Томас Балфинч - Всеобщая мифология. Часть I. Когда боги спускались на землю

Мильтон в своем ярком описании раннего творения, так обращается к Пану как к персонификации Природы («Потерянный Рай», Книга IV):

Там же в описании жилища Евы:

Привлекательной чертой древнего язычества было то, что оно любило находить в каждом действии природы участие бога. Воображение греков населило все области земли и моря божествами, действию которых приписывали те феномены, которые наша философия объясняет действием законов природы.

Иногда в поэтическом настроении мы расположены сожалеть об этой перемене и думать, что сердце утратило ровно столько, сколько выиграла от такой замены голова.

От редактора. Валерий Брюсов так выражает свое мнение о мифологии древних времен в стихотворении «Гимн богам»:

Древнеримский историк Плутарх в трактате «Об упадке оракулов» (гл. 17), рассказывает, что в царствование императора Тиберия (ум. в 37 г. н. э.) из Пелопоннеса в Италию направлялся корабль. Когда он проплывал мимо острова Паксоса, оттуда раздался голос, призывавший египтянина Фамуза, кормчего корабля. Последний откликнулся, и голос сказал ему, чтобы он, достигнув острова Палодес, возвестил, что великий бог Пан умер. Выполнив повеление, кормчий услышал в ответ скорбные возгласы и жалобные стенания. Император Тиберий, рассказывает далее Плутарх, узнав о случившемся, собрал совет ученых мужей, которые разъяснили ему, что Пан, сын Гермеса и Пенелопы, в качестве рожденного от смертной женщины, не обладал бессмертием богов.

Рассказ Плутарха вызвал большую литературу, пытавшуюся объяснить его. Раннехристианские писатели считали, что смерть Пана, осмысленная ими как конец язычества, была возвещена по случаю смерти Иисуса, относимой легендой ко времени Тиберия, так как именно с этого времени христианство вытеснило язычество. Такое же толкование мифу дает и Франсуа Рабле, очень точно передавший его в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» (4, 28) и наряду с Плутархом популяризовавший этот сюжет в мировой литературе. Французский поэт Гийом Аполинер в своем сонете «Смерть Пана» так откликнулся на эту легенду:

Океан и Тефида были титанами, которые правили водой. Когда Зевс и его братья победили титанов и приняли их власть, Нептун и Амфитрита унаследовали управление водами вместо Океана и Тефиды.

Нептун (у греков Посейдон) был главным водным божеством. Символом его власти был трезубец или копье с тремя остриями, которым он разбивал скалы, чтобы поднять или унять шторма, встряхнуть берега и т. п. Он сотворил лошадь и был покровителем скачек. У его собственных лошадей были медные копыта и золотые гривы.

Они вели его колесницу по морю, которое становилось гладким перед ним, и чудовища глубин прыгали вокруг его пути.

Амфитрита была женой Нептуна. Она была дочерью Нерея и Доры и матерью Тритона. Нептун, ухаживая за Амфитритой, прибыл на дельфине. Завоевав ее, он вознаградил дельфина, поместив его среди звезд.

Нерей и Дорида были родителями нереид, самыми знаменитыми из которых были Амфитрита, Фетида, мать Ахилла, и Галатея, которую любил циклоп Полифем. Нерей выделялся своим знанием, любовью к истине и справедливости, тогда как считался стариком; ему также приписывался дар предвидения.

Тритон был сыном Нептуна и Амфитриты, и поэты считают его трубачом его отца. Протей также был сыном Нептуна. Его, как и Нерея, величали морским старцем за его мудрость и знание будущего. Его особой способностью было превращаться по желанию.

Фетида, дочь Нерея и Доры, была столь прекрасна, что сам Юпитер хотел на ней жениться; но узнав от Прометея, титана, что сын Фетиды должен стать могущественнее своего отца, Юпитер отказался от своего сватовства и решил, что Фетида должна стать женой смертного. С помощью кентавра Хирона в жены богиню завоевал Пелей, а их сын стал известен, как великий герой древности – Ахилл. В главе, посвященной Троянской войне, мы увидим, что Фетида была ему верной матерью, помогая во всех трудностях и соблюдая его интересы от начала до конца.

Ино, дочь Кадма и жена Афаманта, бежала от своего безумного мужа с маленьким сыном Меликертом на руках, прыгнув с утеса в море. Боги из сострадания сделали ее морской богиней под именем Левкотея, а ее сына – богом по имени Палемон. Оба могли защитить от кораблекрушения и потому весьма почитались моряками. Палемон обычно изображался едущим верхом на дельфине. Истмийские игры праздновались в его честь. Римляне называли его Фортуной и верили, что он владычествует над гаванями и берегами.

Если людьми в ту далекую эпоху олицетворялись даже такие не очень активные силы, неудивительно, что этого же не избежали и ветры. Это были Борей или Аквилон, северный ветер, Зефир или Фавоний, западный, Нот или Остер, южный, и Ор, восточный. Первые два особенно знамениты в поэзии, первый – как образец порывистости, а второй – мягкости. Борей любил нимфу Орифию и пытался играть роль любовника, но не имел успеха. Ему было трудно дышать нежно, и вздохи было вне всякого сомнения. Наконец, устав от бесплодных томлений, он проявил свой подлинный характер, схватил девушку и унес ее. Их детьми были Зет и Калаид, крылатые воины, которые участвовали в походе аргонавтов и оказали хорошую услугу в битве с такими чудовищными птицами, как гарпии.

Про Зефира также известно то, что он был любовником богини растений Флоры.

Великий французский поэт, драматург и романист, глава французского романтизма Виктор Гюго, (1802–1885) в стихотворении «Орфей» так обращается к богу морей:

Геба, дочь Юноны и богиня юности была виночерпием богов. Обычно говорится, что она оставила свою службу, став женой Геркулеса. Но есть и другое утверждение, которое американский скульптор Кроуфорд выразил в своей группе Геба и Ганимед, находящейся сейчас в галерее Атенеум.