Это будет город музыки. Среди шума и гама коммерческой жизни будет раздаваться музыка увеселительных мест и театров. Там будут слышны “голоса играющих на гуслях и поющих, и играющих на свирелях и трубящих трубами” (стих 22). Театры и дискоклубы будут работать круглосуточно. Там, по сути, не будет ночи, так как электрическое освещение превратит ночной город в ясный день. Магазины и офисы не будут закрываться ни днем, ни ночью, ни по выходным, потому что безумный вихрь удовольствий и всепоглощающая страсть к богатствам будет постоянно крутить колеса бизнеса. Все это будет какое-то время процветать, и бог мира (века) сего – САТАНА – будет владеть разумом и телами людей, так как мы читаем во втором стихе, что Вавилон в то время будет “жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице”. Город будет исполнен самого гнусного ОККУЛЬТИЗМА, и тогда экстрасенсы и все те, кто ищет связи с потусторонним миром, отправятся в Вавилон, как сейчас люди едут в Париж, чтобы окунуться в мир моды и чувственных удовольствий. В те дни бесы и нечистые духи увидят в Вавилоне небывалую еще возможность материализоваться и входить в человеческие тела. Их бесчисленные легионы ринутся в Вавилона из поднебесья и бездны, пока город не переполнится одержимыми мужчинами и женщинами. И когда Вавилон будет на пике своей славы перед великим падением, его возглавит САМ САТАНА, воплощенный “зверь” – АНТИХРИСТ.
Но перед его уничтожением, Бог по Своей милости избавит Свой народ, ибо раздастся с небес глас:
“Выйди от нее, НАРОД МОЙ, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее” (Отк. 18:4).
Как Содом и Гоморра не могли быть уничтожены, пока праведник Лот не вышел, так и Вавилон не будет уничтожен до тех пор, пока праведный народ не будет взят.
Город будет уничтожен внезапно и без предупреждения. Страшная буря принесется на город. Молния и гром не будут прекращаться. Город будет охвачен пожаром и великое землетрясение сотрясет его от центра до периметра. Высокие офисные здания и жилые небоскребы, “Висячие Сады” и высокие башни пошатнутся и рухнут. Земная кора лопнет и разверзнется так, что весь город вместе с жителями обрушится как ЖЕРНОВ (стих 21) в озеро раскаленного битума, дым которого будет, как дым из “огненной печи”. Ужас сцены будет усилен огромными облаками пара от вод Евфрата, вливающихся в озеро кипящего асфальта, которые ночью будут отражать свет пылающего города, так что он будет виден издалека со всех сторон в этой равнинной стране. И тогда цари земные, и торговцы, и кормчие, и корабельщики, и все, получавшие прибыль и обогатившиеся от нее, станут вдали, от страха мучений ее, плача и рыдая. Но небо будет веселиться, потому что Бог воздаст ей вдвое по делам ее, и тогда Вавилона УЖЕ НЕ БУДЕТ.
ГЛАВА 6
ЛЬВИНЫЙ РОВ
ПРЕВОСХОДСТВО ДАНИИЛА
“Угодно было Дарию поставить над царством сто двадцать сатрапов, чтобы они были во всем царстве, а над ними трех князей, из которых один был Даниил, чтобы сатрапы давали им отчет, и чтобы царю не было никакого обременения. Даниил превосходил прочих князей и сатрапов, потому что в нем был высокий дух, и царь помышлял уже поставить его над всем царством” (стихи 1-3).
Эта глава вводит нас во вторую мировую империю времен язычников – Мидо-Персидскую империю. “Голова из золота” просуществовала шестьдесят семь лет, и теперь появляются “серебряные руки и грудь истукана”. Так как Вавилон пал в 538 году до Р. Х. и Дарий тут же занял трон, после чего умер 536 году до Р. Х., то событие, повествуемое в этой глава, должно было случиться в течение этих двух лет. К этому времени Даниилу уже было около девяноста лет. Интересно, что в эти-то года он еще подходил для должности, на которую его поставил Дарий. Он сделал его не просто одним из трех князей, а старшим над ними. Что побудило Дария поступить так, нам не сказано. Но он, очевидно, был несколько знаком с честностью Даниила и его искусным управлением государственными делами. Мидо-Персидская империя не была абсолютной монархией, как Вавилонская. Князья и сатрапы представляли собой некий конгресс, или парламент, который имел право создавать законы (с их последующим заверением у царя). И как только царь утверждал закон, он был непреложен.
Дарий довольно скоро заметил ценность Даниила и предпочел поставить его выше всех князей и сатрапов из-за его “высокого духа”. Затем царь даже помышлял уже поставить его над ВСЕМ ЦАРСТВОМ. Когда это стало известно, остальные князья и сатрапы исполнились зависти и страха. Они прекрасно знали, что Даниил не потерпит никаких взяток и обманов в управлении делами империи, и не желали утратить свои должности и возможности наживы, поэтому они старались найти какое-нибудь обвинение в должностном преступлении на старого иудея, но не могли ни к чему придраться. И тогда они составили коварный и
ДЬЯВОЛЬСКИЙ УМЫСЕЛ
“Тогда князья и сатрапы начали искать предлога к обвинению Даниила по управлению царством; но никакого предлога и погрешностей не могли найти, потому что он был верен, и никакой погрешности или вины не оказывалось в нем. И эти люди сказали: “Не найти нам предлога против Даниила, если мы не найдем его против него в законе Бога его”. Тогда эти князья и сатрапы приступили к царю и так сказали ему: “Царь Дарий! Во веки живи! Все князья царства, неместники, сатрапы, советники и военачальники согласились между собою, чтобы сделано было царское постановление и издано повеление, чтобы, кто в течение тридцати дней будет просить какого-либо бога или человека, кроме тебя, царь, того бросить в львиный ров. Итак утверди, царь, это определение и подпиши указ, чтобы он был неизменен, как закон Мидийский и Персидский, и чтобы он не был нарушен”. Царь Дарий подписал указ и это повеление” (стихи 4-9).
Этот заговор исполнен змеиного коварства. Они знали, что Даниил был глубоко верующим человеком, и что ничто не могло заставить его ослушаться его Бога. Они также знали, что не было никакого смысла придумывать для Дария ложные обвинения на Даниила, потому что царь был в восторге от “этого старого иудея”, которого они считали слабоумным пережитком. Если бы они заикнулись, что указ должен быть издан конкретно против Бога иудеев, царь понял бы, что это направлено против Даниила и отказался бы ставить свою подпись. Поэтому они придали указу общий характер, оскорбив тем самым и своих богов, ради того, чтобы избавиться от объекта их ненависти. Они знали, что их царь не был абсолютным монархом, как Навуходоносор, был подчинен воле его советников и не смел так просто игнорировать их единогласные предложения и рекомендации. Они знали также, что как только царь поставит свою подпись и печать на указе, их план увенчается успехом, так как по закону Мидян и Персов указ тут же вступит в силу и уже не сможет быть отменен.
Согласовав ход своих действий, они со лживыми языками явились к царю и сказали ему что ВСЕ князья, неместники, сатрапы, советники и военачальники СОГЛАСИЛИСЬ МЕЖДУ СОБОЮ создать “царский указ”. Они лгали, так как Даниил, старший из князей, ничего об этом не знал. Несомненно, такое предложение прозвучало весьма лестно для царя Дария, так как в те дни еще не было обычным смотреть на своих царей как на богов. А он воссядет именно как бог, раз даже молиться нельзя будет никому кроме него в течение тридцати дней. Поэтому царь, не зная о том, что собственной рукой расставляет западню для его возлюбленного Даниила, подписал указ и запечатал его царской печатью, после чего, согласно закону Мидян и Персов, указ был провозглашен всенародно и был неизменен.
БЕССТРАШНЫЙ СЛУГА
То, что было сделано, вскоре дошло до слуха Даниила. Что ему теперь делать? Он понял, что “царский указ” нацелен на него. Молиться своему Богу означало нарушить его. Он должен выбрать между преданностью своему Богу и преданностью своему царю. Должен ли он разуверится в Боге и тем самым спасти свою жизнь? Это означало бы отречение от всей своей прежней верности. Но разве никак нельзя было молиться своему Богу тайно? Разве он не мог войти в какую-нибудь скрытую горницу в своем доме, замкнуть дверь, заткнуть замочную скважину, затворить ставни окон и молиться неслышно, чтобы у врагов не было улик против него? Большинство из нас именно так бы и поступило. Но Даниил был непростым человеком. Он не был трусом. Он не заботился о своей жизни, когда вопрос стоял о преданности его Богу. Как же он поступил?
