«Горе тебе, Иерусалим!» (ИВ 6.306)
«Горе городу, горе народу, горе Храму!» (…) «Горе и мне!» (ИВ 6.309)
Мы снова слышим намек на Иер 7, на этот раз – на стих 34 («И прекращу в городах Иудеи и на улицах Иерусалима голос торжества и голос веселия, голос жениха и голос невесты; потому что земля эта будет пустынею»). Как и в речи Иисуса Назарянина, сопровождавшей Его действия в храме, намек на Иеремию был справедливо истолкован как угроза Храму. Иосиф Флавий рассказывает нам, что в его время некий Иисус (Йехошуа), «простой деревенский житель», был арестован знатными горожанами и жестоко избит. Так как он «продолжал выкрикивать те же самые слова», его привели к римскому прокуратору Альбину, приказавшему «истерзать его плетьми до костей» (ИВ 6.302–304). Прокуратор решил, что этот Иисус – одержимый, и отпустил его восвояси (6.305). Иисус продолжал выкрикивать свое пророчество, пока его не убило камнем, заброшенным через городскую стену из осадной катапульты (6.309). Позже я еще вернусь к этой любопытной личности и к мотивам его действий.
В не особенно древнем раввинистическом предании сообщается, что по крайней мере два раввина предсказали разрушение Иродова храма:
За сорок лет до разрушения храма западный свет погас, малиновая нить осталась малиновой, а жребий для Господа пришел в левой руке. Закрыли врата храма на ночь, а утром встали и нашли их открытыми настежь. Сказал Раббан Йоханан бен Заккай храму: «О Храм, почему ты нас пугаешь? Мы знаем, что в конце концов ты будешь разрушен. Ибо сказано было: «Отвори врата, о Ливан, чтобы пламя пожрало твои кедры!» [Зах 11:1]» (y. Sotah 6.3; ср.: b. Yoma 39b; Lam. Rab. 1:5 § 31)
Рабби Цадок соблюдал посты сорок лет, чтобы Иерусалим не был разрушен, [и так исхудал, что], когда ел что-нибудь, можно было видеть, как пища [проходила внутри его глотки]. (b. Gittin 56a)
Нам рассказывается, что Цадок, Йоханан бен Заккай и другие раввины пытались убедить мятежников сдаться римлянам. Йохахан едва не был убит за то, что не оказал поддержки восстанию, и убежал из города – его вывезли в гробу [Lam. Rab. 1:5 § 31; b. Git. 56a-b; ’Abot R. Nat. (A) 4:5]. Согласно преданию в Плаче Рабба (Rabbah), Цадоку сохранили жизнь по просьбе Йоханана. Трудно сказать, в какой степени данный факт историчен.
Исследование этих преданий и пророчеств о грядущем разрушении Иродова храма показывает, что они почти всегда основаны на языке и пророчествах Ветхого Завета. Наблюдение это применимо и к предсказаниям Иисуса. Фактически каждая фраза отражает язык и образность пророков, которые говорили о разрушении Соломонова храма. В самом деле, разрушение Первого храма стало поводом для появления некоей типологии, которую временами использовали критики правящих священников Храма.
Обзор этих преданий приводит меня к следующим четырем выводам:
1. Как и многие другие, Иисус из Назарета предсказывал разрушение Иродова храма. Это предание хорошо засвидетельствовано и множество раз подтверждено в новозаветных евангелиях.
2. Как и многие другие, Иисус, предсказывая разрушение Иродова храма, использовал язык классических пророков, особенно – Иеремии и Иезекииля, чьи пророчества относились к вавилонскому разрушению храма Соломона. Больше того, Иисус даже ссылался на некоторые похожие сетования, высказываемые пророками в прошлом (например, Иер 7:11).
3. Налицо развращенность правящих священников Иродова храма. Налицо также недовольство отдельных групп населения и вообще простых жителей правящими кругами (первосвященниками и римской властью). Акция Иисуса в Храме (т. н. «очищение») была, по всей вероятности, связана с пророчеством о Храме, а то и стала поводом к этому пророчеству.{17}
4. Возможно, на пророчество о разрушении храма I века н. э. повлиял тот факт, что он был воздвигнут Иродом. Многие считали, что Храм, построенный Иродом и управляемый первосвященниками не из династии Цадока, может избежать разрушения.
Мы можем скептически воспринимать некоторые из этих пророчеств и видеть в них не более чем vaticinia ex eventu («пророчества после события»), но такой подход кажется мне проявлением чрезмерного недоверия. Просто пророчеств слишком много, и большинство из них не дает никакого знания о том, что реально случилось летом 70 года н. э. Все ведет нас к тому, чтобы отнестись к ним как к подлинным, хотя детали этих пророчеств не соответствуют деталям реально случившихся событий.
Итак, мы имеем поколение, охватывающее примерно сорок лет соперничества между семьей Иисуса, с одной стороны, и семьей первосвященника Анны с его союзниками-аристократами – с другой. Эта бурная история начинается с прихода Иисуса в Иерусалим в 30 (или, возможно, 33) году н. э. После резкой критики Иисуса в адрес правящих кругов Храма последние, в свою очередь, вступают в противостояние с Иисусом. Еще до конца этой недели Иисуса приводят к Анне, бывшему первосвященнику, и его зятю Кайафе, нынешнему первосвященнику (Мф 26:57; Ин 16:13–14, 24, 28; Флавий, Иудейские древности[14] 18.63–64: «первые люди среди нас»). Иисуса осуждают и посылают к римскому прокуратору Понтию Пилату, который приказывает предать Иисуса смерти через распятие.
Первосвященник Анна и его семьяАнна, сын Сифа (6–15 годы н. э.)
Элеазар, сын Анны (16–17 годы н. э.)
Иосиф, называемый Кайафой, зять Анны (18–37 годы. н. э.)
Ионафан, сын Анны (37 год н. э.)
Теофил, сын Анны (37–41 годы н. э.)
Маттиас, сын Анны (?)
Анна, сын Анны (62 год н. э.)
(См.: Лк 3:2; Ин 18:13–14; Деян 4:6; Иосиф Флавий, Иудейские древности 18.26, 33–35, 5; 20.197–200.)
Пасхальное событие превратило оставшихся в живых сподвижников Иисуса в то, что стало Церковью. Главные ученики Иисуса начали возвещать благую весть о Его воскресении и вскоре столкнулись с агрессивной оппозицией правящих священников (Деян 4:1–4). Петр и другие были приведены к иудейским священникам, среди них «были первосвященник Анна, Кайафа, Иоанн, Александр и другие из семей старших священников» (Деян 4:6). Здесь снова первосвященник (в почетной отставке) Анна и его зять Кайафа, правящий первосвященник, противостали движению Иисуса. С ними – священник по имени Иоанн (или Йоханан), один из сыновей Анны, ставший первосвященником в 37 году вскоре после смещения Кайафы (Флавий, ИД 18.95). Правящие священники приказывают Петру и его сподвижникам прекратить разговоры об Иисусе, но те упорствуют (Деян 4:14–22). Они продолжают проповедовать, и Церковь продолжает возрастать.
Но возрастает и противодействие Церкви со стороны иудеев. Вскоре после того как совет («санхедрин»)[15] предостерег Петра, умирает мученической смертью диакон Стефан, ставший проповедником Благой вести. После спора с людьми из «синагоги вольноотпущенников» (Деян 6:9) Стефана привели в совет (6:12–15), во главе которого стоял «первосвященник» (7:1), а им мог быть только Кайафа. Стефана забили камнями до смерти (7:58–60). После короткого правления Йоханана, сына Анны, в 37 году первосвященником был назначен другой его сын, Теофил. В начале его правления Агриппа I, внук Ирода Великого, получил тетрархии Филиппа и Лисания. После смерти Калигулы в 41 году император Клавдий назначил Агриппу I «царем иудейским» над всем Израилем. Именно во время этого правления, возможно под влиянием Теофила и его семьи, Агриппа I казнит Иакова Зеведеева и арестовывает Петра (Деян 12:1–5). После бегства из тюрьмы Петр удаляется из Иерусалима, и лидером Церкви становится Иаков, брат Иисуса (12:17).
Иакову удается оставаться в живых и действовать в течение примерно двадцати лет. Но с внезапной смертью римского прокуратора Феста недавно назначенный Анна (или Анан), сын Анны, получает возможность предать Иакова и некоторых других (вероятно, христиан) казни через побивание камнями. Когда приезжает Альбин, новый прокуратор, он смещает Анну (Флавий, ИД 20.197–203). Дальше происходит нечто весьма интересное. Вскоре после смерти Иакова и прибытия Альбина в Иерусалим приходит некто Иисус бен Анания (возможно, в 63 году) и начинает пророчествовать и проклинать на основе Иер 7. Неудивительно, что священники пришли в ярость, хотели казнить его и несомненно казнили бы, если бы не римский прокуратор. Альбин допросил его, велел высечь и затем отпустил (Флавий, ИВ 6.300–309).
Можно спросить, был ли Иисус бен Анания христианским пророком, проповедовавшим в знак протеста против убийства Иакова и адресовавшим зловещий стих Иер 7 современной ему священнической аристократии. Как бы там ни было, Иосиф Флавий сообщает нам, что этот человек предвещал городу и Храму роковую судьбу в течение семи лет, а потом умер во время осады летом 70 года. После смерти Иисуса бен Анании, захвата Иерусалима и разрушения Храма первое поколение Церкви пришло к своему внезапному насильственному концу. То было поколение, которое зародилось и закончило свою жизнь в результате конфликта с правящими священниками. Конфликт этот начался и завершился в контексте пророчеств, вдохновленных Иер 7.
