вообще можно верить, поскольку сегодня уже точно установлено, что евангелие Матфея, написанное на иврите – это обратный перевод с греческого. А беседы Иисуса во-первых – не сложенная история Его жизни, каким является каноническое ев. от Матфея, а во-вторых Сам Иисус проповедовал на армейском, и вряд ли Матфей (если это тот самый Матфей-мытарь) стал бы записывать их на священном языке евреев, будучи предателем своего народа и изгоем, если верить тому, что он был мытарем. Скорее можно было бы поверить что он писал на греческом, чем на иврите [11]. По мнению большинства ученых, Евангелие от Матфея не было написано очевидцами [12]. А об авторстве «Луки» будет подробно упомянуто в дальнейшем. Что же касается других, «спорных», аргументов второго ряда доказательств ранней датировки синоптиков, то они подробно разобраны и доказательно опровергнуты в фундаментальном труде д-ра Маркуса Винсента [13], и вкратце приведены в уже цитированной нами работе д-ра Евлампиева [14]. Никаких других прямых документальных свидетельств существования синоптических евангелий ранее 140 г. просто нет в природе, это нужно понимать. При этом надо отдать должное тому, что современные исследователи, анализирующие приведенные выше свидетельства Папия Гиеропольского, приходят к однозначному выводу, что «записи» высказываний Иисуса Христа, сделанные Матфеем и Марком, которые упоминаются в цитатах из его труда, не могут быть теми евангелиями, которые ныне входят в Новый Завет [15]. Что касается Евангелия от Иоанна, то согласимся принять датировку, предложенную «большинством ученых» и посмотрим, что же для нас из этого последует, запомним этот факт: Иоанн – конец первого – самое начало второго века.
Отдельно хочу еще раз отметить, что согласно традиционно принятым наукой датировкам появления евангельских текстов Марка относят к 60-м, Матфея – к 70-м, Луку – к 80-м, а Иоанна – к концу первого века. Таким образом в традиции религиоведения закрепилось мнение, что Иоанн является наиболее поздним, и потому наименее достоверным источником, да еще и частично скомпилированным у синоптиков, и сконструированным неким гностическим сообществом, возможно, из круга учеников Иоанна Богослова. Однако, как я уже указал выше, евангелие Маркиона отныне считается пресиноптическим текстом, использованным синоптиками при создании своих евангелий. При этом доктор Маркус Винсент в своей монографии «Маркион и датировка синоптических евангелий» вполне обоснованно доказывает, что автором Евангелия Господня Маркиона был сам Маркион Синопский, а, по нашему приводимому ниже предположению, написано оно было в Риме между 140-м и 144-м годами. В то же время первое упоминание всех четырех канонических евангелий вместе у Иринея Лионского [16] относится к 180-му году. Таким образом, датирование синоптиков сдвигается на вторую половину второго века, при том, что это не касается изначальной датировки ев. Иоанна 90-100-м годами, которая предположительно остается на своем месте. И вот здесь начинается самое интересное: сдвинув датировку синоптических евангелий на вторую половину второго века, как вторичных источников по отношению к евангелию Маркиона с датировкой около 140 года и оставив фиксированной датировку Иоанна рубежом 1—2 вв., получаем, что не Иоанн вторичен по отношению к синоптикам, а, наоборот, это синоптики (включая сюда Маркиона) списывали у Иоанна. Поэтому евангелие Иоанна выдвигается на первый план, как наиболее древнее из канонических источников, его достоверность упрочивается, а те заимствования, которые ему приписаны переворачиваются: теперь уже именно эти заимствования надлежит приписывать не Иоанну из синоптиков, как прежде, но синоптикам из Иоанна.
Однако, и это еще далеко не все. Как я уже указал выше, доказанная [17] первичность Ев. Маркиона по отношению к синоптикам сдвигает их уже на третий план, на третье место заимствований: сперва Иоанн, потом заимствования у Иоанна в ев. Маркиона, а еще потом – из Маркиона в синоптиков. И вот это утверждение мы беремся доказать в нашей книге. Что касается евангелия
