Хану тоже приснилось:
«Явился мне, — говорит, — бог Шанджурши, и дал мне дышущий пламенем золотой меч, а я взял и спрятал его».
И говорят они между собой:
«Это, верно, лама наш дает нам сына».
Немного спустя, жена забеременела. Появились различные знамения и когда родила она, пошел с неба дождь цветов. Младенец был преисполнен способностями и, не учась ни у кого, был очень знающ.
Немного спустя, он стал взрослым; была там на южной стороне гора и росло дерево жизни матери и дерево жизни отца. Хан послал людей посмотреть:
«Каковы, — говорит, — все цветы и листья на тех деревьях, в хорошем ли они виде?»
посланные сходили и сказали, что на дереве жизни матери цветы и листья в полном порядке, но только по обе стороны его есть логовища больших хищных зверей, и корни дерева немного вышли наружу.
Тогда мальчик и сказал:
«Пусть побольше людей пойдут туда, постреляют из луков, застрелят зверей и бьют в кимвалы и барабаны».
Они пошли и увидели, как с обеих сторон дерева жизни матери убежали: желто-пестрая и черно-пестрая свиньи. Эти люди погнались за ними, ударяя в кимвалы и барабаны и стреляя из луков.
А царевич взобрался на лестницу и говорит:
«Если есть тут злые враги, то приходите сюда».
В лук способностей вставил он стрелу знания, взвел ее тетивой милосердия, и сидит там, произнося молитву о подавлении внешних врагов.
И вот с южной стороны бегут к нему стремглав, кидаясь из стороны в сторону, спереди черно-пестрая свинья, а за ней следом желто-пестрая свинья. Он выстрелил и прострелил черно-пеструю свинью, а желто-пестрая бросилась в сторону и убежала к востоку. Царевич собрался было выстрелить и в нее, да пожалел и остановился; иогда с неба взошло, как вата, белое облако; непорочный знаменитый лама, показав свою голову в облаках, сказал царевичу:
«Упустил ты из-за своей искренности зловреднейшего врага, это повредит жизни матери твоей», — и исчез.
Немного спустя, мать его заболела и умерла после этого. Царевич взобрался на гору жизни и ищет ту желто-пеструю свинью. И вот на юго-восточной стороне горы сидит красавица-девица в пятицветных шелковых одеждах, излучающая из правой щеки свет рубина, а из левой щеки — свет все исполняющего волшебного камня зендамани. Он подошел к ней поближе:
«Чья, — спрашивает, — ты дочь?»
« Я небесная дева; увидев, что идет такой красавец, перевоплощенец бога, я подумала, не заблудился ли он в безлюдной местности, и не свести ли мне его в населенные места».
Царевич подумал — не та ли это самая желто-пестрая свинья и собрался было выстрелить, как только она побежит. Но, так как она сидела, он подумал:
«Не стану стрелять, пока сидит», — и сказал:
«Я у тебя дорогу не намерен спрашивать», — и ушел прочь.
Девица пошла к северным дверям ханского дворца и показалась сановникам. Когда царевич пришел домой, ханские сановники доложили ему:
«Тут такая девица-красавица ходит! А что, если бы мы ее предложили вашему батюшке-хану во вторые жены, а вам в мачехи?
«Нельзя, — говорит царевич, — вы моему батюшке не смейте даже говорить». — И вошел во дворец.
«Наш царевич, видно, не хочет себе мачехи», — сановники порешили, и за свой страх доложили хану. А хан приказал: «Эту девицу, если она как-нибудь опять тут появится, приведите ко мне показать».
И вот, когда сановники были на улице, девица прошла мимо задних дверей, так, чтобы царевич не заметил. Хан в нее влюбился и взял себе в жены. Царевич вошел к хану. Хан батюшка говорит ему: «Я взял себе жену, а если она потом не подойдет, то спровадим ее».
«Ну, хорошо, значит, у меня теперь есть мачеха», — говорит царевич.
Тем временем новая ханская жена заложила за правый угол рта красную нитку, а за левый угол — синюю, и лежит, все отплевывая то красно-пеструю, то сине-красную слюну, и говорит: «Больна я».
«Что же мне сделать, чтобы ты выздоровела?» — отвечает хан.
«Я человек из небесных стран, — говорит она, — а люди всегда вылечиваются лекарствами, каждый из собственной страны; если бы ваш сын привез мне от десятиголового хана аракшасов цветок «медок-гушана», то я бы выздоровела».
Хан говорит сыну:
«Поезжай», а сын отвечает:
«Я не могу ехать: этот ваш хан десятиголовых аракшасов бедовый — он меня съест».
«У меня ведь войска много, — говорит хан-батюшка; возьми себе людей и отправляйся».
Отвечает сын: «Я войска с собой не возьму; если уж так, пойду один».
Он стал собираться один, хан пожалел его, но, так как он больше всего жалел свою новую жену, то и отпустил сына.
Идет царевич по безлюдной ровной белой степи, и вот на самом краю ее показалась гора. Около горы, когда он к ней подъехал, оказалось большое становище, а около становища большая река и между ними маленькая тропинка, где прежде ходили люди. Миновав эту тропинку, он поехал дальше, а там небольшое ущелье. Посмотрел он наверх в этом ущелье, а там сидит великан ужасно страшный, с бородой до колен, с железным посохом в левой руке и с золотым мечом, пышущим пламенем, в правой.
И вот зовет тот великан царевича: «Иди сюда!»
И пошел царевич к нему в большом страхе. Великан спросил его:
«Откуда ты пришел? Ты верно чей-нибудь перевоплощенец; если бы ты был простым человеком, то не след бы тебе сюда приходить».
«Я пришел из бенгальской страны; я сын Банга хана».
Старик еще спросил его:
«По какой надобности идешь ты?»
«Мать моя заболела, послала меня — принеси, дескать, из страны десятиголовых аракшасов цветок медок-гушана».
Человек ответил:
«Ты уже пришел в страну хана аракшасов; я старик аракшас, приставленный, чтобы смотреть за пограничной дорогой; тебе отсюда нельзя идти дальше, ты попадешь на съеденье аракшасам; возвращайся-ка домой; мы питаемся людьми и только три раза в месяц, в молитвенные дни, приказано нам не есть человечины. Это бог Будда заставил нас поститься три раза в месяц, в молитвенные дни. Ты удачливый человек, пришел ко мне 8-го числа, когда у меня пост; возвращайся, у меня сегодня очень добрые чувства, и я тебя не съем, это очень любопытно: сколько лет здесь ни один человек не проходил».
Царевич отвечает:
«Я пойду туда, куда шел: все равно уж лучше дамся на съедение аракшасам, чем не послушаюсь слов моего отца».
Аракшас говорит:
«Если ты все-таки думаешь идти, то оставь этого коня; твой конь не дойдет; я тебе дам моего могучего коня-слона: он всю вселенную в один день обходит. На нем — доедешь, куда бы ты ни захотел. К восточным дверям хана аракшасов ты доедешь либо 15-го, либо 30-го числа. Дом — с дверями с четырех сторон, аракшасы куда страшнее меня. Заставишь их открыть двери и войдешь. И будет там семиэтажный дом; как в шестой этаж войдешь, будет там смоляной город, а там будет хан аракшасов; от того хана аракшасов поднимешься ты по лестнице наверх; на доме будет золотое озеро; выше этого озера ты поднимешься по 399 ступеням; там на высоте 2000 будет семь разных домов из семи драгоценностей; у каждой двери будет по девушке привратнице; заставишь их открыть двери и войдешь, и вот в самом среднем помещении, будет девица медок-гушана с сорока девятью девицами; но среди них не найти тебе цветка медок-гушаны. Мать тебе соврала: у хана аракшасов нет цветка медок-гушаны: медок-гушана, дочь хана аракшасов водлинное перевопрощение зеленой Дары эхе. Мать твоя послала тебя, чтобы аракшасы тебя убили».
Царевич отпустил своего коня, а как стал собираться ехать дальше на могучем коне-слоне, старый аракшас сказал ему:
«Если ты вернешься живым, заезжай ко мне».
Царевич поехал дальше. Впереди поперек его дороги дерутся черная и белая змея. Царевич взял кол и разнял их. Змеи расползлись в разные стороны. Царевич едет себе дальше.
