попросила Пилата не трогать Иисуса.
И далее после этого: «И тот пошёл на прежнее своё место и стал творить прежние дела…». Да откуда это всё взялось? Вероятно, полагая, что это именно Флавий допустил такую «небольшую» неточность, так получается намного убедительней, поскольку большой погоды это не сделает, а остальное – намного важней.
Как сразу всё перевернулось. Вот и прав Синод про соблазн-то. Можно было в народ запустить эти две противоположные версии, не о том, что Иисус был, об этом и речи нет, конечно, был, а о том, что Он, оказывается, практически читай – по историку-Флавию, человеком, могущим совершать поразительные (необыкновенные) чудеса. О чём настоящий историк Флавий либо не слышал (а он бы обязательно записал бы и эти слухи), либо специально умолчал для истории об этих всех делах.
В предыдущем очерке «Шлиссельбургская нелепа» приведены небольшие соображения относительно сведений об Иисусе Христе, которые взяты из книг Иосифа Флавия «Иудейские древности» (ИД) и «Иудейская война» (ИВ). Я лично, пусть и атеист, глубоко убеждён, что Иисус был. Только вот кто из бывших в то время людей, распятых на кресте? Распятие человека в те времена было весьма обычным делом всех правителей. Дело-не-дело – иди на крест. Правда, как говорят, распинали только рабов. Но я в это не верю, распинали всех, кто не был знатным. Ведь распинали же и не рабов, а простых солдат, кого-то и из населения. Об этом можно почитать в трудах Флавия, да и не только его. Поэтому проповедникам, обычно общавшимся с народом, часто доставалась такая же участь. Кроме обязательных для того правосудия изнурительных пыток – концов несколько. Поверит суд, что ты под пыткой сказал правду – живи, не поверит – не живи. Кого-то в этом случае повесят, кому-то отрубят голову, а кто-то и закончит свою жизнь на кресте.
Свой небольшой примитивный анализ тех событий, описанных в четырёх евангелиях, даже в трёх евангелиях, Марка, Матфея и Луки, я проведу сопоставлением с информацией, переданной нам Иосифом Флавием.
Во-первых, по последним исследованиям полагают, что Марк написал своё Евангелие примерно в 60-70-е годы, т.е. – практически во время Иудейской войны, которая длилась в период 66-71 гг. Он был самым первым литератором на эту тему. Следующие авторы, Матфей и Лука, написали свои книги в 70-80-е годы, уже после Иудейской войны.
Иосиф Флавий написал об Иудейской войне (ИВ) в 75 г., а позже, при императоре Домициане, который правил в период 81-96 гг., были написаны «Иудейские древности» (ИД).
Вот что пишет Флавий в ИВ (глава 2: 13, 5):
«Ещё более злым бичом для иудеев был лжепророк из Египта. В Иудею прибыл какой-то обманщик, который выдал себя за пророка и действительно прослыл за небесного посланника. Он собрал вокруг себя около 30 000 заблуждённых, выступил с ними из пустыни на так называемую Елеонскую гору, откуда он намеревался насильно вторгнуться в Иерусалим, овладеть римским гарнизоном и властвовать над народом с помощью драбантов, окружавших его. Феликс, однако, предупредил осуществление этого плана, выступив навстречу ему во главе римских тяжеловооружённых; весь народ также принял участие в обороне. Дело дошло до сражения; Египтянин (я записываю его звание-имя с большой буквы. – С.Ч.) бежал только с немногими своими приближёнными, большая же часть его приверженцев пала или взята была в плен; остатки рассеялись, и каждый старался укрыться в свою родину».
Теперь о тех же событиях, но в ИД (глава 20: 8, 5):
«Итак, деяния убийц преисполнили весь город ужасом. Тем временем разные проходимцы и обманщики старались побудить народ последовать за ними в пустыню, где обещали ему явить всякие чудеса и необыкновенные вещи, которые будто бы должны случиться по желанию Предвечного. Многие поверили этому и [жестоко] поплатились за свое безумие, потому что Феликс возвращал их обратно и наказывал. Около того же времени в Иерусалим явился некий Египтянин, выдававший себя за пророка; он уговорил простой народ отправиться вместе с ним к Елеонской горе, отстоящей от города на расстоянии пяти стадий (порядка 1 км – С.Ч.). Тут он обещал легковерным иудеям показать, как по его мановению падут иерусалимские стены, так что, по его словам, они будто бы свободно пройдут в город. Когда Феликс узнал об этом, он приказал войскам вооружиться; затем он во главе большого конного и пешего отряда выступил из Иерусалима и нагрянул на приверженцев Египтянина. При этом он умертвил четыреста человек, а двести захватил живьем. Между тем Египтянину удалось бежать из битвы и исчезнуть. Впрочем, разбойники вновь стали побуждать народ к войне против римлян, говоря, что не следует повиноваться. При этом они грабили и сжигали деревни тех, кто не примыкал к ним».
(Разбойниками в те времена в тех местах называли всех, кто не исполнял законов, верил в другого бога, выступал против существующей власти. – С.Ч.)
И немного о том же, в Деяниях Апостолов (21, 38), которые написаны евангелистом Лукой (это слова одного военачальника к апостолу Павлу во время ареста последнего):
«Так не ты ли тот Египтянин, который перед сими днями произвёл возмущение и вывел в пустыню четыре тысячи человек разбойников?»
Мне показалось странным то, что Флавий в 75 г. писал одно про Египтянина, а практически через 20 лет – другое. В одном случае – насильно захватить Иерусалим, а в другом – волшебно падут его стены, и восставший народ войдёт в город свободно. Вот это придание Египтянину таких божественных свойств вполне может быть основано на том, что его и посчитали прежде тем самым Иисусом. Если можно такое предположить, то появление Египтянина в 52-58 гг. (как раз в это время и действовал в тех местах упоминаемый Флавием Феликс) вполне может быть отнесено ещё лет на 20 назад, к описываемым евангелистами временам. Ведь Марк, самый первый историк евангельских событий, ни слова не сказал о рождении Иисуса. Марк сразу взял конкретное историческое лицо, бывшее в то время на слуху, как я и полагаю – Египтянина, и сразу же закрутил с ним различные действия божественного содержания, наделив этим соответствующим даром Египтянина.
Конечно, впоследствии появилась необходимость и божественного появления Египтянина. Вот тут уж постарались другие писатели, книги которых приняли статус божественных, Матфей и Лука. Этим и объясняется некоторый разнобой в их евангелиях относительно истории появления Иисуса: различная родословная, установление чуть ли не кровного родства Иисуса и Иоанна Предтечи, послание к Новорожденному пастухов и волхвов, встреча матерей того и другого
