Эсхатологический храм, видимо, подразумевается и еще в одном свитке из Кумрана:
«Это “место” есть дом, который [построят для Него] в последние дни, как написано у 3[Моисея: “Храм] Господа ты приготовишь своими руками; Господь будет царствовать во веки веков” [Исх 15:17][10]. Этот отрывок описывает храм, в который ни один [человек с] постоянным [плотским изъяном] не войдет никогда больше4 – ни аммонит, ни моавит, ни бастард, ни чужеземец, ни посторонний. Непременно Его святость 5яв[ится]там; вечная слава всегда будет видна там. Чужестранцы больше не осквернят его, как они прежде осквернили 6хра[м И]зраиля своими грехами». (4Q174 1.2–6, реконструкция)
В некоторых кумранских свитках говорится о «новом Иерусалиме» (например, в: 1Q32, 2Q24, 4Q554, 4Q555, 5Q15, 11Q18), хотя неясно, имеется ли в виду и новый храм. В этих фрагментарных текстах храм упоминается всего несколько раз (например, в: 4Q554 фрагмент 1, 1.4; 2.18). Новозаветная книга Откровение также говорит о «новом Иерусалиме», который придет с неба вместе со «скинией Бога» (Откр 21:2–3). Равнозначна ли эта «скиния», или «пребывание» (греч. skēnē), на которую, вероятно, указывает Иез 37:27 [ «Мое место пребывания (греч. kataskēnōsis) будет с ними»[11] ], новому храму? В известном смысле это возможно. Однако, видимо, лучше сказать, что само присутствие Бога в новом Иерусалиме делает ненужным строительство храма. Конечно, когда Книга Откровение была составлена (к концу I столетия н. э.), знаменитый Иерусалимский храм давно был разрушен. Все, что есть пророческого в Откровении, – это ожидание нового Иерусалима и самого присутствия Бога.
Тексты и отдельные люди в I веке предрекали роковую судьбу Храма. Жития пророков, составленные, вероятно, до 70 года н. э.,{13} содержат два пророчества о разрушении Храма в I веке:
И он [Иона] оставил пророчество, касающееся Иерусалима и всей страны, по которому конец будет близок, как только увидят камень, жалобно плачущий. А когда увидят в Иерусалиме язычников, весь город будет стерт с лица земли [Житие Ионы 10:10–11]
А относительно конца храма он [Аввакум] предсказал: «Придет он от западного народа». «В это время», сказал он, «завеса Девира [т. е. Святого Святых] разорвется на мелкие кусочки, и капители будут унесены с двух колонн, и никто не будет знать, где они; а их ангелы унесут в пустыню, где Скиния Свидетельства была установлена в начале». (Житие Аввакума 12:11){14}
Вероятно, эти пророчества не основаны на событиях 70 года н. э. В связи с пророчеством, приписываемым Ионе, Дуглас Хейр полагает, что оно, возможно, не столько указывает конкретно на римлян, сколько «отражает беспокойство из‑за растущего числа гостей и/или жителей из языческой среды вообще, угрожавших изменить характер святого града Израиля». Хейр добавляет, что «пророчество в стихе 10:11 лучше всего воспринимать как отражение более ранней ситуации, а не горького опыта» 70 года н. э. В связи с пророчеством Аввакума о разрушении Храма «западным народом» Хейр подобным же образом заключает: «Предсказание в [Житиях] 12:11, что Храм будет разрушен западным народом, вероятно, истолковывалось как указание на римлян, но совсем не обязательно думать, что это пророчество о свершившемся факте; в сопутствующих высказываниях содержатся и несбывшиеся предсказания».{15}
Хорошо известны предсказания Иисуса из Назарета об осаде Иерусалима и разрушении знаменитого Храма:
Иерусалим! Иерусалим, убивающий пророков и побивающий камнями тех, кто послан к нему! Сколько раз Мне хотелось собрать весь народ твой вокруг Себя, как собирает наседка выводок под крылья, но вы не захотели! И вот ваш Дом оставлен!» (Лк 13:34–35)[12]
Когда они подошли еще ближе, Иисус, увидев город, заплакал о его судьбе и сказал: – О, если бы хоть в этот день и ты увидел путь к миру! Но ныне от глаз твоих он скрыт. И вот наступят дни, когда враги окружат тебя земляными валами, возьмут в кольцо, сожмут со всех сторон, тебя и жителей твоих сотрут с лица земли и не оставят от тебя камня на камне – из‑за того, что не узнал ты время, когда Бог предлагал тебе спасение (Лк 19:41–41).
Когда Он выходил из Храма, один из учеников сказал Ему: – Учитель, взгляни, какие камни, какие здания! Ты смотришь на эти огромные здания? – сказал Иисус. – Так вот, здесь не останется камня на камне. Все будет разрушено! (Мк 13:1–2)
Можно привести и другие тексты (например, Мк 14:58; Лк 21:20–24; 23:27–31). Особенно важна ссылка Иисуса на Иер 7:11 («вертеп разбойников») в Его речи, произнесенной в Храме (Мк 11:15–18. Иер 7 – резкая критика правящих священников Первого храма и предупреждение о том, что его разрушение уже близко. (Подробнее об этом будет сказано позже.) Сегодня ученые склонны думать, что Иисус действительно предупреждал о грядущем суде над Иерусалимом и Храмом. Его действия в Храме и пророчество (одно или два) о разрушении Храма легко объясняют последовавшую реакцию первосвященников. Они также объясняют обвинение Иисуса тем, что Он угрожал Храму (Мк 14:58); это предание не может быть отнесено к послепасхальному времени.
Вероятно, главное доказательство подлинности этих пророчеств состоит в том, что они не отражают подробностей разрушения Храма. Не упоминается пожар, опустошивший храмовую территорию, особенно подчеркнутый в наглядном описании Флавия (ИВ 6.165–168, 177–185, 190–192, 228–235, 250–284, 316, 346, 353–355, 407, 434). Флавий, выражается почти поэтически: «Казалось, Храмовая гора кипит от самого основания, так как вся она была залита огнем» (ИВ 6.275). И указание Иисуса молиться, чтобы разрушение «не случилось зимой» (см.: Мк 13:18), выглядит неуместным и странным в свете факта, что город захвачен, а Храм сожжен в августе и сентябре.{16}
Сам Флавий претендует на предсказание разрушения Храма и поражения еврейских повстанцев:
Иосиф внезапно вспомнил виденный им ночью сон, в котором Бог возвещал ему о грядущих бедствиях евреев и о судьбах римских императоров. Он же был способен толковать сны и проникать в скрытый смысл двусмысленных речей Бога, ибо был священником и потомком священников и был хорошо знаком с пророчествами священных книг (ИВ 3.351–352)
Это пророчество проясняет встречающиеся у Флавия фаталистические утверждения: «Бог давно уже обрек Храм огню» (ИВ 6.250). Но какие «пророчества священных книг» он имел в виду? Флавий говорит, хотя и загадочно, о двух таких пророчествах:
Кому неизвестны писания древних пророков и их предсказание об участи несчастного города, ныне сбывающееся? Ведь они предсказали, что город падет тогда, когда некто положит начало братоубийственному кровопролитию. (ИВ 6.109)
(…) после разрушения Антонии евреи придали Храму четырехугольную форму, хотя в пророчествах записано, что город и Храм падут, когда святилище станет четырехугольным. (ИВ 6.311)
Какие пророчества имел в виду Флавий, решить трудно. Возможно, он видел в пророчествах, первоначально относившихся к разрушению Первого храма, дальнейшие пророчества, относящиеся к Храму, существовавшему в его дни. На самом деле у нас есть подобный пример в замечательных действиях некоего Иисуса, сына Анании, который семь с половиной лет возвещал роковую судьбу Иерусалима и его храма. Согласно Флавию,
Некий Иисус, сын Анании[13], простой деревенский житель, за четыре года до войны, когда в Иерусалиме царили мир и благополучие, явился на праздник, в который все евреи строят для Бога кущи, и посреди Храма вдруг начал выкрикивать: «Глас от востока, глас от запада, глас от четырех ветров, глас над Иерусалимом и над Храмом, глас над женихами и над невестами, глас надо всем народом!» (ИВ 6.301)
«Горе тебе, Иерусалим!» (ИВ 6.306)
«Горе городу, горе народу, горе Храму!» (…) «Горе и мне!» (ИВ 6.309)
Мы снова слышим намек на Иер 7, на этот раз – на стих 34 («И прекращу в городах Иудеи и на улицах Иерусалима голос торжества и голос веселия, голос жениха и голос невесты; потому что земля эта будет пустынею»). Как и в речи Иисуса Назарянина, сопровождавшей Его действия в храме, намек на Иеремию был справедливо истолкован как угроза Храму. Иосиф Флавий рассказывает нам, что в его время некий Иисус (Йехошуа), «простой деревенский житель», был арестован знатными горожанами и жестоко избит. Так как он «продолжал выкрикивать те же самые слова», его привели к римскому прокуратору Альбину, приказавшему «истерзать его плетьми до костей» (ИВ 6.302–304). Прокуратор решил, что этот Иисус – одержимый, и отпустил его восвояси (6.305). Иисус продолжал выкрикивать свое пророчество, пока его не убило камнем, заброшенным через городскую стену из осадной катапульты (6.309). Позже я еще вернусь к этой любопытной личности и к мотивам его действий.
